Вильгельм Шульц - Последняя подлодка фюрера. Миссия в Антарктиде

Во время воздушной атаки один из контейнеров все-таки повредили. Он соскользнул с грузовика, сделавшего резкий маневр, чтобы уйти от очереди русского штурмовика. Стало хоть понятно, что мы везем. Это была какая-то радиоаппаратура. Очень необычная радиоаппаратура. Ну да ладно. Война есть война… Составили акт, подписали. Ящик вскрыт — аппаратура повреждена. Причина — русская атака с воздуха. Но есть же еще 25 остальных.

21 января, 23 часа 00 минут. Батальон гвардии майора Абатурова 53-го гвардейского полка, с танками и самоходными установками, атаковал населенный пункт Пагелинен и разгромил гарнизон. Развивая наступление, подразделения полка вышли на южную опушку леса западнее Георгенбурга. Тем самым они глубоко обошли левый фланг немецкой группировки, оборонявшейся на участке наступления главных сил корпуса, и создали угрозу выхода ей в тыл. Однако вместо ожидаемого отступления к югу противник произвел перегруппировку сил и, подтянув в район Россталя до двух батальонов пехоты с танками, продолжал настойчиво сдерживать наступление наших дивизий, а на отдельных участках даже предпринимал контратаки. Более того, усилив двумя ротами пехоты и танками отходившие подразделения 69-й пехотной дивизии в районе Виллиамсфельде, фашисты попытались отбросить 58-й полк в северном направлении. До 24 часов полк отразил четыре атаки пехоты и танков. Столь же яростно сопротивлялись немцы в это время и в полосе наступления главных сил корпуса.

22 января пассажирский лайнер «Вильгельм Густлофф» начал принимать на борт эвакуируемых. В первую очередь несколько сот женщин из флотского вспомогательного дивизиона и почти тысячу раненых солдат. Этим бортом шли несколько офицеров-подводников из Пилау. Кого-то из них Ройтер шапочно знал раньше, кого-то видел впервые. Главное было то, что никто из них не узнавал его. Доктор постарался. Ройтер стал обладателем вполне симпатичной внешности, до Шепке, может, и недотягивал, но на роли благородных негодяев в UFA вполне. Да и не Ройтер он теперь вовсе, а Конрад Нойман.

Принимающий груз штурмбаннфюрер СС узнал его по перстню. Это говорило о высокой степени посвященности.

— Благодарю вас, — удовлетворенно сказал он. — Надеюсь, что теперь-то нам ничего не угрожает.

— Не разделяю вашего оптимизма, — заметил Ройтер. — Балтийский флот русских совсем рядом.

— А, — отмахнулся штурмбаннфюрер. — Тут видели на днях какую-то подлодку в районе банки Штольпе, но на нее высыпали столько тротила, что она уж теперь точно безопасна.

Черт! Вот такое утверждение было очень опрометчиво! Кто, как не Ройтер, знал, что на лодку можно высыпать бочек хоть все из всех трюмов «Густлоффа» — никогда нельзя быть уверенным. Даже когда ты выловил пол-экипажа и то… Взять хотя бы «Бисмарк»! Сколько англичане взяли пленных? 100? 200?

На пирсе тем временем собиралась огромная толпа в несколько тысяч человек. Они представляли собой весьма удручающее зрелище. А для военного — удручающее в квадрате. Они бегут. Значит, я не справился. Многие вообще бежали в том, в чем им удалось выскочить из дома. Баулы, нелепые чемоданы. Узелки из дорогих портьер. Обезумевшие от страха женские глаза… Главное было не встречаться взглядом. Продираясь сквозь толпу, Ройтер увидел, как у Карлевитца на рукаве висит сухонькая бабушка, одной рукой она намертво вцепилась в китель, а другой тыкала в грудь мальчишке лет 5. «Что она от него хочет? — подумал Ройтер. — Почему именно от него»? Потом Карлевитц рассказывал, что бабка приняла его за какого-то чиновника и пыталась убедить взять если не ее, то хотя бы внука. Сутки портовая администрация сдерживала напор толпы, но после того, как она смяла оцепление и повалила на сходни, пришлось просто открыть двери для всех… А что делать? — Война… В то время, когда тысячи столпившихся на пирсе гражданских лиц атаковали капитана «Густлоффа» с требованием вывезти их немедленно отсюда, Ройтер атаковал капитана порта.

— Вы что, хотите отправить «Густлоффа» без прикрытия? — Это было просто невероятно!!! — Груз, о ценности которого вас должны были специально предупредить! А люди, беженцы?… Все это вы хотите отправить болтаться в открытом море, предоставив исключительно воле Бога.

— Герр гауптштурмфюрер! Я понимаю ваши чувства, но, поверьте, опасности нет. Подлодка, которую на днях обнаружили силы нашего ПЛО, уничтожена.

— Об этом судить нельзя с такой достоверностью! Дайте корветы, дайте хотя бы тральщик.

— А вы-то, собственно, кто? Вы что, разбираетесь в тонкостях подводной войны?

— Я разбираюсь в подводной войне? — К горлу начал подкатывать ком возмущения. — Да вы знаете, кто я?!

— Интересно, кто же?

— Я… я личный представитель Рейхсфюрера! По его личному указанию мы эвакуируем груз особой важности! Я требую дать эскорт!

— Гер Нойман! Прекратите истерику! Вы испугались русской подлодки? Так поезжайте поездом. Может, русские танки вам больше по душе…

Этот гауптштурмфюрер, хоть и носит знак подводника, — скорее всего какая-то штабная крыса, не имеющая ни малейшего представления о боевом применении и тактике подлодок противника. Груз сопровождает… Ну вот такие, как он, его всю жизнь и сопровождают по коридорам на углу Принц-Альбрехтштрассе и Вильгельмштрассе. [18] Принц-Альбрехтштрассе, 9 — резиденция Гиммлера; Вильгельмштрассе, 106 — управление Имперской безопасности.

— А я вам скажу! Может, вы у себя в СС там не знаете, но крейсерская скорость русской подлодки типа «Щ» в надводном положении 11,5 узлов! Она просто не в состоянии выйти на такую цель, как «Густлофф».

В коридоре ожидали Зубофф и Карлевитц. Последний нервно теребил кокарду на фуражке… Он начал подозревать худший вариант развития событий. И когда в кабинете капитана порта послышался грохот, а мимо них пронесся наряд охраны, громко топая ботинками, он, сообразуясь со своим шестым еврейским чувством, незаметно выскользнул из помещения. В отличие от Зубоффа, который бросился на помощь командиру.

При всех несомненных минусах тюремная камера — это место, где можно выспаться… На сей раз камерой служил подвал комендатуры. Здесь было много всякой всячины. Последние три недели этот подвал по назначению не использовали. Тут уже не место заключения. Тут склад, а может, уже и не склад, а свалка.

— Чего ты полез? — мрачно спросил Ройтер у Зубоффа.

— Я защищал командира… по уставу…

— Ох, уставник… — ухмыльнулся Ройтер. — Ну, долго нас тут не продержат — однозначно. Скоро нас хватится Рейхсфюрер, и тогда всю эту компашку научат родину любить… Ну вот — 13:45 — «Густлофф» 15 минут назад покинул рейд. Мы с вами, герр Зубофф, опоздали на пароход.