Валерий Белоусов - Спасти СССР! «Попаданец в пенсне»

Вопрос риторический… Серые, скучные люди.

Однако, начиная с половины десятого, билеты в кассе вдруг перестали выдавать — а говорили, что им велено ехать назад. Для тех, кто не знал, куда ехать и зачем, — вежливо показывали дорогу к ЛаЗам, с мягкими аэрофлотовскими сиденьями…

Все были в недоумении… Что с генсеком? Зачем в этот смутный час их держат в Москве? Никакой ясности…

Кто-то из знатоков московских городских легенд утверждал, что их всех сейчас отвезут на Малую Лубянку и там, в подвале уютного сиреневого двухэтажного особнячка, под гул автобусных двигателей и расстреляют, культурненько так.

Более знакомые со спецификой этого дела настаивали, что их, напротив, отвезут в Южное Бутово, в посёлок «Коммунарка», в знаменитый Бутовский карьер. Там же и шлёпнут.

Однако, против ожидания, в холле «Октябрьской» членов ЦК ждала не расстрельная команда, а накрытый фуршетный стол, где закуска присутствовала чисто символически (сырок-колбаска-огурчики-помидорчики-яблочки), зато была обильно представлена продукция МЛВЗ, ККВиН, МРВЗ, МЗШВ и прочих достойных внимания профильных производств. Кроме московских угощений, на столах обильно присутствовали портвейны Массандры, рижский бальзам и молдавские вина…

Народ сразу повеселел.

Любители мешали себе в высоких фужерах «Белого» и «Бурого медведей», а особо изысканные эстеты, как в последний раз, догонялись «Северным Сиянием», сетуя на отсутствие на столе «Спирта ректификованного питьевого»… Шампанское мешать с водкой, это ведь просто профанация, не так ли? Только с чистым спиртом!

Второе лицо в Партии, Владимир Антонович Ивашко, день 19 августа застал в подмосковном санатории «Барвиха», где он находился уже две недели после операции… Рядышком с ним, в соседнем полулюксе, принимал таблетки Андрей Николаевич Гиренко.

О том, что происходит, ни тот, ни другой не имели ни малейшего представления. Однако, смотавшись в столицу на разведку, Гиренко доложил, что дело пахнет жареным…

— Володь, надо собирать Пленум!

— Ага, ага… у меня перед глазами ещё прошлый Пленум стоит, на котором Горбачёв поставил вопрос о своей отставке. Я ж там председательствовал! И оставил там кусок, хороший такой, своей жизни… Ну, соберём Пленум, и первый вопрос будет: где Генеральный секретарь? Где-где… в Караганде! Не знаю!

Да даже сам факт созыва Пленума без Горбачёва означает переворот в партии.

Идём дальше. На Пленуме часть членов ЦК немедленно уйдёт в знак протеста в отставку, это точно!

В то же время кто-то останется, и вот тут нас точно втянут в переворот… Оно мне надо?

Но отсидеться второму человеку в партии не удалось. Рано утром молчаливые люди в штатском взяли его за манишку, привезли как груз в «Октябрьскую»…

Когда Пленум всё-таки начался, то Ивашко подумал, что лучше бы он оставался в «Кремлёвке» под общим наркозом или находился сейчас в коме после операции.

Вопросы били прямо в глаза:

— Верили ли вы лично с самого начала в версию о проблемах со здоровьем Горбачёва?

— Дайте свою личную оценку происшедшим девятнадцатого августа событиям, что это — путч, переворот, заговор?

— Законно ли ГКЧП?

— А КОУ?

— Руководители ГКЧП — члены партии, причём не из последних, дайте им свою оценку. И их предшествующей профессиональной деятельности.

— Вы их сами-то поддерживаете?

— А если нет, отчего партия не ушла в подполье?

— А вам лично нравится стихотворение Евтушенко — «На танк поднимается Ельцин»? [62] Подлинные вопросы, заданные депутатами ПОСЛЕДНЕГО пленума КПСС. Подлинное Определение.

Форменное хулиганство.

Ивашко мекал, бекал, что-то невнятно блеял:

— Что касается здоровья Горбачёва, я даже сейчас думаю, что мои коллеги тоже не могут вам сказать, особенно с такой уверенностью, с медицинской точки зрения, что всё отлично, но вместе с тем то, чем мы располагаем, даёт нам право сказать, что, видимо, здоровье, может быть, и не является главной причиной… (Свист и хохот в зале! Примечание автора. Сказка у нас строго документальная, ага…)

…Мало-помалу разгорячившийся зал вдруг стал замечать, что вместо красного как варёный в пиве рак Ивашко, просто сбежавшего со сцены, на трибуне уже стоит невысокий лысоватый человек, внимательно рассматривающий коллективное руководство, ареопаг, партийный генералитет… И смотрит он на них как на не в меру расшалившихся детей.

Зал начал стихать, пока не замер в ожидании.

— А ви знаете… товарищи, хм-хм… что Комитет Конституционного надзора СССР на своём сегодняшнем заседании не усмотрел в действиях ГКЧП никакой антиконституционности? Председатель комитета Алексеев прямо заявил, что действия ГКЧП являются в рамках действующего законодательства вполне правомерными, что же касается их юридической оценки, то её может дать только Верховный суд, самый гуманный суд в мире… [63] Подлинное Определение. Ви чего так волнуетесь, а? Направляющая и организующая воля, ум честь и совесть нашей эпохи? А. Понимаю. Пострадавшие… От Советского народа, да? Так ведь Советский народ, извините, не фраер, ему арапа не вотрёшь! Советский народ…

— А ты кто такой?!

Зал внезапно окатила ледяная волна. Пригнула горячие головы, будто незримая рука вдруг крепко взяла каждого за шиворот, как обосравшегося котёнка, потрясла и нежно опустила…

— Я — рядовой большевик. И от имени рядовых большевиков скажу просто — уходите. Слишком долго вы стояли у штурвала, пока чуть не посадили на скалы корабль Советской Страны…

— Куда же мы пойдем… — донеслось из зала, растерянное.

— Туда, откуда пришли… В народ! Мы пойдём в цеха, на колхозные поля, в забои шахты, на палубу корабля… И не белоручками, которые вдохновляют людей на ратные и трудовые подвиги!

Нет, Партия сменит финский костюмчик на спецовку, робу, бушлат.

Коммунист теперь будет там, где труднее всего, там, где тяжело, где опасно, и единственной привилегией коммуниста будет первым подниматься в атаку!

Что, приуныли?

Да ведь это единственный шанс сохранить — даже не Партию, завещанную нам великими Лениным и Сталиным (шум в зале), а всю нашу страну! Хватит. Довольно барства и комчванства.

Те, кто не желает… уходите. Держать не будем. Нам не нужны слабодушные подлецы, равнодушные трусы, хитрые лентяи…

Трудом, личным примером мы вернём доверие и уважение Советских людей.

И даже если нам придётся погибнуть — умрем же, как люди, с гордо поднятой головой… За Родину! За Партию! За Коммунизм!

Какие простые и немудрящие слова… Ведь ничего особенного не сказал этот человек..

Но те, кто потом вспоминал тот исторический Пленум, чуть было не ставший последним Пленумом ЦК КПСС — не могли забыть, как чужая, но светлая и могучая добрая сила вдруг подхватила их души, измученные мелочной беготнёй, карьерой, погоней за сервизами, дачами и машинами, — и понесла ввысь, к тому яркому — что было когда-то… Пионерский галстук, комсомольский значок, вдохновенный труд, Великая Война и Великая Победа!