Олег Языков - Крылья Тура. Части 1-2.

Так что особого веселья не получилось. В конце нашей встречи мы катали желваки и глотали водку без закуски, благо — завтра не летать.

А завтра секретчики выдали нам пронумерованные и прошнурованные тетради для записей ТТХ новых самолетов, и учеба понеслась. Учили нас жестко и интенсивно. Технари в это время копались в новых самолетах, постигая навыки их обслуживания и подготовки к полетам. Всем было весело и интересно. Настолько, что засыпали мы, не успев упасть на подушку. Немного отживели мы лишь к тренировочным полетам, ну, это для летчика святое!

Капитан Россохватский сумел сделать так, что все восемь выбранных нами машин оказались с приемниками РСИ-4 «Малютка» и передатчиками РСИ-3 «Орел», а две машины имели установленный радиополукомпас РПК-10 «Чаенок».

Когда об этом узнали другие претенденты, был небольшой скандальчик, из которого комэск вышел несколько взбледнувшим, но твердым и непреклонным. Поскольку технари успели отобранные нами машины закатить в ангары и раскидать чуть ли не на запчасти, менять, что либо, было уже поздно, но до самого отлета в полк комэск ходил, как волк, вжав голову в плечи и зыркая на всех окружающих исподлобья.

Но дело того стоило. Мы получили полностью радиофицированные машины. Что это значит, многим еще предстояло узнать. Радиосвязью наши были неизбалованны.

Короче, зачеты по матчасти мы успешно сдали, отлетали тоже успешно, неплохо отстрелялись по конусу и по наземным мишеням. Я едва удержался, чтобы не похулиганить и не сжечь дотла трофейные машины, стоящие на полигоне. Но удержался. Вечером наши технари проверили и подготовили самолеты к перелету в полк, их закрыли брезентовыми чехлами под пломбы, и поставили часовых. «Черную силу» отправили на том же разболтанном автобусе, а мы потянулись в люлю, на сохранение.

Ранним утром предпоследнего дня последней декады октября 1942 года группа из восьми «Як-1б» вылетела домой, в полк.

Долетели мы мигом — что там лететь-то на новых, скоростных самолетах. При подходе к аэродрому капитан Россохватский связался с землей по рации, мы с шиком зашли на посадку и сели. Народ сбежался смотреть на новые машины. Тут же на эмке подлетел командир полка, и, что-то воркуя, моментом отжал себе, хомяк воздушный, новенький Як. Ну, да ладно! Командир у нас молодец — считай, почти каждый день на боевые задания летает. Для него не жалко. Техник командирской машины уже бежал с трафаретом и банкой с краской, чтобы перенести на новый самолет звездочки по числу сбитых командиром немецких машин.

— Виктор, а мы что не рисуем звездочки? — задал мне вопрос Антон.

— Видишь ли, Тоха, всю эту возню с рисунками, крестами по числу сбитых, и прочей живописью, французы с немцами придумали, еще в первую мировую. А тогда асом считался пилот, сбивший пять самолетов противника. У нас же с тобой — всего четыре. Вот собьем пятого, тогда и звездочки рисовать будем. Кстати, подскажи-ка мне, у нас в полку кто-нибудь рисовать умеет?

— А как же, Витя! Помнишь, Толя Рощин, картограф? Молоденький такой, тощий солдатик, в штабе все крутится? Он в Москве на художника учился… Не знаю только — закончил он свое обучение или нет. А тебе зачем?

— Да так… Есть одна мыслишка. Тем более что имею официальное разрешение из дивизии украсить новую машину художественным полотном. Но это все потом. Принимай аппарат, Тоха!

Наш комполка был не только сам жаден до полетов, он и нам спать не давал. Оказывается, он нас уже велел внести в плановую таблицу полетов, правда — с обеда. Мне показалось, что майор поторопился, ведь ни слетанность, ни взаимодействие пар мы еще не отрабатывали, но — война ведь идет… Нет у нас времени на раскачку. Да и летчики в усиленном звене не новички. Так что — бегом, ребята, на постановку задачи.

— Так! — командир полка хлопнул ладонью по столу. — С обеда вылет! Комэск-2 поведет своих по заявке наземных войск на прикрытие района сосредоточения танкистов, лейтенант Туровцев пробежится со своим звеном по линии фронта в нашей зоне ответственности. Второе звено — дежурить. Мы с тобой, Константиныч, — комполка посмотрел на Россохватского, — парой пройдем за Туровцевым, чуть повыше и со стороны солнца. Посмотрим, как наш академик командует…

Вот, черт, привязалось ко мне — то «счастливчик», то «академик». Теперь задразнят.

— Не спешим мы, товарищ майор? — вполголоса задал вопрос командиру комэск Россохватский. — Пары не слетаны, взаимодействие не отработано, да и опыта управления боем по радио еще нет.

Смотри — вот ведь, как мысли мои прочитал! Молодец, комэск, давай, дожимай командира! Но того на мякине не проведешь и на козе не объедешь.

— Так ведь если не будем пробовать, то и не научимся никогда, товарищ капитан. — Голос майора отвердел. — Задача ясна? Готовьтесь, товарищи! Все свободны.

— Не расходиться, все в курилку, — только и успел шепнуть я своим.

— Слушай сюда, пернатые, — начал я свой инструктаж, — думаю, что капитан Россохватский прав. Рано нам еще чешуей на солнце блестеть, потренироваться бы надо сначала… Но — приказ есть приказ. Давайте думать, во что мы можем вляпаться. Летим после обеда, это, с одной стороны, хорошо. Свои налеты немцы обычно с утра планируют. А во второй половине дня они пойдут, когда солнце немного опустится и будет нам в глаза светить и слепить. Так что, думаю, бомбардировщиков мы сегодня не встретим. А вот мессеров — наверняка. Эти гады худые будут километрах на пяти висеть и искать ротозеев. Атака на скорости, от солнца, сзади-сверху. Это их излюбленный прием. И весьма эффективный прием, надо сказать. Как профессионалы они сильны. Стреляют точно. Ударят — и дальше просвистят, поднаберут скоростенки — и снова вверх. Мы их не догоним, и гонки устраивать не будем…

Тут летчики встали. Я обернулся. За моей спиной стояли комполка и комэск. Лица у них были… напряженные, что ли, лица. Схватились, видать, но не договорились.

— Продолжаете, товарищ лейтенант, продолжайте. А мы с капитаном послушаем…

Вот, черт! Не хотел я так раскрываться перед начальством. Но — делать нечего. Сворачивать разговор нельзя. От правильного понимания поставленной задачи зависят наши жизни.

— Слушаюсь, товарищ майор! Гонки устраивать не будем! — твердо продолжил я. — Если первая атака не даст немцам результата, они снова атаковать не будут. Уйдут в высоту и будут по радио своих на усиление вызывать. Поэтому… — я бросил взгляд на майора, — ходить будем так, чтобы не подставлять хвост солнцу. Причем, будем ходить не по линеечке, а «качелями», — я бессовестно присвоил тактический прием, наработанный Покрышкиным в 43-м году, — вот так. Я рукой изобразил, как взлетают и опускаются качели.