Калашников Александрович - Оператор совковой лопаты

Кинематика простая, в настройке несложная. Основная хитрость в том, что рычаг с противовесом почти вертикален, отчего момент вращения, и как следствие, усилие прижима захлопки, резко снижается, едва она шевельнётся. Эффективная длина плеча сокращается при той же массе на конце. Ручеёк даёт два ведра в минуту. Такая же получается мощность поддува. Порциями, конечно, зато руками работать не нужно. Всё делается само. Долгий выдох в течение минуты, а потом: трах-хрююк-тибидох, и вдох завершён. Снова выдох. Что есть, то есть. Все остальные мощности отсюда и выплясывают.

На первом этапе идёт окисление золота. Сквозь пылающие угли происходит продувка снизу, а лежащие сверху самородки чернеют и начинают гореть, выделяя едкий дым. Угли заканчиваются скорее, но теперь уже само золото разгорелось, греется в струе воздуха. И "доходит". Нагрев прекращается, а когда "отработавший" сосуд остывает, "металлург" снимает его с позиции, и раскалывает, вытряхивая оттуда комки и сыпучую фракцию. Чёрно-бурый порошок с мелкими камешками. И вовсе необязательно доводить температуру до расплавления керамики, как он сдуру проделал в первые разы.

Этот порошок, руками выбрав из него осколки сосуда, размалывает камнями, смешивает с таким же растёртым в порошок углем и засыпает в тигель, который накрывает крышкой. Это тоже тонкостенный глиняный горшок, который вставляется в другой толстостенный цилиндр. Снизу и с боков те же угли, которые к тому же, можно ещё подсыпать сверху - имеются тут достаточное пространство для того, чтобы топливо провалилось вокруг и вниз. И всё то же неизменное дутьё. Только топлива добавляй время от времени, и занимайся своими делами.

Греть можно хоть до бесконечности, но опытным путём установил, что полусуток мало. А за сутки углерод отнимает кислород у железа, и оно в металлическом виде стекает в лужу на дне. Сверху его прикрывает шлак, который потом приходится отбивать, но это - не такой уж большой труд. Он хрупкий и поэтому откалывается. Как говорится - это вопрос приложенных усилий.

Тигель, кстати, гарантированно одноразовый. Когда после остывания печи его достаёшь сверху через горловину, то он рассыпается, как будто сделан был из песка. А ещё он помят и спёкся с треножником, на котором был установлен, чтобы оставить внизу пространство, куда проваливается подсыпаемый сверху уголь. Внутренние стенки печи трогать вообще не рекомендуется, чтобы не раскрошились. Ладно, хоть не расплавляется его оборудование.

Металлургический процесс Мишка налаживал долго. Ночи стали прохладными, день сократился, прошли дожди. А у него по-прежнему ничего толком не подготовлено к зиме. Десяток горшочков варенья, немного сушёных ягод, хороший запас орехов, мёду чуть-чуть, пеммикана Сейчас грибы сушит, их нынче много, но не знаток он в этой области. Выбирает белые и подберёзовики. А может и не они это, просто похожи. Но не ядовитые и в варёном виде - сытные.

А незавершённых дел много. Из одежды у него трусы, футболка да спецовочные штаны с курткой. Трусы уже в тряпку превращаются, остальное - до весны протянет. Ботинки ещё крепкие, да кепке ничего не сделалось. Климат здесь, конечно мягкий, однако снег зимой, скорее всего, бывает. Какую-никакую безрукавку из кроличьих шкурок он себе соорудит, но самих-то их, этих шкурок, у него всего пять штук. Видимо, самые главные любители моркови уже все попались в ловушку.

Рыбу зимой ловить будет холодно, а как запасти её без соли - этого он себе не представляет. Насушил до деревянной твёрдости килограммов пятнадцать, а есть опасается. Запах такой, что притрагиваться неохота. Слыхивал, что её ещё коптят, но начинать действия в этой области - он ведь не сторукий Вишну, или кто там. Наработаться - это ведь не цель жизни. Его интересует результат, который без соли вызывает сомнения.

Так вот, соль. Понятно, что получить её можно, выпарив морскую воду. Добраться до этой воды можно по рекам, лучше всего на лодке. Построить лодку он, наверное, сумеет. Но тогда не будет достроена стена, отделяющая тёплую часть землянки от холодной, он не успеет сделать попытки поохотиться, потому что настанет зима, и ему придётся сидеть дома, выбираясь на холод только, чтобы пополнить запас дров.

Тошно всё делать одному. Сколько он ни крутится, но не даётся ему справиться со всеми задачами, что перед ним стоят. И те, что уже начал решать, до конца доводить хлопотно. Вот землянку он соорудил. Двадцать четыре квадратных метра отапливаемого пространства. Сначала лопатой намахался от души, брёвен натаскался, нарубился, а теперь должен будет всё это дровами обеспечить. Как будто ему одному не хватило бы и трети того, чего он настроил! Пожадничал.

Нет, плохо он соображает. Про соль надо было подумать сразу, как только появился тут, двигать поближе к морю и запасаться. А теперь, когда настроил, наоборудовал тут всего - куда он денется? Всё - привязал себя к этому месту своими собственными руками. И надо, наконец, завершать изготовление лука, стрел к нему, и приступать к охоте. Шкуры для одежды требуются немедленно.

Про то, что сделать хороший лук непросто, и что стрелять из него надо учиться с детства, написано во многих книжках. Враки это всё. Просто. Просто требует времени и старания. Тщательности, можно сказать. Те шнурочки, что прихватил в мусоре и что нашлись в карманах, он нарочно никуда не расходовал, берёг для важного дела. Бандажи, прихватывающие плечи к перемычке лука, крутить из мочала - полное непотребство. А уж о требованиях к тетиве и говорить нечего. Так что тут он расстарался, как мог. Синтетические шнуры по крайней мере прочны.

На стрелы насушил ивовых прутьев, подобранных по толщине. Выпрямил их, разогревая в горячих камнях. Перьёв для стабилизаторов насобирал в лесу. Встречались они там изредка. Если специально искать - замучаешься. А вот ситуация, когда идёт он своей дорогой и видит перо - это рядовое событие. Так подбирал их и домой приносил.

С наконечниками тоже особых проблем не возникло. Стали на них немного нужно, а у него каждые двое-трое суток почти полкило выплавляется. Неказистые острия, но зато с хвостиком, чтобы вставить в расщеп на конце стрелы и хорошенько примотать.

Для тренировки пострелял по мишени тупыми стрелками, и отправился на охоту. Надо добыть оленя.

Гипотеза о том, что животные замечают его раньше, чем он их, блестяще подтвердилась. Не прямо, а косвенно. Самих животных годных в добычу по причине возможности поразить их из лука, ему не встретилось. Не встретилось и негодных, это которые слишком далеко для выстрела. Видел качающиеся ветки, распрямляющуюся траву. А тех, кто качнул или примял - не видел. Плохой, однако, охотник.