Литературный Власовец - Гитлер в Москве

Тот понуро молчал, изредка глядя на Канариса, но тот не заступился за своего подчиненного. Так как при этом присутствовали много курсантов, то за Альбертом прочно закрепилась прозвище «Хомяк», но он не обиделся, а даже гордился им, потому что после этой операции он получил внеочередное звание и орден. Так что он, состарившись, на вопросы сослуживцев отвечал, что хомяк очень разумное животное всегда у него есть запасы и в разных местах. А главное, он хозяйственный. Впрочем осуждать его не за что, но у нас и так хвосты такие тянуться, что впору сразу портал открывать. Адмирал пожурил его для вида, потому что сам не догадался использовать остатки массы перехода. А вот я спросил название хомяка по-немецки. И рассказал его Канарису. С этим прозвищем этот абверец прожил всю жизнь. Впрочем он не жалел, а даже гордится этим. А мы начали космическую программу третьего рейха. В принципе все просто. Закинуть спутник на орбиту, а там они сами, согласно программе выйдут на заданную орбиту и раскроют солнечные батареи, после начнут передавать на землю сведения. И соответственно управляться с земли. Спутники были немаленькие, по габаритам со средний автомобиль. И это не со всеми выдвинутыми солнечными батареями. Плюс, к каждому прилагался еще и твердотопливный разгонный двигатель. Сама катапульта представляла собой обычный поршень в цилиндре, и несколько баллонов с углекислым газом, подключенным к ним. Курсанты собрали их быстро. В заранее просверленные отверстия, и приваренные упоры, ставились направляющие, к ним крепили поршень, а и подключали сжатый в баллонах газ. На катапульту ставили сам спутник. Почему все это делалось силами курсантов, а не на заводе, просто могли подумать, что это направляющие для ракет, а нам лишнее внимание ни к чему, вот и решили действовать уже в море. Пока человек двадцать курсантов собирали установку, а абверовцы во главе с Канарисом все контролировали и проверяли, остальные как-то незаметно рассосались по кораблю. Мореманы естественно двинулись на капитанский мостик оттуда их шуганул дежурный офицер-«воспитатель». Поэтому они отправились просто осматривать корабль, не забыв заглянуть в машинное отделение. Летунов привлекли самолеты. Они долго осматривали, спорили, какие у них летные качества. А когда самые умные залезли с помощью сотовых в Интернет, и скачали данные, мобильники у них позабыли отобрать не до того было, то их восхищению не было предела. Пехота осматривала установки залпового огня, танк и остальное вооружение. Гитлерюгендовцы так вообще забыли где они и вовсю лазали по танку, а несколько даже забрались в него. Но это еще ничего, они достали одну из установок ПЗРК «Стрела», и попытались ее зарядить. Вовремя в ангар спустился один из «воспитателей», которого послал Канарис, обнаружив, что кроме курсантов, монтирующих установку, на верхней палубе никого нет. Тот построив всех дал всем хороших люлей в виде подзатыльников и тычков в грудь, и обругав, велел расстелить на полу заранее взятые матрацы, и усесться на них.

К ним спустился и я и увидев их обиженные лица, сразу решил, что надо занять молодежь делом, а то дурная голова, рукам покою не дает. Во-первых предложил им придумать названия для спутников. А то несолидно как-то, не называть же их «Спутник-один», «Спутник — два». И еще приказал придумать эмблему военно-космических войск Рейха. Вот тут все прямо-таки загорелись энтузиазмом. Вместо красок использовали наборы косметики, а названия придумывали так быстро, что мне не успевали их переводить. Наконец я решил. Что лучше всего будет, если они сами напишут названия и предоставят их мне. Ребята быстро справились, и названий двух спутников вышло около сорока. Дальше устроили открытое голосование. Переводчик читал мне название, а те кто «за» поднимали руку. В итоге осталось два названия, тот спутник, который висит над Европой назвали «Орел». Второй, который вращается — «Взгляд с высоты». Я удивился такому названию, ожидал, что-то типа «глаз Бога» или «Мы видим все», но один паренек «откомандированный» объяснить такие названия и принести варианты эмблем Военно-космических сил Рейха, будто обдал меня ведром холодной воды. Спокойно сказав что первый спутник назван в честь сильной, а главное зоркой птицы. То есть он может видеть, но не может действовать, а второй, просто передает изображения поверхности, какая же тут божественность. Ведь это просто устройство, поднимись он на такую высоту с фотоаппаратом, тоже бы сделал снимки поверхности Земли, тем более он и большинство курсантов их уже видели в «Гугль Мэп». А вот с эмблемой разгорелась полемика. Было предложено больше десятка рисунков. От обычного орла с венком, и уходящие вниз две молнии, до портрета Алоизыча, который выглядывая из облаков кидает молнии. Ну это уже ни в какие ворота. Предложил свой вариант. Орел, но не в профиль, а в фас, сжимает в когтях венок, но там пустота, кроме фразы. «Информация решает все». Естественно на немецком. И курсантам с гитлерюнгентцами эта эмблема понравилось. И те тут же стали наносить названия и эмблему с помощью вырезанных на бумаге трафаретов, и запасов краски на авианосце. Здесь следует сделать пояснение. Краска была приобретена чтобы закрасить слишком бросающиеся русские надписи, и даты. В Киле после помещения корабля в док планировалось, уничтожить все надписи и даты, говорящие откуда прибыл авианосец. Я с восторгом наблюдал затем как курсанты наносят надпись через наспех вырезанные трафареты. И ведь все аккуратно получилось, даже эмблемы. А потом приказал всем спуститься вниз — на самолетную палубу. Установки для запуска спутников уже были смонтированы. Когда я увидел Канариса и его адъютанта, я закричал: «Идите, на нижние палубы. Это может быть опасно.» То что мне он ответил, я понял без перевода, и еще я понял, он хотел увидеть то что врядли увидит еще раз. Происходило самое интересное — запуск спутников. Первых, в их времени. Для начала всех курсантов отвели на самолетную палубу. Несмотря на все убеждения подчиненными своего начальника, что он просто обязан спуститься вниз, Канарис отказался, и повязав страховку остался на верхней палубе со мной и еще двумя абверовцами. Первый контролировал отправку спутника, второй, я так понял телохранитель, вот только неизвестно кого меня, спутника или адмирала. Объясняю для чего нам понадобилась страховка. Я открываю окно диаметром в четыре метра, разность давлений создает такой нехилый ветер, что нас всех может туда затянуть.

— Спутник один готов, — отрапортовал сидящий за ноутом абверовец подключенный через него к спутнику, без проводов естественно, — когда начинать отправку?

— Десять секунд начало программы спутника один, название «Орел», пять — включение катапульты, — приказал я так как был уже готов.