Влад Савин - Морской Волк, том 1

Да, суровое все ж время. Неужели, и правда, анекдот про Жукова: полковник, к вечеру взять этот город! Сделаешь – дам Героя, генерал-майора и дивизию. Не сделаешь – расстреляю.

– Однако простите, товарищи командиры – Кириллов упорно называл нас, по-старосоветски – вынужден пока вас оставить. Дела – нет, ничего серьезного, просто с особистом вашим переговорить, ненадолго..

Он встал, и вышел из кают-компании. Все молчали.

– Ну что, товарищи – сказал наконец Петрович – поздравляю! Процесс пошел.

– Какой процесс? – не понял Родик, держа в руках "Архипелаг"

– Нашего перехода на "темную сторону Силы" – с точки зрения истинного демократа. На службу, не только телом, но и душой – Красной Империи зла.

– Но как же.. – спросил Родик – формально, мы не..

– А реально? – говорю уже я – сколько еще у нас, автономность? А после – топиться всем? Нет уж – придется нам, гавань искать. И – где?

– Деды наши при Сталине жили – поддержал Сан Саныч – и мы поживем, дай бог!

– Жить, это одно. Служить – другое.

– Слушай, мы все ж не гебешники, а бойцовые морские волчары. Натасканные – чтоб рвать врагов внешних. Которые у державы нашей, хоть империи, хоть дерьмократии – есть всегда. И эту работу надо кому-то делать – в любое время. Возражения, боец?

– Убедил же вас, этот – иезуит!

– Скорее уж, жандарм из бывалых – читал, такими они и были.

После того дня за Кириловым как-то закрепилось прозвище "Жандарм". За глаза – но произносимое с уважением.

От Советского Информбюро 25 августа 1942

На Северо-Западном фронте происходили бои местного значения. На ряде участков наши подразделения отразили атаки пехоты противника. Около населённого пункта В. советские бойцы ворвались в траншеи противника и вели рукопашные бои с гитлеровцами. Наши лётчики сбили в воздушных боях 3 немецких самолёта. Кроме того, огнём зенитной артиллерии сбито 5 немецких транспортных самолётов "Юнкерс-52".

– Боевая тревога!

И – нет больше на лодке отдельных людей. Со своими характерами, памятью, и даже жизнью. Все – как одно целое, на своих постах, стали частями машины, Корабля. Нет людей – есть функции, которые должно выполнять. Даже если в отсек рвется вода, или горит огонь – никто не может бросить и уйти, без доклада и без приказа. Потому что иначе – Корабль может погибнуть. И вместе с ним – все.

Вот только погибать, по справедливости, должны – те, кто по ту сторону. Сколько их там, на "Шеере"? Тысяча сто пятьдесят – по штату. Те кто в нашей истории – расстреляли "Сибиряков". И пусть кто-то, в светлом будущем, брезгливо морщит нос – атомная подлодка с самонаводящимися торпедами, против корабля давно прошедшей войны! Для нас, эта война, куда мы попали – не прошедшая. И мы идем, не меряться силами в честном бою – мы идем убивать. Для того, чтоб будущее было светлым, для того чтобы оно было вообще. Потому что в этом мире, как мы установили опытным путем – ничего не предрешено. Не дай бог – здесь, Сталинград не устоит, и немцы прорвутся! Наших там – никто не жалел. И мы – никого жалеть не будем.

Нет, гуманность на войне – тоже оружие. Если сдадутся – будут жить. "Шеер" в составе нашего флота, это хорошо – но тысяча сто единиц рабсилы, ценность не меньшая. Как удивился Кириллов, когда я спросил – на чем вы собираетесь вывозить в Архангельск пленных.

– А зачем в Архангельск? Тут же рядом, по Енисею подняться до Дудинки, Норильсклаг! Туда везти – и быстрее, и дешевле, хоть на речных баржах. Пусть кайлом помашут – чтоб ваш товарищ молодой не говорил, про одних лишь "врагов народа".

Да, фрицы, это будет вам немногим лучше ледяной воды. Как там у Пикуля в PQ-17, "американские моряки на плотах еще не знали, что впереди их ждет концлагерь, и очень скоро отозвавшиеся на перекличке будут завидовать мертвым"? Читал я Норильские дневники Сергея Снегова – а это не какой-то Солженицын с его сборником лагерных баек, тут человек сам прошел – ох и не завидую же я колбасникам, сколько из них до победы доживет? Из армии Паулюса, попавших в плен, девятоста двух тысяч – домой вернулись пять! А тут – похуже.

Зато – стране нужен цинк и никель. Что все ж гуманнее, чем поведение союзников, после войны истребивших "пропавший миллион" немецкий пленных в своих лагерях, голодом, болезнями, зверским обращением – просто так. Причем особенно лютовали битые французы – мстили однако, за дранг нах Париж, чем бы Берлин взять в ответ, петухи драные. Интересно кстати, на "Шеере" они есть? – а то читал, что французские вояки, и моряки, очень даже охотно просились в гитлеровскую армию и флот. Ги Сайер, служивший в дивизии "Великая Германия" – широко известные мемуары о том написал. Впрочем, мы политкорректны – утопим любого.

Ну куда ж ты к зюйду прешь, сцуко, так на мелководье уйдешь, придется тебя "пятьдесят третьими", а это не лечится, ты уже вроде как бы наша собственность, жалко. Нет, снова вправо изменяешь курс, к весту – ну да, ты все ж район этот знаешь не совсем, боишься на мель. Снова, почти что нам в лоб, нет, все ж мы мористее, на глубине. В принципе, уже можно стрелять, по паспорту "малютки" на тридцати узлах, за десять миль достанут. Нет, торпеду жалко, все ж вернее, ну нет у меня пока такого абсолютного доверия к "Пакету", как привычным 53м, так что подпустим, куда ты денешься, урод?