Евгений Красницкий - Отрок (XXI-XII)

Что ж, я ЗДЕСЬ совсем чужой? Да нет же! Мать, братья-сестры, дед - все свои, родные, без дураков. Юлька, Роська, Митька… я к ним по настоящему привязался. Но! Надо быть честным, я живу в несколько ином мире, чем они. Дело не в знаниях человека ХХ века, а в ином мироощущении - то, что для них является реальностью, для меня, всего лишь, сказки, суеверия, предрассудки. Так, как Роська, я не уверую в Бога никогда, так, как дед, я никогда не буду болеть душой за Ратнинскую сотню, но и их никогда не будет грызть, так, как меня, ощущение надвигающейся на Русь беды".

Сам того не замечая, Мишка задвинул куда-то своего "внутреннего собеседника" и, так же, как и в доме лекарки Настены, полностью превратился в Михаила Андреевича Ратникова "образца 1999 года". Сейчас ирония была более, чем неуместна - требующееся максимально реалистичное описание "действительного положения дел" оказалось слишком жестким и беспощадным, как, собственно, и вся теория управления. Утешиться классическим выражением: "Теория, мой друг, суха, но вечно зеленеет древо жизни" - не представлялось возможным, слишком много опасностей таится в этой "зелени". Да, наука управления - только отчасти наука, а отчасти искусство, но искусство это сродни искусству фехтования. Ошибка - беда, кровь, смерть, и не только собственные.

"Один ты ЗДЕСЬ, Андреич. И всегда будешь один, сколь бы близкие тебе люди тебя не окружали. Сказки-то, оказывается, не врут: знание будущего - проклятье, знание своего срока - тоже. А еще страшнее искушение - вдруг ты действительно способен что-то изменить? Стоит начать, и остановиться будет уже невозможно, но чего это будет стоить? Делай, что должен, и будет то, что будет. А должен ли? Можно ничего не делать… и постоянно терзаться мыслями о том, что мог, но не сделал. Терзаться все оставшиеся сорок шесть лет жизни. Можно "кинуться головой в воду", "сжечь мосты" и, по прошествии лет, ужаснуться тому, что сделал, ибо благими намерениями вымощен путь в ад.

Отставить скулеж! Никаких сжиганий мостов - все это литературщина, но и никакого "ничего не делания" - неправильное действие лучше, чем бездействие - азбука управления! Воздействие на объект управления, получение по каналам обратной связи информации об изменении объекта в результате воздействия, анализ полученных данных, принятие решения о следующем воздействии. При негативном результате - корректировка планов, вплоть до полного обнуления, в случае возникновения такой необходимости. Азбука! А душевные терзания оставим… тем, кто ничего, кроме, как терзаться, не умеет…".

- Минька! Сенька и без всякой кочерги Приблуду… Сунувшийся в горницу Дмитрий осекся и испуганно уставился на Мишку. - Минь, ты чего? Худо тебе? Я сейчас Настену…

- Ничего, Мить, все в порядке. Не зови никого, все хорошо, показалось тебе.

Последние слова Мишка произнес уже в пустоту, Дмитрий исчез, видимо, все же побежал за лекаркой.

"Блин, подумать не дадут спокойно. Чего он так испугался-то? Моей морды, "искаженной напряженной работой мысли"? А Сенька-то молодец, насколько я понял, отметелил Приблуду, не пользуясь кочергой. Нормальный десятник получится, пацаны его теперь слушаться станут с первого слова. Только бы не возгордился, да не начал рукоприкладствовать, где надо и не надо. Правильно, надо их в воинскую школу забирать, там, чему нужно, обучим. Так, о чем это я?… Да, воздействие на объект управления. Напрямую, я пока управлять могу очень немногим, значит, вырисовываются три направления приложения усилий: наращивание собственного ресурса, опосредованное воздействие, и подключение к уже осуществляемым другими субъектами управления программам.

Собственный ресурс - Младшая стража и Воинская школа. В каком направлении их можно развивать? Младшую стражу - в направлении моей собственной боярской дружины. Воинскую школу…воинскую школу… А возьмем-ка по максимуму - попробуем сбацать на ее базе первый российский университет! Но тогда придется открывать богословский факультет, все старейшие университеты начинались, если не ошибаюсь, именно с этого…".

- Вот, смотри! - В дверях появились Дмитрий и Юлька, Дмитрий рукой указывал на Мишку. - Погляди, погляди!

- На что глядеть-то? - Юлька явно не понимала тревоги Дмитрия. - Ты чего всполошился-то?

- На рожу его погляди! Хотя… - Дмитрий озадаченно поскреб в затылке - может, показалось?

- Чего тебе показалось? Митька! - Юлька потормошила старшего десятника. - Да говори ты, чего умолк?

- Такое дело, Юль… Я зашел, а он… Лицо у него было, как у старика, только без бороды. А теперь, вроде бы, как обычно.

Юлька внимательно и, как показалось Мишке, встревожено принялась разглядывать его лицо, Мишка уже собрался скорчить какую-нибудь рожу посмешнее, как Юлька, прервав осмотр, решительно заявила:

- А ну-ка, Мить, иди-ка отсюда. Ступай, ступай, нечего тебе здесь!

Митька, вообще-то не склонный к нерешительности, растерянно топтался в дверном проеме, пока Юлька не вытолкала его прочь.

- Что у тебя с лицом, Минь?

- А что у меня с лицом?

- Митька говорит, что ты как старик был, и я тоже заметила,… кажется.

- Креститься надо, когда кажется! И тебе и Митьке.

- Ну-ка, признавайся, что вы тогда, ночью, когда меня выгнали, творили? Ворожили, заклятья накладывали?

"Ну, можно сказать, что и ворожили, а вот, насчет заклятий… Впрочем разговор про электричество и телефон, по нынешним временам, запросто за может сойти за какие-нибудь жуткие заклинания. Комедия, блин!".

- Не помню я ничего, Юль, усыпили меня, а утром ты пришла, сама все видела.

- Врешь!

- Вру. Черти меня ночью утащили в подземное царство, и мы там бочку вина на троих с Сатаной и Велесом распили. А потом мать твоя заявилась и всех нас половником разогнала.

- Трепач!

- Ага, еще какой!

- Ты что, не понимаешь? Минь, у тебя душа из тела уходила, в это время в него чья-то другая душа вселиться могла, которая неприкаянная маялась. Наверно, старика какого-то. Он выглянул из тебя, а в это время Митька зашел и увидел.

- Ну уж нет! Если бы в меня кто-то другой вселился, я бы сейчас никого не узнавал бы, ничего бы не помнил, а я все помню, всех знаю. Ты, к примеру, Юлька.

- Откуда ты знаешь?

- А ты что, не Юлька?

- Прекрати! Откуда ты знаешь, что такой человек ничего из прошлой жизни не помнит?

"Эх, девочка, мне ли не знать?".

- Потому, что я и правда пятидесятилетний старик. - Заговорил Мишка "загробным" голосом. - Тело мое лежит не погребенным в пещере колдуна Максима, который отправил мою душу в дальнее странствие. Смотрю, тело бесхозное валяется, я - прыг, и готово!

Произнося эти слова, Мишка невольно представил себе Максима Леонидовича, обстановку его лаборатории, и все прочее, непосредственно предшествовавшее отправке его в XII век.