Array Array - Суперфрикономика

Тем временем Дженовезе смогла подняться на ноги и сделать несколько шагов вдоль здания, в котором находилась ее квартира. Однако вскоре Мосли вернулся. Он изнасиловал ее и вновь ударил ножом, после чего оставил Дженовезе умирать. Потом Мосли сел в свою машину и поехал домой. Как и Дженовезе, он был молодым человеком — двадцати девяти лет — и тоже жил в Куинсе. Его жена была дипломированной медсестрой; они были родителями двоих детей. По дороге домой Мосли заметил, что водитель другой машины, остановившейся на перекрестке, заснул прямо за рулем. Мосли подошел к этой машине и разбудил водителя. Он не оскорбил и не ограбил спящего. На следующее утро Мосли, как обычно, пошел на работу.

Преступление быстро стало печально известным. Это не было связано с тем, что Мосли был психопатом: на первый взгляд он был обычным семейным человеком, который хотя и не имел прежде проблем с правосудием, стал главным героем из ряда вон выходящей истории с убийством и сексуальным насилием. Вопрос был и не в том, что сама

Дженовезе была довольно ярким персонажем: она работала в баре, была лесбиянкой и ранее подвергалась аресту за участие в незаконных азартных играх. Дело было даже не в том, что Дженовезе была белой, а Мосли — черным.

Убийство Китти Дженовезе стало столь печально известным из-за публикации статьи на первой полосе газеты New York Times. Статья начиналась так:

В течение более получаса тридцать восемь респектабельных, законопослушных граждан в Куинсе наблюдали, как убийца преследовал женщину на Кью-Гарденз и три раза атаковал ее, нанося ей удары ножом. Ни один из них не позвонил в полицию во время нападения; лишь один свидетель связался с полицией, но только после того, как женщина уже умерла.

С момента первого нападения до момента смерти жертвы прошло примерно тридцать пять минут. «Если бы нам позвонили сразу же после первой атаки, — сказал один из полицейских, — то женщина осталась бы в живых».

Наутро после убийства полиция провела опрос соседей Дженовезе, а репортер после этого побеседовал еще с несколькими из них. В ответ на вопрос, почему же они не вмешались или хотя бы не позвонили в полицию, соседи отвечали так:

«Мы думали, что это ссора семейной пары».

«Мы подошли к окну, чтобы посмотреть, что происходит, однако свет из нашей спальни падает так, что мы с трудом видим улицу». «Я устал и проспал всю ночь».

Статья была не очень большой — всего около полутора тысяч слов, — однако ее воздействие на общество было моментальным и взрывообразным. Казалось, что тридцать восемь свидетелей из Кью-Гарденз стали ярким примером падения человеческой цивилизации. Политики, теологи и журналисты наперебой упрекали соседей Дженовезе в апатии. Некоторые даже призывали к тому, чтобы адреса соседей были опубликованы и чтобы свершилось правосудие.

Инцидент так глубоко потряс нацию, что на протяжении последующих двадцати лет его анализу было посвящено множество научных исследований. В какой-то момент этот инцидент начали сравнивать с Холокостом 3.

В тридцатую годовщину убийства президент Билл Клинтон посетил Нью-Йорк, где произнес несколько слов о преступлении: «Случившееся стало печальным знаком того, что происходило в то время в обществе. Казалось, что каждый из нас не просто находился в опасности, но и оказывался совершенно одиноким» 4.

Даже через тридцать пять лет после случившегося этот ужасный инцидент, описанный в популярной книге Малькольма Гладу-элла «Точка кипения», посвященной вопросам социального поведения, представляется типичным примером «эффекта постороннего» (bystander effect). Он говорит о том, что сам факт присутствия множества свидетелей трагедии способен препятствовать вмешательству.

В наши дни, более сорока лет спустя, сага о Китти Дженовезе описывается во всех популярных учебниках по социальной психологии. В одном учебнике даже рассказывается о том, как свидетели «заинтересованно толпились у окон целых полчаса, пока убийца делал свое грязное дело, несколько раз возвращаясь к своей жертве».

Как же могли тридцать восемь человек просто стоять и наблюдать за тем, как их соседка подвергается мучительной смерти? Да, экономисты часто говорят о преследовании каждым из нас собственных интересов, однако не кажется ли вам, что в данном случае стремление соблюсти свои интересы противоречит логике? Неужели наша апатия способна так сильно управлять нашим поведением?

Казалось, что убийство Дженовезе, случившееся всего через несколько месяцев после убийства президента Джона Кеннеди, сигнализирует о своего рода социальном апокалипсисе. Преступность росла во всех крупных городах Соединенных Штатов, и казалось, что никто не способен остановить ее. На протяжении многих десятилетий число преступлений (как тяжких, так и связанных с собственностью) в Соединенных Штатах оставалось сравнительно низким и неизменным. Однако преступность начала расти примерно в середине 1950-х. К 1960 году уровень преступности был на 50 процентов выше, чем в 1950 году; а к 1970 году этот показатель вырос в четыре раза.

Почему?

Сложно сказать. В 1960-х годах в американском обществе одновременно происходило так много изменений: взрывообразный рост населения, рост антиавторитарных настроений, усиление движения за гражданские права, широкомасштабные изменения в поп-культуре, — что выделить факторы, напрямую повлиявшие на рост преступности, было крайне сложно 5.

Представьте, к примеру, что вы хотите больше узнать о том, способствует ли помещение преступников в тюрьмы снижению преступности. Этот вопрос не так прост, как может показаться на первый взгляд. Возможно, мы могли бы более продуктивно использовать ресурсы, которые тратим на поимку преступников и их содержание под стражей. Возможно, что каждый раз, когда мы изолируем плохого парня, на его место сразу же заступает другой.

Для того чтобы ответить на этот вопрос с научной точки зрения, стоило бы провести эксперимент. Представьте себе, что вы можете случайным образом выбрать группу из нескольких штатов и приказать отпустить на свободу в каждом из них по 10 тысяч преступников. В то же самое время вы случайным образом выбираете другую группу штатов и приказываете посадить в тюрьмы каждого из них по 10 тысяч человек (например, совершивших мелкие правонарушения), которые при прочих условиях не попали бы за решетку. Теперь вам остается откинуться в кресле и в течение нескольких лет замерять уровни преступности в каждой из двух групп штатов. Вуаля! Вы только что запустили контролируемый эксперимент, основанный на случайной выборке, позволяющий вам определить степень связи между различными переменными.