Кир Булычев - Наследник

И тут же Андрей, не уничтоживший в себе, а лишь подавивший ревностью нежные чувства к Лидочке, подумал: «Насколько я несправедлив? Она полюбила меня, когда я был честным человеком. И более того, старалась, с риском для себя, помочь мне. До того момента, когда я исчез. Исчез, и остались лишь слухи, сомнения и, наконец, фотография в газете с объявлением о розыске опасного преступника. Даже если она не до конца поверила в мою вину, что ей остается делать? Стать соломенной вдовой убийцы? Она должна была спасти себя, и я не вправе ее осуждать. Пускай она будет счастлива…»

Андрей поднялся и стал искать место, чтобы перелезть через ограду и исчезнуть. Двигался он замедленно, вяло, в конце концов, все равно – оставаться ли на свободе или пойти на каторгу… В то же время Лидочка могла бы и подождать. Не прошло еще и недели с того дня, как она клялась ему в любви. Клялась ли? Может, только притворялась?

Андрей поднял ногу, нащупывая выступ в камне, но нога соскользнула. Он нащупал лиану и взялся за нее.

Надо уходить горами в Россию. Или лучше нанять лодку и попытаться уплыть в Болгарию?

– Андрюша, – сказала Лидочка, подошедшая близко. – Ты чего, испугался?

– Что? – Андрей постарался вжаться спиной в камень.

– Господи, – сказала Лидочка, – мне кажется, что я тебя знаю уже двадцать лет. Правда, я лет на двадцать тебя старше.

– Прости, – сказал Андрей, неуверенно стараясь освободить рукав от ее пальцев.

– Ты перелез через забор, – сказала Лидочка. Она не спрашивала, она утверждала. – Ты услышал, как мы с Хачиком разговариваем, и тут же, обладая живым умом и нелепым характером, ты решил, что в роли третьего лишнего тебе ходить не пристало. И куда ты вознамерился идти? К господину Вревскому, который тебя ждет?

– Я, конечно, не вмешиваюсь. – Из темноты выросла фигура Хачика. – Мое дело маленькое, но господин Вревский уже отдыхают. Зачем его беспокоить?

И пока Андрей тупо пытался переваривать эти насмешливые слова, Лидочка кинулась к нему, обняла его, начала колотить кулаками по плечам и повторять громким шепотом:

– Я же говорила! Я же говорила, что ты придешь! И именно сюда! Потому что ты самый глупый на свете, но не дурак.

– Даже обидно, какой умный, – сказал Хачик. – Я думал, ты совсем в горах сгинешь и твоя девушка мне достанется. Смеюсь, не обижайся.

– Андрюшка, – продолжала шептать Лидочка, – мы тут третий вечер сидим. Я с Хачиком вечер сижу, а Хачик всю ночь один сидит.

– Зачем сидит? – сказал Хачик. – Я на скамейке лежу, Лидия Кирилловна мне одеяло выносят.

– Вы ждали меня?

– Нет, царя Давида! – сказал Хачик, раздраженный тупостью Андрея. – У тебя такая женщина, любой джигит молиться будет!

– Ничего, Хачик, ему надо прийти в себя, – сказала Лидочка.

Она повела его за руку к беседке, посадила на жесткую узкую скамейку – непонятно было, как Хачик мог лежать на ней три ночи подряд.

– Надо познакомиться, – сказала Лидочка.

– Не надо знакомиться, – сказал Хачик. Он чиркнул спичкой и подержал ее перед лицом. – Господин Берестов со мной немного знаком. Я для него, наверное, даже неприятный человек.

И Андрей узнал своего проклятого преследователя…

Хачик был не то чтобы другом, но человеком, весьма обязанным Ахмету Керимову. Настолько, что тот мог попросить его об услуге – не выпускать из виду Андрея, за судьбу которого у Ахмета были основания беспокоиться, но не маячить у того на глазах. Хачик, человек без особых занятий, наполовину грек, наполовину крымский армянин, не чуравшийся контрабанды и других не всегда легальных промыслов, был рад угодить Ахмету, но опыта слежки за людьми не имел. Так что Андрей быстро разгадал его. Это и сыграло роковую роль четыре дня назад, когда Андрей, оказавшись между двух огней, не нашел иного выхода, как воспользоваться табакеркой. Хачик, боявшийся обнаружить себя перед полицейскими, лишь манил Андрея к себе, желая прикрыть его бегство. Но Андрей его не понял.

Как человек трезвый, Хачик решил, что от волнения он упустил тот момент, когда Андрей перепрыгнул высокий забор. К тому же выводу пришли и полицейские.

Тогда Хачик скрылся с места события и поспешил к Ахмету. Ахмет отправился к Лидочке, потому что подумал: она – единственный человек, который знает об Андрее то, что неведомо Ахмету. И хоть Лидочка опасалась Ахмета, подозревая его в убийстве Сергея Серафимовича и Глаши, она выслушала его рассказ об исчезновении Андрея, не подав вида о своих подозрениях. Ахмет предположил, что Андрей убежал в горы. Лидочка согласилась.

Лидочка постаралась поставить себя на место Андрея, и, как всегда, небезуспешно. Андрюша подошел к дому, рассуждала она, и понял, что Вревский успел в кабинет раньше. Ему некуда бежать: с одной стороны полицейские, с другой – Хачик. Андрей вспомнил о табакерке и попытался повторить то, что совершил несколько дней назад его отчим. То есть с помощью машины времени нырнуть вперед на три или четыре дня, в надежде на то, что Ахмет выполнит обещание отыскать за три дня настоящих убийц.

Далее Лидочка думала так: Андрей не пойдет в дом отчима, потому что заподозрит засаду или иную каверзу Вревского. Значит, ему ничего не останется, как поспешить к Лидочке. А чтобы не выдать преследователям цели своего путешествия, он пойдет задами, через садик.

И в том, что рассуждения Лидочки совпали с действиями Андрея, не было ничего удивительного. Любой иной путь был бы для Андрея губителен. Исчезновение Андрея окончательно убедило следователя в его виновности. Разумеется, он установил наблюдение за домом Иваницких.

– У подъезда шпик стоит, – сказал Хачик. – Настоящий.

– Дураки вы с Ахметом, – сказал Андрей. – Только пугали меня.

– Я думал, я как человек-невидимка, понимаешь?

– Понимаю, – сказал Андрей. – Все это детские игры.

– На каторгу за детские игры не ходят, – возразил Хачик.

Лидочка сказала Ахмету, что у них с Андреем был уговор: если будет плохо, он укроется в горах и вернется через несколько дней, когда Ахмет отыщет убийц. Ахмет опечалился, потому что поиски убийц пока не дали результатов. Лидочка сказала Ахмету, что будет ждать Андрея у себя дома, и тот предложил услуги Хачика. Лидочка согласилась.

Вот они и ждали Андрея три дня и три ночи. Лидочке было нелегко успокаивать Евдокию Матвеевну, чтобы та не удивлялась возникшей в дочери склонности сидеть часами в садике с дочерна загорелым бродягой, который в беседке ночует и исчезает с восходом солнца.

Лидочка уже тысячу раз повторяла: «Андрюшу оклеветали. Он скрывается. Хачик его товарищ. Мы ждем Андрея».

Евдокия Матвеевна в ту же ночь многократно прошептала эту новость в супружеской кровати, но Кирилл Федорович, если и встревожился, виду не показал. Он уставал на службе. В связи с началом военных действий против Турции перевозки многократно возросли. Так что романтические причуды дочери и даже история с двойным убийством его волновали менее, чем Евдокию Матвеевну.