Борис Громов - Терской фронт

Потом я учил Толю правильно «отбивать» береты, чтобы они выглядели головными уборами бойцов спецназа, а не непонятной формы тряпками, зачем-то натянутыми на голову. Хорошо еще, что выданные нам на складе береты были так называемыми «формованными», без швов. Если б они оказались такими, как раньше выдавали в Российской Армии, то их пришлось бы еще и ушивать, уж больно были огромные и уродливые. А тут обошлись «малой кровью» — всего-то пару часов просидели голыми по пояс (чтоб одежду не мочить), в сырых беретах, с которых вода так и текла, на головах, ожидая, пока «изделие» окончательно высохнет, сохранив приданную ему форму. Зато результат был — просто загляденье! Не стыдно будет в люди выйти!

— Блин, напарник, — вдруг хлопнул себя ладонью по лбу я. Ну, ладно я вчера закрутился-завертелся и забыл, но ты-то сам чего молчишь?!

С этими словами я выкладываю на стол пятнадцать золотых, десять серебряных рублей и банковский чек. У Толи, при виде суммы, удивленно ползут вверх брови.

— Вот, брат, твоя половина премии. И не надо удивляться, нам за одну только америкосовскую рацию сто двадцать золотых отвалили. Это, кстати, еще не все — за сумку с документами пока ничего не дали. Обещали позже, когда выяснят, насколько там ценные сведения были. Кроме того, друг мой, мы с тобой без пяти минут, хотя скорее — без двух недель, кавалеры ордена «Святого Георгия-Победоносца». Так что, поздравляю, будешь там гулять по набережной Дона весь из себя Георгиевский кавалер, гроза женских сердец.

— Да ну тебя, — смущенно отзывается Толя, но по его простодушному лицу видно, что новость о награде ошеломила парня не меньше, чем куча денег в качестве премиальных.

— Так, ладно, подбери челюсть и деньги, и пошли дальше готовиться.

— А чего делать-то будем?

— Для начала, надо проверить, как там поживает наш трофейный пулемет, потом переснарядить ленты для него так, чтобы вышло четыре по двести патронов, но перед тем, как ты этим займешься, сбегай к Убивцу, попроси у него в займы еще ленту на сотню, с патронами. Вернемся — отдадим.

— Блин, Миша, почти «штуцер» [112] «Штуцер» (армейск. слэнг) — производное от слова «штука», т. е. «тысяча». патронов только для ПК! Мы с тобой что, на войну едем?

— Дружище, на нас с тобою начали охоту такие зверюги, что тебе, молодому-неопытному, лучше даже и не знать, что такие монстры и на свете-то бывают. Но мы мало того, что о них узнали, мы им крепко напинали задницу. И теперь они хотят отомстить. И пока хоть один из них жив, или пока живы мы, война уже не прекратится. Будь к этому готов. Так что ты пока разберись с пулеметом и патронами к нему, а я мотанусь в Комендатуру, пару цинков автоматных патронов прихвачу, пистолетных патронов коробки по две, ВОГов у нас своих еще полцинка, ручных гранат по десятку на нос. Мины брать не будем, это уже явно лишнее.

— Да уж, — заржав, согласился Толя. — Противопехотная МОН-50 на Большой Садовой [113] Большая Садовая — центральная улица Ростова-на-Дону. явно будет выглядеть неуместно! Ладно, пойду у Кости ленту поклянчу. Коробку просить?

— Нет, Толь, патронный короб-«сотка» у нас есть, только лента нужна и патроны. А как с этим закончим — будем вещи собирать. Всякие там майки-футболки-трусы-портянки, «мыльнорыльные», короче, личные вещи из расчета на пару месяцев «автономки». Ну, не совсем «автономки», конечно, если припрет — можно будет что-то и в Ростове купить. Но как мне кажется, глупо будет тратить там деньги на то, что отсюда можно забрать бесплатно. Ладно, давай сперва сходим, пообедаем, а потом — каждый по своей программе.

Перекусив, чем бог послал, я отправил Толю к Убивцу, а сам двинул к Степанычу в гараж, забирать УАЗ.

Пожилой старший техник сделал все, как и обещал, в лучшем виде. Дополнительные бронелисты были аккуратно приклепаны, канистры в «собачнике» — закреплены в простеньких, но надежных держателях: не трясутся, не болтаются, но достаются легко. И ячейки под патронные короба сделаны толково — даже если понадобится снять турель и поставить на место заднее сиденье, они мешаться не будут.

— Только предупреждаю сразу, — говорит мне Семеныч, — машина стала почти на двести пятьдесят килограммов тяжелее и жрать будет литров двадцать на сотню, не меньше, хотя движок у тебя тут — что надо, и регулировал его мастер-золотые руки. Но, ничего не поделать… Зато дополнительная защита и увеличенный запас хода.

— Да ладно, что ж я, по-твоему, ничего не понимаю? — отвечаю я. — За все надо платить. И за дополнительные удобства тоже.

— Ну, вот и хорошо, раз понимаешь! — оживляется тот. — Я вот тут еще что сказать хотел: пока работал, запустил нос в твой ЗИП…

— Погоди, — удивляюсь я, — а чего ты там не видел? Ты ж мне его сам выдавал!

— Так-то оно так, да только выдавал я то, что было приказано. А сейчас предлагаю то, что тебе на самом деле понадобиться может.

— И что же это? — во мне проснулся искренний интерес — похоже, ушлый дед хочет предложить мне что-то стоящее.

— А сам погляди. Насос ножной я тебе выдал? Выдал! Новый, чин-чинарем. А вот сколько ты им такое колесище накачивать будешь, ты подумал? Это ж не велосипед, блин! Тут компрессор автомобильный нужен! В прикуриватель воткнул, и стой себе, семечки грызи — шелухой поплевывай… Или домкрат. Ты что, серьезно собираешься стандартным домкратом своего лифтованного монстра приподымать? Как соберешься — меня позвать не забудь, я поржать приду, а то цирк-шапито не заезжал давно…

— Ладно тебе, хорош глумиться, — притормаживаю я развеселившегося старшего техника. — Предложить чего хочешь, так не стесняйся!

— Да есть одна штука… Реечный домкрат называется. До Тьмы такие были, в основном, заграничные — «Хай-Джеками» назывались, сейчас в Ростове делают на «Сельмаше». Небольшими, правда, партиями, но кому нужно — достать могут.

— И сколько ты за всю эту красоту хочешь?

— Нуууу, — задумался ненадолго Степаныч. — Скажем — два рубля золотом.

— Сколько?!

— Ладно, полтора, но только из уважения к тебе!

— А может, давай так: рубль, и я возвращаю тебе ножной насос и обычный домкрат?

— Блин, без ножа режешь, — задумчиво скребет в затылке он. — Ладно, по рукам! Сейчас все принесу.

Прибарахлившись, еду из гаража в Комендатуру. Там я получил у дежурного ключи от нашей комнаты, забрал из нее деревянный ящик с двумя цинками патронов к автомату и четыре пачки пистолетных, по шестнадцать штук в каждой. Гранат у нас и трофейных, лежащих в моем гостиничном номере, вполне хватало.

Одним словом долгая и нудная, с многократными перепроверками — все ли взяли, ничего ли не забыли — процедура сборов продолжалась аж до вечера. В конце концов все собранные и уложенные в два ранца и баул вещи мы сложили в углу моей комнаты, автоматы с подствольниками пристроили рядом, а чистую, отглаженную и обшитую форму СБ, в отдельном новом мешке, выпрошенном у Кузьмы, аккуратно положили сверху, чтобы не помялась. Заднее сиденье из УАЗа вынули и убрали в сарай, в котором обычно отрабатывали «тактику». Снятый тент аккуратно свернули и уложили в «собачнике» — это пока еще днем относительно тепло, а вот еще неделя-другая, и первый снег может выпасть. Зато смонтировали в специальном гнезде в полу опору для пулеметной турели, а к ней и саму турель привинтили. Пулемет на вертлюге закрепим завтра, и вещи тогда же в машину перенесем.