Федор Вихрев - «Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели

— И это все нам? — произнес растерянно Харт, глядя на возникшее на столе изобилие.

— Это только для начала, горячее принесут позже, — ответил Микаель, разливая по рюмкам прозрачную жидкость из графина.

— За встречу, — взяв рюмку, Микаель провозгласил тост.

— Класс, грацио! — воскликнул Харт, придя в себя после первой выпитой. — И пьется хорошо.

К появлению горячего пришлось заказывать второй графин. Микаель постепенно начал расспрашивать повеселевшего и слегка размякшего на вид коллегу. Одним из побочных эффектов «Медвежьей особой» настойки, сделанной на местных травах, была способность снимать психокодирование, которому подвергались все, кто имел доступ к секретам. Оно не позволяло носителю секретов раскрывать их под воздействием алкоголя или других психоактивных веществ, а также под воздействием боли. Тем не менее полученная случайно настойка, рецепт и свойства которой разведывательное управление планетарной милиции хранило как зеницу ока, обладала свойством не снимать, а как бы притуплять кодировку, усиливая существующее дружеское расположение. Так что многое зависело от отношений собеседников.

Харта Ляпински от выпитой «Медвежьей особой» понесло. Видно, сильно накопился в нем психологический стресс, постоянно возникавший оттого, что ему, как разведчику, приходилось всегда находиться начеку и часто казаться не тем, кто он есть на самом деле. Ворнер сам не ожидал такого эффекта. Ему оставалось только направлять беседу-монолог в нужное русло и запоминать то, что рассказывал Ляпински. А информация была очень интересная.

Когда-то Ворнеру самому на себе пришлось испытать коварство настойки, но в обиде на местных коллег он не остался. Просто неожиданно в жизни Микаеля настал момент, когда он понял, что, наконец, приобрел Родину, и если встанет вопрос: Альянс или Заимка, то ответ будет однозначным.

На следующий день Харт почти ничего не помнил, так — отдельные отрывки: как он подпевал ресторанной певице «Очи черные» и звал с собой, как чуть не подрался и долго обнимал унитаз.

Ворнеру он сказал:

— Спасибо тебе, Микаель, давно так не отдыхал. Такое ощущение, что очистил душу, вывалив весь накопившийся груз. — Микаель же про себя подумал, что этот груз теперь нести ему.

Прощались на трапе готового к старту шаттла. Обняв Ворнера, Ляпински пообещал, что возвращаться из Окраины будет через Малую Заимку, так что эта встреча не последняя.

— Итак, с чего начать?

— С хорошего, разумеется.

— На данный момент на службу в рядах СА согласились все наемники — и пилоты, и космонавты. Восстановлено двенадцать роботов (по два — «Беркем» и «Баллиста», по одному — «Атлант», «Гриф», «Росомаха», «Страус», «Стилет», «Сапсан», «Овод» и частично «Кошка»), на восемь из них есть водители. Все роботы боеспособны, имеют полную загрузку боекомплекта.

Единственно — «Стилет» не имеет нормального кокпита. После того как его сначала обработали из КПВТ, а потом пробили «Малюткой», «родной» триплекс восстановлению не подлежит. Сейчас его просто заменили бронестеклом подходящего размера. «Кошка» после провала в колодец повредила «сустав» и может только ходить. Запчастей для нее нет, и изготовить их мы не можем.

Согласно докладам кураторов, пилоты сейчас заняты следующим:

Вэнс Стиллман, бывший командир взвода второй роты наемников «Эскадрон смерти», гоняет «Беркем» по полигону Капустин Яр, отрабатывает орудие для перспективного танка по теме «Кувалда». Хорошо гоняет, орудие очень хвалит.

Лея Маклауд, пилот-наемник из подразделения Вэнса. После того, как довели до ума ее «Сапсан», ее поставили обучать курсантов-техников и пилотов. Учит неплохо, специалист хороший, но только по быстрым роботам — легким и средним.

Габриэла Ли — пилот-наемник из разбитого подразделения Звездного Союза, бывший командир взвода тяжелых роботов. Также гоняет молодежь, но она специализируется по тяжелым и штурмовым машинам. На своем «Атланте» может танцевать — кстати, она это показывала. Ничего сложного, но зрелище завораживает.

Олаф Карлссон — пилот-наемник из подразделения Ли. Середнячок, если честно, но техник хороший. Собственно, подготовкой техников и занимается.

Сэм Хайнс — командир разведывательного взвода из Конфедерации Независимых Миров. Что-то не поделила с командованием на родине, оттого и подалась в наемники. Также привлечена к подготовке специалистов, отрабатывает прыжковую технику.

Владислав Котинский — этот кот мартовский вообще вроде как сам по себе. Учит наших программистов новым языкам, капает на мозги электронщикам и сотрудникам управления «Р». От женщин приходится отдирать чуть ли не силком. Половина народа на базе его лучшие друзья, другая ему несколько раз чуть морду не набила и готова набить еще при случае. Но по вопросам применения боевой электроники — специалист высочайшего класса и аналитик от Бога.

Еще эта парочка — Александр Смоллетт и Сергей Савенков. Гоняют пилотов так, что те стонут. Смоллетт — по ракетному, а Савенков — по артиллерийскому вооружению, и оба преподают вождение тяжелых и средних роботов. Ухитрились как-то раз напоить своего куратора. Ага, до положения риз. Среди курсантов пользуются наибольшим авторитетом — и по работе, и по происхождению.

В общем, все при делах. Четыре робота используются в качестве учебных. Два легких — «Страус» и «Стилет» — уже успели несколько раз уронить, один раз утопить и два раза — повредить оружие. К счастью, со средними все нормально — на них садятся только те, что имеют достаточное количество часов практики на легких.

— А как обстоят дела у наших заклятых друзей?

— В бундесвере есть два полуразрушенных робота — «Искатель» и «Слон», но после пожаров они — просто две кучи металлолома. Особенно «Искатель» — после взрыва боекомплекта от него остались, по сути, только корпус и ноги. Остальные — в общем, тоже металлолом.

— Что с… Леей Маклауд… сделали — смогли понять?

— В общих чертах. У нее подстегнут обмен веществ и, по сравнению с нормальным человеком, идет постоянное перевозбуждение желез внутренней секреции, причем выборочное. В результате иммунная система работает быстрее и четче, вредные вещества выводятся в рекордные сроки. Причем выводятся даже те соединения, которые у обычного человека не выводятся и не расщепляются.

Следствием всего этого стало изменение нервных клеток — из-за постоянного пресса гормонов она обладает более низким сопротивлением прохождению нервных импульсов и в то же время — большей пропускной способностью. В результате — увеличение скорости прохождения и усиление самого импульса. Лея обладает великолепной реакцией и отличной памятью. Мышцы находятся в состоянии тонуса — из-за гормонов и «шума» нервных клеток, который обычно гасится из-за высокого сопротивления. Грубо говоря, организм постоянно на взводе, ему не требуется время на разогрев и раскачку — он готов всегда. В результате, если это мышечное напряжение не сбросить, мышцы начинают самопроизвольно сокращаться — начинается судорожный приступ.