Юрий ПОЛЯКОВ - ДЕМГОРОДОК

– Сколько отсюда до ближайшего населенного пункта? – спросил штатский, внимательно ковыряя мыском ботинка торфяную почву, похожую на отработанный «экспрессом» кофейный жмых.

– Четыре километра, господарищ первый заместитель! – отчеканил совсем еще молоденький полковничек. В синих петлицах его шинели золотились маленькие двуглавые орлы, держащие в лапках щит и меч.

– Близковато, – покачал головой штатский. – А до станции?

– Тридцать один километр, господарищ первый заместитель! – доложил другой полковник.

– Далековато… А как называется это место?

– Змеиное болото, Петр Петрович, – усмехнувшись, сообщил генерал.

– Да ты, Калманов, смеешься надо мной!

– Ей-Богу, Петр Петрович!

– Ну, если и вправду Змеиное болото, тогда подойдет! – захохотал штатский. Доложу И.О. – не поверит!..Вертолет поднялся в воздух и, чуть заваливаясь на бок, скрылся из виду. А через два дня целая колонна выкрашенных в защитный цвет КрАЗов привезла на торфяник военных строителей. Они разбили большие, похожие на шатры, походные палатки и приступили к работе. Гадюк убивали саперными лопатками и подвешивали к ветвям большой березы, которая в конце концов стала походить на некое культовое дерево каких-нибудь там друидов. На следующий день по деревне поползли слухи, будто строят на болоте не что иное, как будущую тайную ставку Избавителя Отечества адмирала Рыка. Эта версия вызвала прилив гордой радости, так как жить вблизи столь важного места почетно да и небесполезно. Во всяком случае, снабжение сельмага со свинским названием "Товары первой необходимости" улучшится непременно! Ведь адмирал Рык – человек справедливый и наверняка захочет узнать, как тут в непосредственной близости от тайной ставки обитают простые русские люди. Рассказывали, что недавно он приказал остановить свой бронированный лимузин возле Елисеевского магазина на улице Солженицына и, не обнаружив в витринах никакого сыра, пожелал посетить подсобные помещения, где вышеупомянутый продукт лежал чуть ли не штабелями. "Сыр любишь?" – ласково спросил адмирал очугуневшего в ужасе директора и заставил его есть «голландский» вперемежку со степным, пока торговый ворюга не упал замертво. Теперь, говорят, в московских магазинах сыр дают чуть ли не в нагрузку. Наверное, на этих счастливых догадках селяне и успокоились бы, не ввяжись в дело киномеханик Второв, единственный, но шумный и неотвязный алешкинский демократ, собственноручно в свое время расколотивший молотком гипсовый бюст Ильича в клубе и разметавший ленинский уголок в сельсовете. Но особенно он злоупотребил односельчанами во время августовских событий 1991 года, которые, между прочим, адмирал Рык в одной из своих речей назвал "генеральной репетицией великого избавления". Пока конечные результаты "генеральной репетиции" были еще неочевидны, Второв, забаррикадировавшись, отсиживался в своей кинобудке, изредка через проекторные окошечки посылая проклятия в адрес командно-административной системы. Но как только исход московских игрищ стал ясен, он разбаррикадировался и стал бегать по деревне, составляя списки тех, кто не протестовал против ГКЧП. Тогда ему просто-напросто набили морду и отобрали бумажку, куда он успел вцарапать, почитай, всю деревню, включая младенцев, не способных еще выговорить «ГКЧП». И вот теперь перед показом очередного американского боевика он вышел на сцену и объявил "господам зрителям", будто бы «спецобъект» на самом-то деле строительство Алешкинской атомной электростанции! Следовательно, через несколько месяцев все жители деревни превратятся в мутантов с непредсказуемым количеством конечностей, а мужчины вдобавок лишатся всех своих потенциальных возможностей! Наутро человек двадцать алешкинцев, в основном кормящие матери, пенсионеры и мужики, давно утратившие все мыслимые возможности в результате беспробудного пьянства, заступили дорогу военным строителям. Над головами они держали несколько торопливо и орфографически небезукоризненно сработанных плакатов: НЕ ХОТИМ БЫТЬ МУТАНАМИ! АЛЕШКИНО – БЕЗЪЯДЕРНАЯ ЗОНА! НА КОЙ БЕС НАМ АЭС?! Строители поколебались и на всякий случай вызвали по рации начальство генерала Калманова. Он примчался часа через полтора на своем бронетранспортере, который был настолько обляпан грязью, что напоминал куриную ножку в соусе «сациви». Вместе с ним приехали два здоровенных спецнацгвардейца из дивизии «Россомон», вооруженные укороченными десантными автоматами.

– Значит, демонстрируете? – строго осведомился генерал.

– Да! И ляжем здесь под ваши проклятые экскаваторы! – задыхаясь от свободолюбия, крикнул Второв и махнул рукой. – АЭС не пройдет! Поупражнявшиеся вечор в клубе, алешкинцы довольно слаженно подхватили:

– АЭС не прой-дет! АЭС не прой-дет!

– У вас тут не то что АЭС, даже вездеход не пройдет, – хмуро отозвался генерал. – А при чем тут АЭС? И тогда деревенские, перебивая и отталкивая друг друга, заголосили про мутантов с конечностями, про утрату самого заветного, про рентгены, реакторы, радиацию и многое другое, имеющее непосредственное отношение к атомной энергетике. Генерал поначалу слушал, играя желваками, потом посветлел лицом и, наконец, просто расхохотался:

– Да ведь мы у вас не АЭС строим!

– А что же в таком случае? – ядовито полюбопытствовал Второв.

– Демгородок.

– Что-о? – изумились демонстранты.

– Дем-го-ро-док.

– А сам-то ты кто будешь?

– Я генерал Калманов, комендант… Толпа, заступившая путь атомной угрозе, колебнулась и чуть приспустила плакаты. Так бы сразу и объявили! Что ж людей зря заблуждать! – крикнула одна очень уважаемая деревенская старушка, вдова незапамятного колхозного председателя, скончавшегося в начале шестидесятых прямо на заседании бюро райкома партии.

– А у меня сестра замужем возле академгородка живет! – подхватила иная старушка. – Люди там аккуратные и снабжение хорошее!

– Господа, господа, не верьте – он нагло лжет… – вскричал Второв, но пал, сраженный оплеухой крепкого еще пенсионера, у которого он некогда всех внучат записал в гэкачепистов.

– В общем, расходитесь! – молвил комендант и еле заметно дернул щекой. Но приехавшие с ним спецнацгвардейцы поняли эту мимическую судорогу как вполне конкретный приказ. Они схватили Второва, только и успевшего пискнуть "Про…", и, словно мешок с картошкой, метнули его вовнутрь бронетранспортера. Весь оставшийся день сельчане гадали, что же имел в виду изъятый киномеханик: "Про…тестую!" или "Про-курора!" Но этот вопрос остался открытым, ибо Второв исчез надолго – и алешкинцы в течение трех месяцев, покуда не объявился новый кинокрут, обходились без фильмов. Оставался еще, конечно, верный друг долгих сельских вечеров – телевизор. Однако, придя к власти, адмирал Рык строго-настрого запретил пускать в эфир всякую там западную и отечественную непотребщину. Но в конце месяца, если сводки Статистического управления внушали оптимизм, по ящику показывали какой-нибудь достойный развлекательный фильм, чаще индийский или мексиканский. А каждую субботу, вечером, перед народом выступал сам адмирал Рык, он делился мыслями о текущей политике и экономике, рассказывал поучительные истории из своей морской жизни, а в заключение непременно сообщал об очередном понижении цен. Прежде чем принять какое-либо важное решение, он всегда советовался с людьми. Так и говорил, глядя с экрана в душу: "Давайте-ка, соотечественники, посоветуемся!" Однажды адмирал Рык сказал, что у капитализма и социализма есть свои сильные и слабые стороны, поэтому слабые стороны разумнее всего отбросить, а сильные, напротив, объединить и взять на вооружение. В связи с этим для начала Избавитель Отечества предложил отказаться в быту от слов «товарищ» и «господин», а вместо этого обращаться друг к другу по-новому «господарищ», что как-то больше соответствует тому особому пути, которым двинулась возрожденная Россия. "Вот, понимаете, хочу с вами посоветоваться! Согласны?" А рано утром воскресные газеты уже сообщали о новой обязательной форме обращения граждан друг к другу. Появляясь на экране, адмирал был неизменно одет в глухой темно-синий китель с единственным украшением – значком в форме крошечной подводной лодки, а в руках обязательно держал маленькую серебряную подзорную трубу, каковую складывал и раздвигал в государственной задумчивости. Но особенно простым людям нравилось его волевое обветренное лицо со следами житейских невзгод и некоторых излишеств. Частная жизнь Избавителя Отечества давно уже обросла мифами и легендами. В очередях можно было услышать рассказы о том, что адмирал способен не моргнув выпить литр «шила» – так на флоте называют спирт; о том, что у него сейчас крепкий романец с популярной исполнительницей народных песен Ксенией Кокошниковой, но жену свою Галину и сына-нахимовца он никогда не оставит, как и подобает настоящему мужчине!..А к Демгородку все шли и шли груженые КамАЗы. Теперь их кузова были плотно набиты яблонями-трехлетками, и машины издали напоминали огромных ежей.