Федор Вихрев - Третий фронт. Партизаны из будущего

Не успел я набросать план, как выяснилось, что связь с крепостью возможна. Да и погранец сказал, что немцев у крепости намного больше, чем я думал.

— Ну, народ, что делать-то будем? — спросил я у товарищей по несчастью. — Грузовозы, я думаю, все равно тут оставить и тут же встречаться. А вот как действовать будем? Мне б десяток солдат с парой пулеметов и «двадцать шестой» мой. Есть у меня мысль одна, но какая, пока не скажу — удачу не хочу спугнуть. Отпустите нас?

— Езжай. Только не в Брест, а давить тот самый крупняк. Больше мы ничего не сделаем здесь. А мы, наверное, пока немного в порядок себя приведем да передохнем. Вы же вымотанные вернетесь, а нам еще много чего сделать надо, — выразил общее мнение Степан.

— Езжай, действительно, — подтвердил Саня, — а мы, вместо того чтоб в лагере сидеть, по окрестностям пошаримся вместе с Доком.

В общем, отпустили меня поохотиться. Взял я с собой одного из погранцов как проводника. Часа два ехали, и тут он мне машет, чтобы я остановился.

— Что случилось? Чего стоим? — спросил я.

— Скоро из лесу выйдем. Можно нарваться.

— Да… Правильно. Посмотреть надо бы. Далеко до опушки?

— Не, метров триста осталось.

Ну я, взяв с собой погранца и одного пулеметчика, двинул вперед. Остальные с танком остались нас ждать.

— Ох… Вот это дура… — сдавленно просипел погранец. — Что это такое?

— Это… Это писец… Вот только кому, я еще не знаю, — ответил я.

«Таки нашел! — мелькнула радостная мысль. — Но почему одна? Вторую еще не привезли или она уже стрельнула в свой первый и последний для этого обстрела раз? Жаль, я-то думал обе поймать, когда погранца услышал. Не судьба, видать».

Тут меня дернул пулеметчик, показав в сторону. Оттуда приближался весьма знатный автопоезд.

«А! — обрадовался я. — Так вторую только привезли. Совсем хорошо. Может, вообще с собой заберу. Ту, что на позиции, с собой не утянешь — придется разбивать».

— Ну что, сколько насчитали? — спросил я, когда мы вернулись к основной группе.

— Около шестидесяти человек, — сказал погранец.

— Под полсотни, — не согласился пулеметчик.

На самом деле врагов было семьдесят три человека. НО! Нам дико повезло. Это были только водилы и артиллеристы. То есть из оружия у них только пистолеты были. Хотя и узнали мы это после боя. Когда вместо того, чтобы воевать, они драпать попытались, отстреливаясь из пукалок по танку.

«Странно, что охраны нет», — мелькнула мысль.

Нам повезло, что рота, которая должна была обеспечить охранение на марше, столкнулась с группой окруженцев, в результате чего пришли они в точку назначения с опозданием в шесть часов и нашли там только мусор и трупы.

— Доложить о потерях! — скомандовал я после боя.

— Погиб один, ранено трое, но все легко. Взято тридцать один пленный. Убито сорок два. Убежавших нет. Докладывал рядовой Дорошев Степан.

— Вообще? — переспросил я.

— А куды они денутся-то посреди поля? От леса-то мы их отрезали, а драпать по полю под пулеметами…

— Прелестно. Ну, я пойду, с пленными разберусь, а ты охранение пока выставь. Если все выйдет, как я думаю, нам тут минут тридцать-сорок позагорать надо. Как думаешь, сможем или они помощь позвали?

— Нет, не успели, — сказал Степан, — я им рацию в самом начале прострелил. Охотник я. Не промахнулся, — дополнил он свое пояснение, видя, что я сомневаюсь.

Поспрашивав пленных, я выяснил, что нам досталось двадцать пять артиллеристов и шесть водителей.

Водителей я приказал отвести пока в сторонку, а с артиллеристами поговорил по душам. Суть разговора сводилась к тому, что им надо пострелять по железной дороге и мостам возле Бреста. Благо стояли орудия удачно, в шести километрах от предложенной мной цели. Вначале они не соглашались. Но после того, как в качестве убеждения я положил четверых особо несогласных под танк и очень медленно на них поехал, они сломались. Только один из них все про Женевскую конвенцию напоминал.

Ну бойцы меня спросили, что это фриц лопочет. Я им перевел. А потом и объяснил, что это за зверь такой, «конхвенкция ента». Призадумались бойцы, а потом один из них подошел и лопотавшему с размаха в ухо. Бамм. И говорит: «А что ж вы с нами тогда так себя не ведете, как сами просите? У меня, когда нас в плен гнали, сослуживца, когда он сам идти не смог, ваши застрелили…» И лицо у него злое такое стало. Я и это перевел фрицам. Смотрю, а они уже совсем «поплыли», на все готовы, только бы выжить.

Пока пленные артиллеристы ворочали пушку и готовили ее к стрельбе, прошло пятнадцать минут. Благо снаряд был уже заряжен. Я же в это время говорил с водителями. На тему того, что они ведут то, что я скажу, туда, куда я укажу, а я за это их не стану убивать.

Выстрелили мы из орудия всего три раза. Четвертый снаряд, который должен был быть для второго орудия первым, благополучно застрял в стволе, как и в нашей истории. Правда, теперь уже у другого орудия. Куда мы попали, я так и не узнал. Но после второго выстрела полыхнуло там на совесть. Дым даже мы увидели.

— Так, — скомандовал я, — этого, — показал на «Адама», — облить горючкой и поджечь. Я ему еще и пару снарядов в двигатель вкатаю для гарантии. А там и снаряд в стволе от жара рвануть должен. Водителей распределить по обеим зарядным машинам и всем четырем автопоездам. Жаль, вторая мортира без транспортных платформ тут, восьмидесятитонную я б с собой забрал.

Кроме того, мы еще и тягач с краном на прицепе с собой прихватили. Повезло, что один из артиллеристов водить умел. А то водителей бы не хватило.

Убрались мы оттуда без приключений. Артиллеристов с собой забрали. Пригодятся еще. Едем к лагерю. А через десять минут и снаряд в «Адаме» рванул.

«Вот и все, — мелькнула мысль. — Его уже не восстановят. А в Кубинке вместо мальчика девочку придется ставить. И что народ на сию добычу скажет-то? Как отреагируют?»

Только выслали охранение, как Олег, бродивший по окрестностям, приказал готовиться к выдвижению. Местные вопросов не задавали, а нам Олег сообщил о встреченных им пограничниках из крепости. После услышанного радио вопросов не было — пусть к самой крепости нам не пробиться, это ежу понятно, но помочь, чем можем, — должны. Олег, взяв пушечный «двадцать шестой» и несколько пехотинцев с погранцами, отправился выяснять, что ж это такое большое бьет по крепости.

Я гонял пехоту, пытаясь донести до них важность движения в современном бою. Ну, удачи мне в этом деле. Местные-то пулеметчики о смене позиции, похоже, и не слышали. Хотя с «максимом» не особо и побегаешь, что правда, то правда. Вот в прошедшем лесном бою его и накрыло. Пулемет-то починили, а расчет весь…

Сейчас у нас МГ побольше, так что «максим» мы оставили в резерве, а расчеты «эмгэшников» я по матчасти поднатаскал за время перехода. Теперь пусть Степан им тактику вбивает. Я в это время пытался сообразить, куда будем двигать дальше. На восток хода нет, это очевидно. Пока немцы не успокоятся после исчезновения Гудериана, они тылы перекроют намертво. А когда они успокоятся?..