Артем Рыбаков - Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера

– А мне нравится! – воскликнул Трошин. – С двумя винтовками мы же две группы сможем на дело отправить! И за день, если и не перекрыть дорогу, то езду по ней замедлить очень существенно!

– Что-то похожее финны делали в тридцать девятом, – внезапно подал голос комиссар.

– Да, только они в основном против фронтовых частей действовали. А вы, Василий Иванович, хоть одну эту пресловутую «кукушку» живьем видели?

– Нет.

– Вот видите! А слухов сколько? Хотя у них мастера серьезные были. По триста-четыреста подтвержденных… – заметив изменившийся взгляд комиссара, я осекся.

– А вы…

– Откуда знаю? – продолжил я за него. – А анализом кто-то заниматься должен, так? И методы перенимать…

– Вы… извините, я не сообразил…

– Так, что-то мы отвлеклись. Слав, и запомни, что шаблонные действия – это плохо! Наработанные, подготовленные, но не шаблонные.

– Вы же покажете, так?

– Нет, командир уже сообщил нам, что это – последний день вместе с новым отрядом, и завтра нам предстоит рывок на юг. «Странно, а почему он Трошину это не сказал? Хотя, может, Слава его неправильно понял…»

– И что, никто нас учить больше не будет? – несколько потерянно спросил командир партизан.

– Ну, главное – передовые методы мышления и кое-какую тактику мы вам передали. Остальному – придется учиться на ходу. Кстати, про связь тебе товарищ майор объяснил?

– Да, будем радиста искать, ну и на того агента выйдем…

– Я, вот думаю, надо на партийное подполье выходить, – снова вмешался Белобородько.

– Я думаю – пока не надо.

– Как так? – изумился он.

– Вы же секретарем райкома были, верно?

– Да.

– А какого?

– Раменского района… Это в Подмосковье…

– Я знаю, где Раменское находится, – перебил я комиссара. – Ну, и что, как вы думаете, есть ли в Жуковском, Быково или Удельной хоть одна собака, что вас в лицо не знает?

– Нет, пожалуй, – ответил он после некоторого раздумья.

– И соответственно все знают, кто вы и на какой платформе стоите, – употребил я древний словесный оборот.

– Да.

– И если среди этих «собак» найдется одна «продажная самка собаки», – скаламбурил я, – то вы мгновенно окажетесь под угрозой. А вместе с вами – и вся сеть подполья.

– Но партийная совесть, да и направляющая роль…

– Василий Иванович, меня-то за Советскую власть не агитируйте, – я молитвенно сложил руки.

Комиссар, видимо, вспомнив, какую организацию я представляю, замолчал.

– Вы же воевали, Василий Иванович?

– Да, в Гражданскую…

– И помните, наверное, что самая лучшая политучеба отсутствующих патронов не заменит. А уровень военной подготовки, а тем более – диверсионной, большинства местных руководителей никакой критики не выдерживает! – Тут я вспомнил подходящий пример. – В конце июня вам транспорт по мобилизации в дивизию быстро передали, а?

– Не успели, – загрустил комиссар. – На сельхозработах машины были…

– Потому, что для райкома война – дело далекое, а урожай – вон он, тут. И план выполнять надо… Ладно, не будем о грустном. Пойдемте, еще вам песенок спою!

– Ах да, Антон Олегович, я же у вас слова хотел попросить записать! – встрепенулся комиссар.

– Что, понравилось? Ну, так идемте, еще надиктую.

«Командиру 403-й охранной дивизии.

Срочно. Секретно

1 экз.

Согласно донесениям командиров частей снабжения и подразделений, следующих маршем к фронту, в районе Ошмяны – Сморгонь – Молодечно наши войска практически постоянно подвергаются обс трелу снайперов противника. Так, в период с 1-го п о 7-е августа зафиксировано 28 подобных случаев. Потери составили 17 человек убитыми и 20 ранены ми. Серьезно нарушается график движения войск к фронту. Данный район находится в вашей зоне ответственности. Срочно примите меры!

Старший оперативный офицер 9-й армии

оберст Блаурок

08.08.41»

…Под ногой предательски хрустнула ветка.

– Тише ты, медведь косолапый! – зашипел на меня Бродяга. – Надо было тебя в расположении оставить.

– Mы сами сейчас все здесь останемся, если вы не заткнетесь, – обернулся к нам Фермер.

Он был прав: мы еще не покинули наши владения, и если так будет продолжаться и дальше, то вряд ли нам это вообще удастся сделать. До развилки остались какие-то двести метров, а там и лес. Ищи нас тогда, как ветер в поле. Вот сейчас обогнем этот огромный кустарник, и можно будет вздохнуть облегченно или облегченно выдохнуть…

Увы, мои надежды были порушены самым жестоким образом – за кустом нас поджидала засада.

– И куда это вы путь держите, товарищи наши дорогие?

Убранные под косынку волосы делали Mаринку похожей на строгую учительницу начальных классов. И смотрела она на нас так, словно поймала стаю ребятишек, перелезающих через забор за чужими яблоками.

– Опять натощак? Поесть бедным некогда? – присоединилась к подруге Лида. – Mы тут о них заботимся! Готовим, стираем с утра до вечера. Ночи не спим. А от них никакой благодарности. Еще и удрать норовят, ни слова нам не сказав.

– Заворачивай их, девочки! – послышался из кустов еще один женский голос. – Пусть сначала позавтракают, а то они своим голодным бурчанием всех немцев в округе соберут.

– Нам на задание надо, девушки. Время не ждет. Война – понимать должны! Так что отойдите в сторонку и не путайтесь под ногами. – Фермер по-пытался проскользнуть мимо Mарины. Но ему тут же перегородили дорогу еще три представительницы слабого пола.

– Боже! И откуда вас здесь столько появилось? – простонал у меня за спиной Тотен.

Ну, откуда они тут появились – и ежу понятно. Бегая по деревням в поисках пропитания, каждый раз мы получали в довесок то чью-то дочь, то племянницу, с непременной просьбой спрятать очередную красавицу от загребущих фашистских лап. Так за несколько недель у нас набрался целый взвод барышень.

– Товарища Васкова на них нет, – безнадежно вздохнул Бродяга.

– Зачем нам товарищ Васков? Нам бы болото побольше да поглубже найти. – Фермер повернулся спиной к стоящим на тропинке девушкам и обратился к нам: – Говорил я вам, что бабам в армии не место? Теперь вы мне верите?

Уж лучше бы он промолчал. Какой галдеж сразу начался!

– Это нам-то здесь не место? А кто вам готовит, ироды? До нас, небось, всухомятку жили?!

– Да без нас вы бы давно с голоду пухнуть начали или вообще сдохли бы! – вступила вторая прелестница.

– А кто стирает с утра до ночи портянки ваши вонючие? Форму кто штопает? Как ни операция – так обязательно порвут чего-нибудь! От усталости с ног валимся! И все ради вас, окаянных, стараемся! – И третья девушка, имени которой я не помнил, показала нам свои руки.

– Вы нас совсем не цените!