Артем Рыбаков - Ликвидаторы времени. Охота на рейхсфюрера

– В канале.

– Что у вас?

– Тихо.

– Подойти сможешь?

– Вы где?

– От вас – семьсот. Азимут двести семнадцать.

– Через двадцать минут буду.

– Понял. Отбой.

Люк уже скрылся в зарослях, и Александр, встав, последовал за ним.

…Минут через пятнадцать следы вывели их к небольшой речушке.

– Ну? – спросил Фермер.

– Амба, – ответил Люк. – Если он по реке пошел, мы до морковкина заговенья его искать будем.

– Так, может, он назад возвращается?

– Непохоже. Судя по следам – его или контузило, или слегка зацепило. Несколько раз на ровном месте падал, и следы, как у пьяного, петляют. На Тоху не похоже – он по лесу нормально ходит.

– Хреново… Пошли, Тотена встретить надо.

– Командир, я вот чего думаю… Может, «языка» возьмем?

– На хрена?

– Смотри – Антон без документов, так? В форме советской, так? Контуженный…

– Думаешь, примут его? – подхватил мысль Фермер.

– Варианта явных я вижу три: первый – самый плохой. Его просто пристрелят немцы или полицаи. Второй – его «примут» и отправят на «фильтр». И третий – он где-нибудь в деревне заныкается.

– То есть в первом случае нам ловить нечего, в третьем – как фишка ляжет, а наша задача – отработать второй?

– Ага.

– Резонно. Значит, так, я сейчас забираю Алика, а ты с ребятами давай к трассе – «языка» ловить. Лучше всего – жандарма или какого-нибудь чина из полиции. До вечера управитесь?

Люк посмотрел на часы:

– Должны, по идее. А там – как получится.

В первый же день выяснилось, что обед, равно как и ужин, лагерным расписанием не предусмотрены. Я еще раз с сомнением осмотрел оставшуюся у меня брюквину, прислушался к своему организму и все-таки решил потерпеть. Уж больно непрезентабельный вид был у «лакомства». А может, это стресс притупил чувство голода. Я разыскал Михаила и всучил ему еду:

– На, тебе нужнее.

Игру чувств, отразившихся на его лице, я вряд ли опишу! Однако, к чести танкиста, он не набросился на овощ, а аккуратно разделил его ложкой пополам и отдал одну половину сидевшему рядом с ним сухощавому мужчине лет сорока.

– На, доктор, подкрепись. Можно сказать, премия от благодарного пациента.

Мужчина взял еду и, посмотрев на меня, протянул руку:

– Семен. Приходько. Военврач второго ранга.

– Очень приятно! – и я крепко пожал протянутую руку. Ладонь у врача была самая что ни на есть врачебная. С коротко подстриженными ногтями, сухой шелушащейся кожей, но сильная. – Это вы меня выхаживали вчера ночью?

– Да, – просто ответил Приходько, тщательно вытирая брюкву о подол гимнастерки. – А слух, я гляжу, к вам вернулся. Как, голова не болит?

– Вроде нет… Хотя, я сегодня не напрягался, так что внутричерепное давление в норме было.

Военврач, как раз откусивший кусок, чуть не подавился:

– Кхм… Что вы сказали?

– Я, говорю – внутричерепное давление в норме весь день было. Так что голове вроде болеть не с чего. Только если ушиб мозга, да и то – слабый.

– Вы врач?!

– Нет, что вы! Просто книжки умные читал, вот и нахватался.

– Непохоже что-то… Вы так уверенно сказали. Я хотел попросить вас помочь мне, а то я с одной рукой не очень справляюсь.

– А что со второй?

– Сам не пойму. Слабость какая-то. Правая – нор-мально, а левую выше пояса поднять не могу – боль адская.

– Повернитесь ко мне спиной – я посмотрю.

Приходько без какого-либо жеманства выполнил мою просьбу.

– Так, здесь болит? А здесь? – Я осторожно ощупывал его плечо и спину. – Теперь попробуйте поднять руку.

Военврач заскрежетал зубами.

– Ага. Ничего особо страшного – сустав выбит и несколько мышц потянуто, – вынес я свой вердикт. Много лет занимаясь не самыми безопасными видами физкультуры, в травмах я понимал неплохо. – Пару секунд потерпеть сможете? Тогда приступим…

Примерившись, я встряхнул руку военврача и, потянув, поставил сустав на место. Семен глухо застонал, но крик все-таки сдержал. Потом я занялся плечом и лопаткой.

– Ну вот и все! К утру рукой сможете двигать относительно свободно, но рекомендую ее пару дней поберечь… – сказал я десять минут спустя.

Приходько поднял руку к голове, опустил, повращал плечом…

– Да вы кудесник… Коллега…

– Ну, уж и кудесник… – усмехнулся я в ответ. – А вы кто по специализации будете… коллега?

– Невролог я. Из ВВС. Врач-истребитель, так сказать.

«Надо же, с каких времен шутка идет!» – подумал я, вспомнив своего питерского друга, врача из ВВС, называвшего себя именно таким образом.

Взгляд со стороны. Тотен [83]

Пока Люк с носился по лесам за добычей, командир приказал всем отдыхать. А это значит, что ночью мы пойдем на дело!

Вытащил из рюкзака свои «зачетные», «коммандосовские» штаны. Ни у кого из ребят таких нет! Как сформулировал в свое время Фермер: «Двести евро за портки? Да чтоб я сдох!»

Перед тем как отправиться на боковую, решил привести в порядок снарягу, а то в последнюю неделю я – все больше на сидячей работе. «Штанцы» эти я не надевал, считай, со времен боев у Заславля, решив не трепать эксклюзив просто так.

«Упс! А штанишки-то велики стали! Сантиметров пять в поясе я потерял! Это сколько же кило? По самым скромным подсчетам, десять «жирограммов» как с куста – впору значок цеплять: «Хочешь похудеть – езжай на войну!» Маринке бы я такой понравился…» – ни с того ни с сего я вспомнил жену. И, как всегда, воспоминания о доме, о семье цепанули душу так, что хоть плачь. Пришлось скомандовать самому себе: «Отставить нюни, товарищ сержант госбезопасности!» – и мысленно надавать пощечин. Так, слегка разнюнившись, и лег спать.

Люк вернулся около шести вечера, да не один, а с добычей. Решив не мудрствовать лукаво, наш десантник направился к ближайшему крупному селу, где и умыкнул полицейского фельдфебеля. Звание, на самом деле, у него было куда как заковыристое – криминальассистентенанвэртер, но мы его называли фельдфебелем. После непродолжительного применения «методов, не совместимых с соцзаконностью», как пошутил Бродяга, немец «поплыл», и я только успевал переводить. Кроме необходимых нам сведений о немецких лагерях пленный рассказал еще много интересных вещей. Так, к примеру, наши игры с зондеркомандой не прошли неза-меченными, и теперь перевозбудившиеся немцы в спешном порядке формируют группы для зачистки Налибокской пущи. Причем задействованы как все виды полиции, так и армейцы. По словам «фельдфебеля», целых три пехотных полка в экстренном порядке переквалифицировали в охранные и спешно натаскивают «на зачистку». Один полк стоит в Барановичах, при штабе группы армий, второй – перебросили в Новогрудок, а третий, по готовности, отправится в Дзержинск. А поскольку народу у них и так не хватает, то охрану крупных населенных пунктов возложили на проходящие части – где взвод «отщипнут», а где – и роту. Так что у нас были все резоны гордиться собой. Из документов, с которыми возился, я знал, что битва под Смоленском уже пошла не так, как в нашей истории, – немцы явно потеряли темп, да и потери у них повыше, а тут еще долгожданные подкрепления прибывают «потрепанными».