Литературный Власовец - Гитлер в Москве

— М-да, — обратился я к Ланге и издевательски продолжил, — они же в военных училищах учатся, а как же пьянки, шлюхи, и тому подобное?

— Это может у вас так Виктор, а у нас нормальные училища.

— Училища говоришь? — усмехнулся я, значит будем учить. Посмотрел на часы, — отлично сейчас у них обед, распорядитесь пожалуйста, чтобы каждому поставили четыре бутылки самого дрянного пива, пусть привыкают к качеству нашего. И три стограммовых стопки водки. Думаю этого будет достаточно. И закуски организуйте по моему времени, чипсы, орешки, еще фигню в пакетиках.

— Вы что предлагаете напоить их? — искренне удивился Ланге.

— Именно, они должны запомнить это состояние. И потом воспроизвести его, но уже трезвыми.

— Не думаю, что это хорошая идея, у нас времени два дня, — заметил Ланге, — да и с закуской могут быть проблемы. Чипсы мы сделаем без проблем. А орешки найдем. А вот насчет остального. Где мне взять сушеного кальмара?

— Это уже не моя забота.

— Но как же тренировки по расписанию?

— И что? Как раз есть время уложиться в расписание, одно жаль, людей мало подобрали.

— Что делать, остальные, не подходят по запрошенными вами же параметрами.

Берлин. Главное здание проекта «Призрак в доспехах». Новый корпус. Столовая час позже.

Сентябрь 1939 г.

Перед курсантами вместо обеда стояли четыре кружки пива. Лежали в миске свежеприготовленные горячие чипсы, орешки скромно заняли мисочку, а вот вобла, лежала на тарелке. Ланге ничего лучше не нашел, и ту с трудом достал.

— Итак, господа курсанты, — начал я, — вам сейчас предстоит впервые напиться. Запомните эти ощущения, по мере возможностей конечно. Мы делаем это не ради вашего удовольствия, а чтобы вы знали как изображать пьяного. Повторяю, еще раз, перед тем как вам прочли лекцию по приему алкоголя, пить надо по возвышении градусов, обильно закусывать и при чувстве сонливости, сразу ложиться спать. Все понятно начали! И придерживайтесь тех выражений, что существуют в том мире.

Надо сказать, что немецкий язык как и русский ненамного изменился с 1939 года до 2008, но все-таки изменения произошли. И теперь новоявленным «шпионам-диверсантам» приходилось его осваивать. Но прошло все хорошо, юноши напились, потом пошли спать, на музыкальном центре крутились, вперемешку популярные у их соотечественников записи. А на завтра они с утра были очень смурными, естественно, нетренированный юношеский организм был непривычен к таки дозам алкоголя. Я вот подумал: «А нашим, на один зуб, встали утром, и даже не заметили». Но сказался таки здоровый образ жизни, они к обеду были как огурчики, а после него, немного отдохнув, выполнили программу Ланге на отлично. Не для разведчика, а для их возраста и квалификации. Но Ланге был доволен, хоть он и кричал на них, указывая на незначительные ошибки, но видя его лицо, я понял, что он доволен. А ребята вели себя достойно, честно изображая из себя просто немецких несовершеннолетних дебилов. Некоторые импровизировали, начинали споры по поводу музыки или несуществующей подружки. Ланге одергивал их, говоря. Что это не театр, а военная операция. Единственные проблемы возникли с музыкой. Несколько курсантов-репперов заявили, что не могут слушать эту фигню. Они попросили перевести их в другую группу увлечений. На что Ланге сказал:

— Нет времени, вы уж потерпите, как-нибудь, плеера можете поставить на минимальный звук или просто выключить. Но в поезде из принесенной аппаратуры придется врубить эту музыку на всю мощность.

Германия. Бергхоф (резиденция Адольфа Гитлера).

Сентябрь 1939 г. Еще один день. Точнее ночь.

Звонок застал фюрера в постели, еще бы двенадцать ночи на дворе, но этот звонок означал что-то очень важное, по телефону, установленному в спальне фюрера, могли звонить единицы. Среди них был и Виктор Сомов. Именно он разбудил фюрера.

— Адольф, — без всяких предисловий начал он, — у нас проблемы и их решение. Но все не просто. Не на хватает десять человек, иначе корабль не переместиться в ваш мир при той скорости которую мы просчитали в проекте. Я выполнил дополнительные расчеты. Либо корабль, либо полная загрузка трюмов. А нам нужен и авианосец и ракеты. Но есть решение данной проблемы. Тут ко мне приперлись гитлерюгендовцы, где разнюхали о проекте — не знаю. Некоторые уже поступили в военные училища. Итого двадцать три человека.

— Погодите, — стал приводить в порядок мысли сонный Гитлер, — вам не хватает людей, а где вы раньше были?! — начал заводиться он.

— Там же где и всегда, — парировал Виктор, — но мне только что сообщили, и как всегда во сне, что надежный канал можно сделать из других расчетных формул. У них видимо тоже проблемы.

— Хорошо, вы сказали, что есть решение? — фюрер начал включаться в действительность.

— К основному зданию проекта «Призрак в доспехах» пришли двадцать три мальчишки, и требуют пропустить охрану ко мне, причем знают мою имя и фамилию. На утечку или провокацию не похоже, но Мюллера стоит вызвать.

— Опять играем на грани форы, — устало заметил Гитлер, — ладно протестируйте их так как-нибудь, но проект должен быть выполнен, иначе все напрасно.

— Понял, приступаю.

Берлин. Главное здание проекта «Призрак в доспехах». Новый корпус.

Сентябрь 1939 г.

Ох, и тяжела работа контрразведчика, но Мюллеру я конечно позвонил, и он примчался буквально через десять минуту. А передо мной стояли двадцать три подростка. На улице начался дождь, точнее ливень, и все они промокли. А я что? У меня запасной одежды для них нет. А простудившихся перемещать смысла нет. Посоветовался со своим переводчиком, тот сказал, что все уладит. Действительно скоро принесли полотенца и одеяла, а всю их одежду забрали. Быстро обтерлись, и завернулись в одеяла, усевшись на стульях. Всем лет от тринадцати, до пятнадцати на мой взгляд. Но самое главное, это был фактически пионерский отряд. Ведь как они пришли сюда. Впереди знаменосец с флагом со свастикой, потом парень с барабаном, и все одеты в одинаковую форму, темно-желтые рубашки, черные бриджи, и повязка на левой руке со свастикой. Пока Мюллер добирался до нашего здания, я начал диалог.

— Ребят, а чего вы сюда приперлись? — переводчик конечно мою фразу несколько смягчил.

— Мы узнали, что Рейху требуется наша помощь, поэтому мы и пришли. Вы набираете людей нашего возраста для какого-то важного и секретного задания. Мы хотим присоединиться, — начал говорить как я понял их командир.

— А вы вообще кто? И почему решили, что годитесь для важной операции?

— Пятый сводный отряд пригорода Берлина. Мы имеем пять наград за спортивные достижения, также шесть за…

Я прервал этот поток заслуг.

— А меня-то вы откуда знаете? — задал я основной вопрос.