Олег Языков - Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

Сел я уже в сумерках, но нормально сел, ничего не сломал. Однако, вредный Антоха весь избурчался, бросая на меня короткие, негодующие взгляды. Из его бормотанья можно было понять, что боевая семья ждет своего непутевого сына, а он шляется по каким-то непонятным делам, неведомо где, а в расстегнутом кармашке гимнастерки какой-то полевой василек торчит, форму одежды нарушает. А от расстегнутой пуговицы до летного происшествия…

— Так, Антоха! Перестань бубнить! Я уже не мальчик и все тебе говорить не буду! У Кати я был, прощался… Через денек мне улетать – когда вновь увидимся – не знаю…

Антоха устыдился и замолчал. Я скинул парашют, сунул ему в руку шлем и, хлопнув его по плечу, свистнул дежурке – "В штаб!"

…Когда я с вещмешком зашел в барак, отведенный первой эскадрилье, меня ждал строй улыбающихся лиц и дружный туш: "Та-та-тарам! Бац! Бац!" Это кто-то изобразил не то тарелки, не то литавры.

— Здравствуйте, воздушные бойцы!

— …Здрав… жел… тащ капитан! Поздравляем вас с высоким званием… Качать его, ребята!

— Стойте! Стойте, черти! Не в бараке – о потолок расшибете, в побелке перемажете!

Кое-как мне удалось отбиться. Довольные, раскрасневшиеся летчики обступили меня со всех сторон, хлопали по плечам, жали руки… Честно скажу – у меня вдруг зачесались глаза…

— Ну – все, все, ребята! Пошли на ужин. Там и поговорим, и выпьем за встречу. Плеснете своему комэску, а? Костя, держи сидор. Там пара бутылок коньяка – это нам на вечер будет, на разговор… Шоколадку найдете? Ну, пошли в столовку?

И мы двинули на ужин.

Ужин в полку – это, надо сказать, событие. Еще наш бывший командир – майор Артюхов, заложил основы традиции. А потом она только крепла и развивалась. Тем более – сейчас. Когда полк окреп, летчики выросли по мастерству и опыту. Не было уже таких вечеров, как в Сталинграде, в июле – августе. Когда вечером, на ужине, на столе стояли пустые тарелки с граненым стаканом водки, накрытым куском черного хлеба…

Нет, и сейчас полк терял летчиков. И раненые были, и убитые… Хромов вот… Но это было уже не так часто, эти потери не давили на душу летчиков тяжким, неподъемным грузом, а лишь раздраконивали их ярость и чувство мести…

Так вот, традиция… Еще в Сталинграде, правильно посчитав, что ужин – это маленький праздник (а то как же! — живые ведь!), майор Артюхов с командиром БАО, не помню, кто тогда был… да это и неважно, постановили – на ужин накрываются столики на четверых, скатерти – белые, столовые приборы из нержавейки (где только нашли?), граненые стаканы и стограммовые лафитнички под водку. Водка – в графинчиках! Учитывая, что кормили нас и так неплохо, ужин стал походить на вечер в ресторане, что ли… Или – на какой-нибудь мужской клуб… Правда, с женщинами-официантками, что тоже хорошо! Молодые ребята, ведь, всегда с особой охотой смотрят на молоденьких девушек, а на войне – так особенно! Не надо думать, что такая красота была организована лишь для офицерского состава. Так же чисто, аккуратно и с душой кормили и наземный персонал. Правда – норма питания была у них другая, тут уже ничего не поделаешь…

— Товарищи офицеры! — это наш милейший начальник штаба, вечно замотанный и деловой Николай Гаврилович. Тоже – подполковник!

— Товарищи офицеры… Прошу садиться! — Это комполка. — Виктор! Иди-ка к нам за стол, пусть летчики на тебя посмотрят. Ты у нас многостаночник – принадлежишь и первой и второй эскадрилье!

Зал грохнул смехом.

— Так, чтобы тебя ни делили – сядь сегодня с нами. Ну, у всех наркомовские есть? Начштаба – тост!

— Товарищи! Выпьем за то, что к многотысячной семье советских героев присоединились и наши однополчане! За Героев! Ура!

— Ура! Ура! Ура-а! — короткий, рубленый крик продолжился энергичным, я бы даже сказал – грозным звоном стаканов. Все выпили, расслабились, забренчали столовыми приборами. То и дело то тут, то там вспыхивал смех и шутки. Пошли разговоры о минувшем боевом дне.

— Ну, что? Может, еще грамм по сто, Николай Гаврилович? А? — командир встал с налитым лафитником, постучал ножом по графину с водкой. Шум притих.

— Наливайте, товарищи… Я вот о чем хочу сказать… Давайте поднимем стаканы за третьего Героя Советского Союза в полку, за Хромова. Он честно жил, честно воевал и честно умер… Он погиб, закрыв собой четырех летчиков-штурмовиков. Недаром у нашего народа есть пословица – "Сам погибай, а товарища выручай!" За Героя Советского Союза Виктора Степановича Хромова!

Весь летный состав полка встал, грохнув стульями и табуретами, молча заглянул в плещущие водкой стаканы, и выпил тост не чокаясь…

Жизнь есть жизнь… Еще минут через десять командир разрешил курить. Ребята все чаще и чаще стали поглядывать на меня, мол, что же ты, Виктор? Давай, рассказывай!

— Давай, Виктор, рассказывай!

Я не стал манерничать и ломаться. Взглядом спросив у комполка разрешение, я взял свой стул, вынес его на свободное место, где меня было всем видно, развернул его спинкой от себя, и уселся, положив руки на спинку стула, как на трибуну.

— Значица так, товарищи летчики! Скоро, в июне, начнутся фронтовые испытания нового истребителя конструктора Яковлева. Большого секрета в этом нет – самолет называется Як-3. Это, товарищи, истребитель завоевания господства в воздухе!

Зал затаенно ахнул…

— Так вот… Костя, плесни еще на донышко всем… Это, ребята, не истребитель, а сказка! Он небольшой, аккуратный и красивый. Отличная отделка, очень удачный фонарь – обзор – изумительный! Легкий в полете – как перышко! А что в воздухе вытворяет! Рулей слушается моментально, без задержки. В этом похож на И-16. Но в воздухе держится более уверенно, плотно, что ли… В пилотировании очень простой, посадку производит легко – только к земле его подведи. Скорость очень приличная, официально при мне замеры не проводили, но, думаю, за семьсот будет!

— Да ты что! — ахнул кто-то. — Врешь!

— Ей-бо, ребята! А что вы хотели – новый мощный мотор! Теперь вертикаль – наша! Никакой худой у нас теперь не уйдет – догоним и порвем на обмотки!

— А оружие, Виктор?

— Оружие… С оружием еще не знаю… Понимаете, ребята, одной пушки и двух УБСов для боя с мессерами и фоками вроде должно хватить, но… В общем – знаю, что на несколько машин установлено разное оружие – от 37-мм пушки и до обычного 20-мм ШВАКа… А там, на войсковых испытаниях, посмотрим, будем искать "золотую середину"…

— Надо же – 37-мм, как на "Кобрах"… — покачал головой Толя Рукавишников. — Если Як маленький и легкий, его же отдачей такой пушки в воздухе останавливать будет?!

— Ничего подобного! Истребитель очень устойчив при стрельбе, хотя, на мой взгляд, да – 37-мм – это, пожалуй, перебор. А вот 23-мм – было бы самое то! Но – еще раз говорю, там, на фронте, и посмотрим.