Андрей Максимушкин - Советская Британия

Утро было тяжелым. Тягостный свинцовый день не сулил ничего хорошего. Однако на этот счет Чарли решительным образом ошибался — к обеду похмелье прошло. Плотная сытная трапеза, душ и крепкий кофе сделали свое дело, к тому моменту, когда его пригласили в управление объединенных штабов, полковник Стоун уже был похож на человека. А после долгого обстоятельного разговора на совещании с гостем из Пентагона настроение окончательно поднялось. Жизнь не стоит на месте. Все, на что Стоуну намекали в Вашингтоне, воплощается. Еще немного, и свершится самая большая мечта Чарльза, то, на что он даже не смел надеяться.

Время идет. Незаметно прошли ноябрьские праздники, подкрался и пролетел Новый год. С некоторых пор в Союзе этот старый праздник стал выходным днем, а по телевизору в новогоднюю ночь трудящихся поздравляли ответственные товарищи из Совета министров и Верховного Совета СССР. Хорошее дело — встретить начало года в кругу семьи, за праздничным столом, с традиционной елкой, но не у всех получается. Армия — это армия. В армии и на флоте свои порядки. Недаром говорят: «Солдат в праздник, как лошадь, — морда в цветах, а задница в мыле». К офицерам и адмиралам это тоже относится.

Замотавшийся Виктор Котлов с трудом вырвал один вечер, чтобы провести его дома, с семьей. И пусть это происходило не 31 декабря, большой разницы нет, главное — атмосфера праздника, свечи на столе, включенный телевизор и мирная, непринужденная обстановка, возможность на несколько часов побыть заботливым семьянином, а не адмиралом. В этот вечер на квартире Котловых собрались настоящие друзья. Пришел капитан 1-го ранга Борис Донцов. Вырвался со службы командир первой бригады подплава Анатолий Серебряков. Николай Виноградов специально ради этой встречи отложил вылет в Москву. Старого подводника «ушли» в отставку, нашлись недоброжелатели.

Самыми последними приехали Махновы. Эммануилу пришлось задержаться из-за внеочередной проверки его службы серьезными товарищами из столицы. Ничего страшного, обычная комиссия. Причем речь шла не о сокращениях, а о реорганизации. Наши наконец-то поняли, что пора наводить порядок в области военной пропаганды. Настало время работать по-новому, не только с изрядно поднадоевшими идеями классовой борьбы, но и брать на вооружение современную психологию. Об этом Виктору по большому секрету рассказал сам Нудила, когда они вышли покурить на балкон.

Хороший человек этот Махнов, но уж больно часто перепрыгивает из одного управления в другое. После знаменитых учений «Линия терминатора» и известной только посвященным отдельной операции этих учений Эммануил Александрович оставил командирский мостик и перешел на работу по политическому и патриотическому воспитанию личного состава. Вспомнил свою первую профессию комиссара. Поднялся. Сейчас он возглавляет политико-патриотическое управление Атлантического флота. До недавнего времени партийная работа считалось чем-то не особо нужным, чистой воды формалистикой. Сейчас же, если Махнов не врет, на его службу навешивают обязанности по разложению войск противника. Дело нужное и полезное. У американцев и немцев к информационной войне принято относиться со всей серьезностью. Пора и нам брать пример.

К концу застолья в комнате стало тесно. Дамы одна за другой выскользнули на кухню, обсудить свежие сплетни и выведать друг у друга кулинарные секреты. Юные отпрыски обоего пола непринужденно носились по всей квартире, нимало не смущаясь поздним временем. Зимние каникулы, завтра можно дрыхнуть хоть до обеда. Дети в последнее время старались отправить внуков на каникулы к дедушке и бабушке на Корнуолл. Виктор Николаевич не возражал, если дети в Ленинграде, так хоть с внуками повозится в свободное время.

Молодежь собралась в комнате Светланки, притащили с собой гитару, и вскоре из-за двери зазвучал низкий бархатистый голос Пети Серебрякова, переложившего свой собственный перевод Киплинга на музыку.

Мужчины перебрались на балкон, прихватив папиросы и новомодные сигареты с фильтром. Только хозяин дома хранил верность старой привычке курить трубку. О такой вещи, как спиртное, и говорить нечего! Бутылка коньяка и рюмки волшебным образом перенеслись вслед за моряками.

Квартиру в новом доме в приморском районе Котлов получил всего два года назад. Прекрасное жилье, великолепное, даже по меркам Корнуолла. Четыре комнаты, широкие коридоры, просторная кухня, сверкающие кафельной плиткой ванная и туалет. Широкий балкон выходит во двор, пусть вид пока не очень, саженцы не успели вырасти. Ничего, лет через пять двор покроется зеленью и не будет отличаться от таких же дворов новостроек центральной России.

Дующий с моря прохладный, насыщенный морской солью и влагой ветерок не мешает мужчинам. В южной Англии климат мягкий. Зима теплая и слякотная. В свое время Виктору Котлову в Плимуте не хватало солнца, со временем ему стало казаться, что он привык. В действительности к такому климату сложно привыкнуть, если не родился и не вырос в Туманном Альбионе.

— Жаль покидать Остров. — Вице-адмирал Виноградов первым затронул тяготивший друзей вопрос.

— Не бойся, Николай Игнатьевич, есть шанс, что все обойдется, — чуть виноватым тоном смущенно произнес Донцов.

К Виноградову подводники привыкли. И Донцов, и Котлов понимали, что командующим подводными силами он был не самым лучшим, на эскадре тоже не показал ничего особенного, но ведь сработались, научились понимать друг друга с полуслова. Еще с тех времен, когда подводникам — североморцам и балтийцам приходилось прорываться через красные от крови волны Северного моря. Многие ветераны флота считали, что от добра добра не ищут. И еще неизвестно, кого назначат на вакантную должность.

— Нет, не обойдется, ты, Борис Алексеевич, видишь: не любит меня начальство, да и вы сами, морские волки, все норовите через мою голову перепрыгнуть. — В словах Виноградова не было горечи, спокойная речь, все давно понявшего и смирившегося с неудачами человека.

— Давайте к нам на политическую работу. Я замолвлю словечко в Москве, да и Виктор Николаевич не последний человек на флоте, Горшков к нему прислушается.

— Нет уж, премного вам благодарен, Эммануил Александрович, я уж лучше на пенсию уйду, георгины выращивать, чем в вашей службе матросиков азам диамата учить.

— Рано на пенсию, — хмыкнул Котлов, по своей привычке отводя в сторону руку с трубкой. — Подождем, что в Москве скажут.

— А что это мы за упокой? — вмешался в разговор Анатолий Серебряков, демонстративно разливая коньяк по рюмкам. — Давайте за Новый год, чтоб он всем нам принес удачу, побед и успехов, семейного счастья!