Дмитрий Селин - Судьба наизнанку

– Машину отгони на обочину, – приказал водителю Загорудько. Через пару минут «Шишига» была пристроена за «уазиком». Приказав водителям бдеть с оружием в руках, прапорщики пошли по пшеничному полю в указанную Григурко сторону. Андрей вытащил из кобуры табельный пистолет.

– Торкает? – шёпотом спросил идущий впереди Сергей.

– Немного, – признался Загорудько, – что ты там увидел?

– Сейчас, – прапорщик, похоже сам не верил тому, что должно было появится через несколько десятков метров. Звёздного света с востока хватало для общего ориентирования, но не более. Прапорщики шли медленно, шагая практически вслепую.

– Приехали, – сказал Григурко, когда справа и впереди обозначился просвет между деревьями.

Они вышли на край уходящей между деревьями просёлочной дороги, точно так же обрезанной неведомой силой, как оставленное позади асфальтовое полотно. Две длинные тени протянулись наискось укатанного просёлка.

– Ты предлагаешь здесь ехать? – уже почти догадываясь о мыслях прапорщика, спросил Загорудько.

– Да, проедем этот чёртов лес и выйдем к Охтырке. До неё ещё километров десять. Здесь попросту никуда больше не попасть.

– Может, вернёмся и в объезд двинем? – попытался воззвать к благоразумию Загорудько.

– Ты чего? – развернулся к нему Григурко, успев пройти несколько метров вглубь леса, – через Богодухов накрутим под сотню километров. Два часа лишних! Федорук и так уже рвёт и мечет. Нет, поехали здесь.

Упоминание о начальственном гневе склонило Загорудько к предложению Сергея. Действительно, до моста осталось максимум пара километров и разменять их на огромную по местным меркам дорожную петлю было архиглупо, как говорил вождь и классик. Забота о чистоте послужного списка перевесила грядущую неизвестность.

– Поехали, – согласился Андрей.

Первым в лес заехал «уазик», оставив включённой фару-искатель, следом в нескольких метрах двигался грузовик, плавно перекатываясь через изредка встречающиеся лужи. Судя по всему, здесь недавно прошёл сильный дождь, не доставивший, впрочем, никаких проблем идущим со всеми включёнными трансмиссионными блокировками машинам. Буксовать им нигде не пришлось, повернув направо в древесном туннеле и отмахав пару километров, они выехали к реке.

Железобетонный мост через неё так же отсутствовал, как асфальт под колёсами машин. В очередной раз остановившись, прапорщики вышли из машин, подошли к перекинутому через лениво текущую воду деревянному сооружению. Внешне, насколько можно было разглядеть в свете фар подробности конструкции, всё выглядело весьма прочно и убедительно. Дубовые брёвна поддерживали тёсаные дубовые доски и, пройдя по мосту до противоположного берега, прапорщики решили, что вес грузовика он точно выдержит.

Первым переехал речку «уазик», дробно простучали доски настила и следом на мост выбрался грузовик. Кононенко вёл машину буквально шагом, стараясь двигаться ровно посередине узкой переправы. «Шишига» уже почти доехала до края, как в ночной тиши что-то громко хрустнуло и грузовик резко осел на левое заднее колесо. Водитель дал газу и взревя двигателем, машина буквально выпрыгнула на дорогу. Подбежавший к мосту Григурко увидел провалившиеся доски настила.

– Здесь мы больше не поедем, – задумчиво сказал Загорудько. Он заглянул под мост с фонариком в руках, – Одна стойка провалилась, другая лопнула. Обратной дороги здесь для нас нет. Разве что вброд.

– Завязнем, – сказал Григурко, – видишь, камыш растёт. Берега топкие.

– Значит, только вперёд, – сделал вывод Загорудько, – там дальше по трассе заправка и мотель. Надо будет связаться с частью, сообщить обо всём.

Григурко сверился для надёжности с картой, кивнул.

– Хутор Весёлый Гай. Да, весело будет, если…. - он замолчал, словно не рискуя предположить что-то совсем невероятное.

Загорудько непонимающе смотрел на него и Сергей нехотя продолжил.

– Если там то же самое, что и здесь – просёлок и никакой цивилизации.

– Ну, ты хватил! – подобная абсурдная мысль не могла явиться практичному Загорудько даже в алкогольном делириуме – бред!

– Пропажа асфальта и появление леса, который лет сто как вырубили – это не бред, значит?

– Значит, мы попали в прошлое! – попытался скаламбурить Андрей, но, судя по реакции собеседника, юмор ситуации был далёк от него, как Альфа Центавра.

– Очень может быть. Смотри – просёлок, мост деревянный на кованых скобах и гвоздях. Откуда это всё могло у нас появится?

– Даже скобы кованые? Ну-ну. – Загорудько забрал у коллеги карту и внимательно её рассматривал. Покрутив так и эдак, он вернул атлас Григурко и решительно сказал, – поехали до ближайшего жилья, там разберёмся – Украина всё ещё вокруг нас или Киевская Русь вдруг нарисовалась.

С подобным жизнеутверждающим настроем они расселись по своим местам и двинулись в сторону нарисованных на карте достижений цивилизации. Выбравшись с берега на слегка всхолмленную равнину, машины слегка добавили скорости. Минут через двадцать на фоне первых рассветных лучей слева от дороги обозначились сгрудившиеся тесной группой белые хаты. Заправки и обещанного мотеля ни на самой трассе, ни рядом с первым человеческим жильём так и не появилось.

Григурко притормозил у своротки, дожидаясь приотставшего Загорудько. Пропылив ещё немного, маленькая колонна вскоре остановилась у первого из пяти домов, составлявших единственную хуторскую улицу.

– Вот тебе и Киевская Русь, – сказал Загорудько, когда они с Григурко вышли из машин и собрались для краткого совещания между «уазиком» и «шишигой».

– В окнах стёкла, следы покрышек на улице – двадцатый век, не ранее, – уверенно заявил Андрей, бегло осмотрев окрестности. Кроме лая собак и прочих звуков, издаваемых домашней живностью, ничего другого прапорщики не услышали. Ни гула моторов, ни музыки из магнитолы. Что, собственно, было неудивительно – электрических проводов вкупе с несущими ток столбами в пределах прямой видимости также не наблюдалось.

– Свадьба в Малиновке, – почему-то шёпотом сказал Григурко.

– Что за свадьба? – не понял Загорудько.

– Фильм такой. О гражданской войне. Хаты как оттуда срисованы.

Действительно, укрытые соломенными крышами мазанки прямо-таки просились в качестве декорации к фильмам о тяжкой борьбе за установление советской власти на украинских просторах. Плетни с крынками добавляли исторического антуража. Вспомнив увиденных в детстве «Неуловимых мстителей», Загорудько вытащил из кобуры пистолет и решительно передёрнул затвор. На последние инструкции и распоряжения Минобороны относительно личного оружия ему стало как-то наплевать. Не хватало ещё появления вон из-за того поворота лихих червонных казаков или братков, промышляющих мелким и крупным разбоем банд, только по историческому недоразумению причисляемых к любой из противоборствующих в той заварухе стороне. Пулемет «Максим», конечно, давно устарел, но пуля из него смертельно опасна для человеческого организма, как и новомодные экспансивные патроны, заряженные в обойму «Форта». Наганы и трёхлинейки также с убийственного счёта сбрасывать не стоит.