Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3

– Вы считаете, что этого достаточно, сударь? – саркастически заметил я – вы и в самом деле считаете, что этого – достаточно? Вас не беспокоит тот факт, что есть возможность того, что настоящие террористы остались на свободе, и вновь готовят террористический акт?

– Господин…

Генерал-губернатор поднял руку, прерывая обвинителя.

– Господа. Суд не может вести предварительное следствие, суд может лишь рассмотреть доказательства, им собранные и дать заключение по ним, то есть вынести приговор. Виновен – или не виновен. Если один из заседателей чрезвычайного суда ставит под сомнение признание, полученное от обвиняемых – думаю, суду не остается ничего иного, как выслушать самих подсудимых, предложив ими подтвердить или опровергнуть данные ими в ходе предварительного следствия признательные заключения. И если подсудимые перед лицом суда повторят признания в том, что именно они совершили это гнусное злодеяние – суд примет это заявление и все правовые споры относительно допустимости признания будут прекращены. Итак, господа: суд желает выслушать самих подсудимых. Да… извольте убрать кляпы. Здесь все-таки суд.

Кляпы убрали. Кринский умудрился плюнуть в казака, который это сделал. Руфь закашлялась, Кринский с ненавистью смотрел на нас.

– Господин обвинитель, прошу задавать вопросы.

Я не верил своим глазам. То что происходило – не укладывалось в мои расчеты, по моим расчетам подсудимым нельзя было давать говорить потому что они враз бы опровергли обвинения. Ну, не враз – но посеяли бы сомнения в объективности, сказали бы о том, что дали признания под пыткой или что-то в этом роде.

В чем смысл этого безумия? Может смысл в том и есть, чтобы показать, как высшие чины государства (я не про себя, про генерал-губернатора) лично расстреливают невиновных людей?

– Спасибо, ваша честь – Бойко выглядел ни смущенным, ни раздосадованным, ни выбитым из колеи – итак, обвиняемый Зеев Кринский, подтверждаете ли вы то, что шестого июля двух тысяч второго года от Рождества Христова вы, а также и другие члены жидовской антиправительственной террористической группировки Хагана припарковали автомобиль "Фиат-АМО" грузоподъемностью шесть тонн на стоянке, расположенной в трехстах метрах от отеля Гарун Аль-Рашид, зная что в кузове этой машины находится взрывное устройство, и желая убить взрывом как можно больше невинных людей в отеле и на улице.

– Да пошел ты!

Стоявший за обвиняемым казак сильно пнул Кринского в спину, с размаха.

– Прошу вас ответить на заданный вопрос, Кринский!

– Да! – не сказал, а выплюнул Кринский – да мы это сделали!

– Какую цель вы этим преследовали, Кринский?

– Чтобы как можно больше гоев перебили друг друга! Мы хотели, чтобы вы подумали на арабских свиней, поэтому то и купили машину у арабского угонщика! Пока Святая Земля и Святой город Иерусалим не будет принадлежать нам…

Кринский начал подниматься с земли

– Достаточно!

Несколько человек набросились на него, начали пинать. Потом снова заткнули рты обвиняемых кляпами, не дав сказать больше ни слова ни Кринскому ни Руфи

– Я бы хотел задать вопрос второй подсудимой – сказал я

– А смысл, господин Воронцов? – добродушно сказал генерал-губернатор – эта жидовка скажет то же самое что и ее дружок. Какой смысл слушать два раза эту поганую песню про Иерусалим, от которой меня, признаюсь, посетила мигрень…

Во время обучения в Санкт-Петербурге в морском корпусе с нами работали психологи. Военно-морской спецназ готовили к организации повстанческих движений в глубоком тылу противника, к распространению дезинформации к подрыву тыла самыми различными средствами. Возьмем оборонный завод. Настоящее, очень хорошо охраняемое, с хорошим силовым и контрразведывательным прикрытием предприятие. Если стоит задача вывести предприятие из строя – то действовать можно разными методами. Можно навести на цель ракеты, надеясь, что они пробьют ПВО. Можно попытаться проникнуть на охраняемую территорию и устроить там диверсию – хорошо, если получится, но надо иметь в виду, что контрразведка тоже не дремлет. А можно – создать группу сопротивления, внедрить на завод саботажников: какой смысл, например, в управляемой ракете, если на ней после старта откажет система наведения, и все из-за того что один рабочий протер плату не спиртом а ацетоном? Или того хлеще – а что будет, если работники предприятия под влиянием пропаганды выйдут на забастовку или побегут в панике, уверенные в том что сейчас по городу нанесут ракетный удар?

Будет то же самое. Работа дезорганизована, предприятие выведено из строя – и неважно какими методами.

Вот этому то и учили нас психологи. Подстраиваться в разговоре под собеседника. Находить нужные аргументы. Превращать сборище недовольных в толпу, а толпу – в сметающий все на своем пути таран. Не в последнюю очередь – уметь определять, врет твой собеседник или нет. Если ты действуешь за линией фронта – это умение спасет тебе жизнь.

Сейчас я видел, что Кринский – не врет или по крайней мере, искренне верит в то что говорит.

– Возможно, обвиняемая скажет другое.

– И солжет. Одного признания нам вполне хватило. Итак, господа – суд принимает признание обвиняемого Кринского в том, что именно он подготовил и совершил террористический акт, приведший к гибели большого количества невинных людей. Сделал он это с намерением дестабилизировать обстановку в регионе, внести раскол в общество, добиться разлада между русскими и арабскими подданными Его Величества и за счет этого добиться отторжения от империи части территории и создать там независимое жидовское государство. Дело считается доказанным. Обвинитель, какого рода наказание вы предлагаете применить к обвиняемым?

– Уважаемый суд, обвинение просит о применении смертной казни к каждому из обвиняемых – отчеканил генерал Бойко

– Защита, ваше слово?

– Защита просит о снисхождении к женщине, поскольку следствием не установлен факт ее непосредственного участия в совершении террористического акта.

– Господин обвинитель, это действительно так?

– Уважаемый суд, участие подсудимой Либерман выразилось в том, что она не только участвовала в деятельности Хаганы, но и предоставила средства для совершения террористического акта, а именно автомобиль, в котором было размещено взрывное устройство. При этом она знала для чего будет использоваться автомобиль. Обвинение продолжает настаивать на смертной казни обвиняемой.

– Заявления защиты и обвинения приняты. Первое обвинение – в терроризме – рассмотрено. Время высказаться заседателям. Алексей Павлович, прошу вас.