Дмитрий Шидловский - Орден

Артем и Генрих одновременно поднялись, шагнули друг к другу и обнялись.

– Думал, больше никогда тебя не увижу, – произнес Артем.

– Не ожидал от тебя это услышать, – улыбнулся Рункель, – ты же знаешь, конец может быть только началом.

– Ольга, – повернулся он к жене Артема, – вы не возражаете, если я похищу вашего мужа на некоторое время?

– Конечно, – улыбнулась Ольга своей очаровательной улыбкой, – Артем так скучал без вас.

– Пойдем погуляем. – Рункель подхватил Артема под локоть и повлек за собой.

Они прошли через прохладную анфиладу комнат и вышли в сад.

– Откуда ты? Как ты сюда попал? Ведь здесь везде… – начал Артем и осекся, наткнувшись на снисходительную улыбку Генриха. Для Рункеля никогда не было проблемой пройти любую стражу, а уж теперь…

– Как я попал сюда, ты скоро поймешь, а откуда я, скоро увидишь, – произнес Генрих и снова подхватил Артема под локоть.

– Ты что, жил здесь недалеко? – удивился Артем.

– Прямо за поворотом, – сказал Рункель, толкая Артема в кусты.

Они продрались сквозь кусты роз, на удивление не поцарапавшись, и оказались на небольшой лужайке, посреди которой стояла ротонда с фонтаном. Артем несколько секунд соображал, откуда эта ротонда взялась в его саду, за кустами роз, когда ее здесь отродясь не было, и внезапно понял, что они вовсе не в его саду. Солнце хотя и светило вовсю, но вовсе не обжигало так, как пять минут назад. Пальмы были, но немного другие, а прочие растения соответствовали более средиземноморской флоре, чем индийской.

– Где мы? – спросил Артем.

– В одном приятном месте, где я часто бываю, – спокойно ответил Рункель.

– А где это? В какой это стране? – спросил Артем, уже зная ответ.

– Ты же знаешь ответ, Артем, – укоризненно произнес Генрих. – Нигде. Этого места нет на карте, его вообще нет в том мире, это другой мир.

– И ты здесь живешь?

– Нет, – ответил Рункель, – это как бы коридор, проходная из мира, где мой дом, к твоему миру.

– Так, значит, ты все-таки обзавелся домом?

– Как тебе сказать. Я туда возвращаюсь, – поправился Рункель. – Ты же знаешь, я непоседа. Но это очень красивый и приятный мир. Я там отдыхаю.

– Ты покажешь мне его?

– Конечно, но провести я туда тебя смогу, только если ты сам захочешь. Дело в том, что время там течет в сто раз быстрее, чем в твоем мире. После нашего расставания для тебя прошло десять лет, для меня три года. Притом год я провел в одной карельской пещере, сразу после «смерти».

– Значит, ты научился ходить по мирам. Как ты это делаешь?

– Точно так же, как это сделал ты, когда попал в наш мир из этого, только сознательно. Я просто хочу и иду.

– Давно ты этому научился?

– Сразу после смерти. – Рункель ухмыльнулся. – Когда я понял, что меня отравили, мне сразу захотелось пожить еще.

– Расскажи, как ты спасся, – попросил Артем.

– Да мне и спасаться-то не приходилось, – неохотно ответил Рункель. – Ты вот сейчас занимаешься йогой и знаешь, как можно управлять своим телом в целом и каждым органом в частности. Только тебе все времени не хватает. Ты у нас большой государственный человек. А я вот после первой своей миссии целенаправленно занялся этой практикой недалеко от тех мест, где ты сейчас живешь, и занимался только этим. Нищенствовал и учился девять лет.

– Ты нищенствовал? – удивился Артем.

– А почему тебя это так удивляет? – не менее удивился Генрих. – Чем нищенство хуже богатства, если это положение тебя устраивает? Я тогда занимался одним, это было для меня главное, и у меня не было времени для зарабатывания денег. Нищенство, друг мой, тоже опыт небесполезный. Во-первых, только так учишься по достоинству ценить богатство, а потом, оно позволяет на многое взглянуть иными глазами. Главное только, потом не привязаться к нему, как некоторые привязываются к богатству.

– Интересно, – улыбнулся Артем, – надо будет попробовать.

– Тебе уже не надо, – махнул рукой Генрих, – ты это прошел. Поэтому я и говорю с тобой.

– Погоди, так, значит, тогда, на приеме у князя, ты просто сыграл смерть?

– Не совсем. Для того чтобы нейтрализовать яд, мне действительно пришлось впасть в транс на час. Потом я дождался, пока мое тело положат в часовню, усыпил часовых, прижав им артерии, как учил тебя, и ушел.

– Ты ушел в другой мир?

– Вначале да. Но скоро вернулся и затворился в лесу. Мне надо было о многом подумать в одиночестве, а миры, в которые я выходил тогда… они все были такие шумные…

– Почему ты сразу не связался со мной?

– Извини, Артем, я немного виноват перед тобой. Но тогда, когда я понял, что отравлен, я одновременно понял много очень важных вещей, которые в конечном итоге привели меня сюда. Мне надо было побыть одному. Тебе тоже был полезен этот опыт. Ты понял тогда, что все, что имеет форму, преходяще и может быть утеряно в любую минуту.

– Очень жестокий урок, Генрих.

– Очевидно, ты просто не усвоил материал на других, более мягких уроках, – пожал плечами Рункель.

– Хорошо, – сказал Артем, – но сейчас ты решил найти меня. Зачем?

– Меня просто заинтересовало, почему ты так долго не идешь ко мне.

– Идти к тебе? – Артем опешил. – Как?

– Да очень просто. Ты же видел, сразу за кустами роз.

– Ты смеешься надо мной.

– Ничуть. Ты уже готов ко многому, и только твоя уверенность, что у тебя это не получится, держит тебя. – Генрих взглянул Артему в глаза.

Артема вдруг охватила непонятная веселость.

– А ну пошли, – крикнул он, ухватил Генриха за руку и потащил.

Через пару шагов они оказались в Древнем Риме на форуме. Со ступенек какой-то пожилой человек что-то говорил, а толпа внимательно его слушала.

– А, предпоследняя речь Цицерона, молодец, Артем, – похвалил Генрих. – Что еще?

Артем рванул, и они оказались на вершине скалы. Было прохладно, ветер трепал их одежды, а под ногами скрипел снег. Под ними через перевал проходила закованная в железо армия.

– Переход Ганнибала через Альпы, но, может, пойдем куда-нибудь, где потеплее, – улыбнулся Рункель и изобразил, как будто ему действительно холодно.

Они сделали шаг, и под их ногами захрустел прибрежный песок. Слева от них густой стеной к пляжу подступали пальмы, а справа три корабля стояли на якорях, и от них уже отваливали шлюпки.

– Высадка Колумба в Сантьяго-де-Куба, у тебя хороший вкус, – произнес Генрих. – Пойдем дальше?

Артем кивнул и сделал шаг вперед. Под их ногами зеленела болотистая травка. Рядом пробегало асфальтовое шоссе с выбоинами, на противоположной стороне стояла автобусная остановка, а за ней ларек. За ларьком угадывалось садоводство. На скамейке сидели мужик в майке, тренировочных штанах и кедах и женщина неопределенного возраста с испитым лицом. Они передавали друг другу бутылку пива «Степан Разин» и отхлебывали из нее по очереди. К скамейке шел мужик в кирзовых сапогах, промасленных штанах и необычайно грязной рубахе.