Юрий ПОЛЯКОВ - ДЕМГОРОДОК

– Сажать будут! – догадались алешкинцы и как в воду глядели… На следующий день к Демгородку подъехали две зарешеченные машины под охраной взвода спецнацгвардейцев. Из машин вылезли два экс-президента с супругами. Бывшие лидеры старательно, лишь бы не встретиться взглядами, озирались по сторонам, точно рассматривая одним им видимые фрески. После обоюдного рукоприкладства, случившегося во время очной ставки и показанного по распоряжению И.О. – простите, Избавителя Отечества! – по телевизору всему народу, они прекратили между собой всякое сообщение.

Мишка Курылев объявился в родной деревне после почти восьмилетнего отсутствия. Впрочем, нет – пять лет назад, будучи еще курсантом Таллиннского (ныне Ревельского) военного училища, он приезжал в Алешкино на похороны матери, крепко запил с горя, но даже в таком беспросветном состоянии наотрез отказался продать отчий дом молодому зоотехнику, присланному из города. Правда, «отчим» этот дом называть не совсем правильно, так как сызмальства о своем отце Мишка не имел никакой информации, кроме, естественно, генетической. Воротился же на родину Курылев потому, что из армии его вычистили. По деревне витали слухи, что он крайне неуважительно спутался с дочкой какого-то генерала и был за это сурово наказан. Косвенно такая гипотеза подтверждалась довольно-таки странным поведением воротившегося Мишки. Понятное дело, как боеспособного мужчину, его сразу же захотели женить – и несколько заневестившихся односельчанок завязали с Курылевым целенаправленную дружбу. А одна, самая опытная, даже напросилась к нему на чай и дала себя попробовать, как на рынке дают попробовать тонко отрезанный кусочек соленого огурчика. Однако или Мишка не распробовал, или после своей служебной драмы вообще потерял охоту к соленому, но жениться он не стал ни на опытной, ни на какой другой. Более того, к изумлению односельчан, Мишка решил продать дом и перебраться в город, даже нашел покупателя – богатющего банкира-биллионщика, который, напротив, решил пересидеть трудные времена в деревне. А времена для вчерашних хозяев жизни и в самом деле настали крутенькие: Особый комитет по расследованию экономических преступлений (ОКРЭП) работал, как хороший снегоуборочный комбайн. Мишка и потайной биллионщик вроде бы уже обо всем договорились, ударили по рукам и даже распили бутылочку «адмираловки», но тут покупатель внезапно исчез. В итоге Мишка остался жить в Алешкине и даже подремонтировал родовую избушку, но не особенно, а ровно настолько, чтобы спать, не опасаясь быть разбуженным рухнувшей кровлей. К счастью, Курылев умел обращаться с проекционной аппаратурой и потому смог устроиться киномехаником в алешкинский клуб вместо без вести пропавшего Второва. Получал Мишка пятнадцать «субмаринок» в месяц, но этих смешных по прошлым временам средств – теперь, после реформы адмирала Рыка, сделавшего рубль самой твердой валютой в мире, – хватало, чтобы скромно кормиться и даже позволять себе необременительные удовольствия. Однако Курылеву этих денег показалось мало, и, когда в Демгородке завели выгребные ямы, он пошел на ассенизационную машину шофером-оператором сдельно: рупь – за ездку! Не успел Мишка отработать и двух недель, как его вызвал к себе новый начальник отдела культуры и физкультуры подполковник Юрятин и предложил ему должность киномеханика в демгородковском клубе. "Не ожидал?" – спросил он, пристально глядя Курылеву в глаза. "Не ожидал", – честно признался опешивший Мишка. "Думаю, справишься", – сказал подполковник. Поначалу изолянтам показывали только киножурнал "Российские новости", чтобы бывшие злодеятели имели хоть какое-нибудь представление о том, как славно зажила страна, сбросив их со своего исстрадавшегося тела. Других ведь источников информации они не имели: любые виды радиоприборов были строжайше запрещены. Но ситуация резко изменилась, когда закончила свою работу Государственная комиссия по изучению преступлений против народа и положила стовосьмидесятисемитомный отчет на стол адмиралу Рыку. Особенно Избавителя Отечества потряс тот факт, что за годы господства антинародной клики количество проституток в стране возросло в 8 раз, гомосексуалистов – в 17 раз, а скотоложцев – в 114! "Я всегда подозревал, что демократия – это всего лишь разновидность полового извращения!" – заметил адмирал по этому поводу. Через неделю Мишке, кроме обычных жестяных круглых коробок с новостями, привезли еще железный бочонок – яуф с полнометражным фильмом. Бросилась в глаза и еще одна странность: если до этого изолянты могли посещать киносеансы по своему усмотрению, то в тот памятный вечер поднятые по тревоге спецнацгвардейцы согнали в клуб всех до единого, включая ходячих больных. Сперва, как обычно, показали новости, посвященные третьей годовщине Дня Национального Избавления. Собственно, это были и не новости, а одна большая речь, произнесенная адмиралом Рыком на Красной площади перед несметными толпами ликующих людей, которых особенно воодушевило, что Избавитель Отечества впервые стоял не на каком-нибудь мавзолее, а на капитанском мостике исторической субмарины "Золотая рыбка". Мавзолей же был демонтирован и перенесен в Центральный парк культуры и отдыха имени Александра Проханова. Ильичева усыпальница теперь стоит чуть правее популярного среди детворы аттракциона "В пещере вампира", и каждый желающий, бросив в турникет пять копеек, может зайти вовнутрь и осмотреть остатки вождя. Но детишки почему-то предпочитают вампирские кошмары этому тихо лежащему под стеклянным колпаком человеку с остренькой бородкой. Правда, одно время вокруг мавзолея закрутился ажиотаж, так как поползли слухи, будто, нуждаясь в деньгах, адмирал Рык продал мумию Ленина одному греческому миллиардеру-марксисту в обмен на два танкера красного вина, которое бесплатно раздавалось общественности в День второй годовщины Национального Избавления. Но лживость этих домыслов довольно скоро разъяснилась – и общественность снова потеряла к историческому телу всякий интерес. А для тех, кто изредка все-таки забредал в мавзолей, к стеклянному колпаку прикрепили две таблички: Не целовать! Не плевать!..После новостей Мишка запустил фильм, а сам поставил чайничек и занялся перемоткой. Сначала он даже не обратил внимания на странный ропот, послышавшийся из зрительного зала. Потом глянул и обомлел: на экране происходило самое бесстыдное совокупление, какое только можно вообразить себе, между огромным негром и белотелой нимфоманкой.

– Прекратите! Позор! Дайте свет! – заголосили в зале. Кое-кто даже рванулся к выходу, но был довольно грубо остановлен и возвращен на место спецнацгвардейцами. И тут Мишка увидел, как на сцену, тряся своим явно неуставным животом, выбежал подполковник Юрятин. На фоне безумствовавшей во весь экран парочки он был похож на лилипута, залезшего в постель к великанам.