Д. Селин - Судьба наизнанку

- Большой дом, наверное?

- Да, дед Антонины построил. - Фёдор не уточнил социальный статус деда, но ясно, что он был не из сельских пролетариев.

- Вы в чьём доме живёте - решил уточнить Олег - твоих родителей?

- Нет, там младший брат с семьёй. Этот дом Антонине тётка завещала.

- Тётка? Антонине?

- Детей у неё не было, вот он ей и достался. В гражданскую погорел малость, но я его с братьями переложил.

- А тётка?

- Тётка умерла вскоре после развода. Говорят - Фёдор машинально оглянулся - что она Прохора, перед своей смертью прокляла, за блудство и жадность великую. Сгинул он в гражданскую, никто не знает, как и где. Могла она так сделать, да - к ней со всей губернии приезжали. Кто за советом, кто за травкой какой, кто о будущем разузнать. Поэтому дом на самой окраине стоит, и никто на него не позарился, пока наследница не подросла, и потом ...

Фёдор замолчал, они вышли на выложенный булыжником перрон.

'Вот о чём сериалы снимать надо, а не Дом-2 лохам пропихивать!' Олег даже не ожидал узнать про такие страсти и повороты судьбы. Фёдор снял висячий замок, они зашли в помещение станции.

Олег вслед за Фёдором тамбур и оказался в небольшом зале, занимавшем всё правое крыло здания. Напротив был выход на площадь, справа в два ряда стояло несколько лавок, свет попадал через четыре окна, два справа от выхода на площадь и симметрично им два на перрон.

- Сюда - Фёдор повернул налево. В середине окрашенной светло-зелёной краской, как и всё помещение, стене была узкая дверь, слева окошко кассы с расписанием . Из этой же стены в зал ожидания, справа от двери, выступал белёный полуцилиндр печи. Противоположная стена была завешана продукцией агитпропа с вариациями на тему 'пятилетку в четыре года', 'догоним и перегоним'. Вопреки ожиданиям, плакатов с удавливаемой могучей рукой пролетария гидрой империализма не было. Троцкизм так же не упоминался. Зато присутствовал плакат о борьбе немецкого рабочего класса с мировой буржуазией. В лице Чемберлена или Даладье, Олег рассматривать не стал, хватило самого лицезрения свастики в положительном агитконтексте.

Открыв дверь фигурным ключом, Фёдор пропустил Олега в коридор с четырьмя дверьми, одной со стороны площади, двумя со стороны перрона и одной напротив, выходящей в закрытый забором палисадник. Они прошли первую слева дверь с надписью 'Касса', затем вмурованную в стену печь с заслонками и задвижками. У последней слева двери, над которой значилось 'Дежурный', Фёдор остановился и выжидательно посмотрел на Олега.

- Что? - спросил Олег

- Если ты наврал, смотри. Хреново всем будет.

- Не наврал - Олег решил додавить предка. Достал телефон, - открывай, что в коридоре стоять.

- Сейчас место разрыва уточним - пояснил он Фёдору, когда они зашли в кабинет дежурного.

Набрав номер Сергея, Олег в ожидании ответа рассматривал рабочее место прадеда Вероники. Массивный однотумбовый стол с керосиновой лампой и письменным прибором справа от окна, ещё дореволюционный, наверное. Такой же стул и застеклённый шкаф с другой стороны окна. Дверцы шкафа изнутри занавешены. В углу справа от двери небольшой сейф и вешалка. Слева от входа вовнутрь выпирает угол печи. На стене между шкафом и печкой висит громоздкий телефонный аппарат.

- Я на станции - сказал Олег, дозвонившись.

- Дай кого-нибудь - попросил Сергей.

- Пока не могу - не колеблясь, ответил Олег - ты мне скажи, на каком расстоянии разорвана дорога?

- От меня или от вас - уточнил Сергей

- От Долбино, конечно!

- Сейчас - слышно было, как Сергей переговаривается с кем-то по другому телефону - так, от границы станции до разрыва будет две тысячи двести метров.

- А как место разрыва выглядит, как на автодороге?

- Нет, сама насыпь, и верхнее строение пути сохранились, но они разрезаны и смещены относительно друг от друга. Ось главного хода с нашей стороны смещена вверх на сто сорок шесть миллиметров и на шестьдесят миллиметров вправо. На втором пути аналогично. Да, путейцы говорят, что там лежат деревянные шпалы, но я в этом сомневаюсь - туман был очень плотный, может, показалось.

'Нет, не показалось' - подумал Олег, отключаясь. Он пообещал в течении получаса ещё раз позвонить. Сейчас надо было остановить московский поезд.

Разговаривал он, подойдя к окну. Развернувшись, он увидел немой вопрос в глазах Фёдора 'Что это было?'

- Это телефон - Олег положил сотовый на когда-то лакированную столешницу - точнее, радиотелефон. Я звонил на соседнюю станцию - он усмехнулся - в будущее. О том, что здесь сороковой в год они пока не знают. Пути разрушены, нужен аварийный поезд. Ты можешь в Белгород позвонить?

Фёдор молча подошёл к висевшему на стене телефонному аппарату, снял трубку. Послушал, постучал пару раз рычагом. Растерянно обернулся к Олегу.

- Ничего. Даже гудка нет. А ты можешь сам позвонить?

- Скорее всего, нет. Хотя - он увидел сомнение в глазах железнодорожника - Давай попробуем.

Олег набрал продиктованный номер с кодом Белгорода. В трубке запищало и женский голос ответил 'Данный вид связи временно недоступен'.

- Облом - Олег убрал мобильник в поясную сумочку, - надо самим выкручиваться.

Фёдор достал из другого кармана ещё одну связку ключей и открыл сейф. Достав толстую амбарную книгу, прошнурованную серой верёвочкой, и печать, он положил всю канцелярщину на стол. Олег заметил, что с лицевой стороны книги концы верёвочки проходят через массивную, наверно сургучную, печать.

Фёдор стал быстро что-то писать в книгу, периодически макая перо в стоявшую на столе чернильницу. Сделав запись, он достал из стола тонкий бумажный лист, аккуратно промокнул им уже подсыхающие чернила. Совершив эту процедуру, он поставил печать, убрал книгу и печать в сейф, закрыл его и вернувшись к столу, достал из его верхнего ящика красный круг на длинной палочке и красную же фуражку.

- Пошли, поезд пройдёт через пятнадцать минут. Нам ещё надо закрыть входной семафор.

Вернувшись от входного семафора, судя по монументальности изготовления, так же дореволюционного, как и всё остальное на станции, они остановились на перроне. Фёдор в красной фуражке и с красным кругом почти на краю, Олег отошёл к зданию. Туман рассеялся и полностью вставшее над горизонтом, солнце обещало днём жаркую погоду.

- Три минуты - посмотрев на часы, сказал Фёдор.

Действительно, вдалеке уже появился султан дыма. Судя по скорости его приближения, предки ездили не спеша. 'Километров сорок в час' прикинул Олег.

Дав два сигнала, паровоз притормозил у границы станции и медленно подтянул поезд к перрону. Фёдор всё это время крутил вытянутой правой рукой с предупредительным сигналом поперёк его движения.

Паровоз остановился напротив Олега, с шумом выпустив паровые 'усы'. Никогда ранее не видев эту доисторическую машину в действии, Олег подошёл поближе. От паровоза ощутимо несло теплом, шумели и пищали какие-то невидимые механизмы, в воздухе повис аромат смазки и угольной пыли.