Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5

Итак, со времен Петра Великого турецкая оборона здесь была весьма ощутимо усилена. Однако ж, и средства мои далеко превосходили те, коими располагал генерал Ренне. Мощный осадный парк, вместо дюжины полковых пушчонок, внушал верную надежду на сокрушение любых твердынь — лишь бы извне мешать не стали. Пока никакого внешнего напора мы не чувствовали. Ни татарская, ни изменническая конница ничем, кроме осторожных обсерваций, производимых малыми партиями, себя не проявляли. Легко догадаться, почему: им вполне хватало забот с Левашовым. Османские войска в Молдавии не могли двинуться без прямого указа великого визиря, а если бы двинулись — подставили бы себя под удар. Адрианопольский корпус все еще не был сформирован, да и в любом случае просто не успевал на Дунай. Конечно, если не затянуть осаду.

Непосредственное руководство «постепенной атакой», ведомой по классической методе Вобана, я возложил на принца. Вмешался в его действия лишь один раз, в самом начале, приказав заложить первую параллель не в полумиле, как практиковал французский фортификатор, а в ста пятидесяти саженях от контрэскарпа. Можно считать, что начал со второй. Огонь вражеский был не слишком метким, и два-три десятка лишних смертей при начале осады предполагалось с лихвою возместить за счет ускорения всего дела и, следственно, сокращения потерь от болезней. Сия кровавая бухгалтерия многим представляется бесчеловечной, но, по моему мнению, тратить людей без расчета — гораздо хуже.

Осажденные сильно уступали в артиллерии, зато регулярно учиняли вылазки, портя и разрушая наши работы. Должен отдать туркам справедливость: народ сей умеет и любит драться в рукопашной. Даже второсортные войска доставили множество хлопот. Несколько раз возникала прямая угроза демонтирным батареям и даже лагерю, так что мне приходилось лично распоряжаться отражением атаки. Тем не менее, примерно за две недели удалось подвести апроши к самому контр-эскарпу и начать венчание гласиса. Утратив пространство, где можно накапливать силы для вылазок, от сего момента неприятели принуждены были ограничиваться лишь перестрелкой, в которой мы неизменно брали верх. Поскольку местность не позволяла устроить анфиладные батареи, решено было для создания брешей обратиться к минам.

Еще через пять или шесть суток непрерывных трудов, были устроены минные галереи против двух бастионов, проходящие ниже крепостного рва. К этому времени полки дивизии Апраксина, после многократных моих ускорительных посланий, направленных сему неторопливому генералу, спалили наконец-то опустевшую Исакчу и начали прибывать под Браилов. Только теперь получил я нужный для штурма численный перевес над гарнизоном.

Дабы смягчить зародившуюся было нелюбовь меж двумя частями моего корпуса, отдохнувших и отъевшихся на турецких запасах апраксинцев назначил в первую линию атаки, утомленных сторожевою службой и траншейными работами подчиненных принца — в резерв. Сие окончательно испортило мои отношения со Степаном Федоровичем, и без того не отличавшиеся теплотою. Генерал-поручик, очевидно, предполагал, что покровительство высокопоставленных персон дает право на определенные послабления по службе (за чужой счет, естественно). Я был вынужден его сильно разочаровать.

И вот, наконец, минные горны забиты, фитили подожжены, изготовленные для штурма войска замерли в ожидании… Взрыв! Еще один! А где же третий? Пороховой дым и чудовищная туча пыли постепенно рассеиваются, и становится видно, что вместо трех предполагаемых диспозицией брешей мы получили только одну — причем через нее валит наружу толпа неприятелей, кои сами намерены нас атаковать!

Ожесточенный бой в полузасыпанном рву не дал решительного перевеса никому. Османы трижды врывались в наши траншеи — и трижды были вытеснены или перебиты; моя пехота в ответном усилии занимала брешь — но не могла удержать ее под отчаянным натиском свежих турецких подкреплений. Если б разрушены оказались, как запланировано, два бастиона и куртина между ними, врагам просто не хватило бы умелых воинов на все атакованные пункты. Теперь же, оценив здраво шансы на успех и признав оные недостаточными, я приказал трубить отбой, дабы вернуть войска на первоначальные позиции.

Потери мы понесли достаточно серьезные, самые тяжелые от начала похода. Убитых свыше трехсот, и раненых не менее тысячи. Еще сильнее тревожила затяжка времени. Ежели турки смогут собрать на Дунае значительный корпус раньше, чем я возьму Браилов — весь план войны рассыплется в прах, и придется действовать тупою силой. На военном совете неудачу разобрали со всем нелицеприятием. Полковник фон Бильдерлинг, ведавший подготовкою мин, едва успевал вытирать струйки пота, бегущие из-под густо напудренного парика:

— Ваше Высокопревосходительство, под северо-восточным бастионом, вероятно, фитиль погас. Качество оного не безупречно, я докладывал генерал-фельдцейхмейстеру…

— Почему не мне?! И кто мешал употребить два или три фитиля для одной мины, если уж не уверены в надежности оного? А промахнуться минной галереей мимо куртины — вообще за гранью разумения! Как это оказалось возможно, скажите?!

— Господин генерал, я не мог промахнуться…

— Тогда в чем дело? Порох, судя по звуку, заложен был в довольном количестве. Вал, при этом, практически не поврежден!

— Ваше Высокопревосходительство, позвольте?! — Генерал-квартирмейстер фон Штофельн пришел на помощь соплеменнику. — Мои люди по долгу службы допросили пленных, взятых во время последнего боя. С их слов возможно заключить, что ошибка с расположением сей мины, если имела место, то незначительная. Отклонение внутрь крепости, не превышающее нескольких футов. А причина неуспеха в том, что осажденные нарыли ям для укрытия от наших обстрелов непосредственно за куртинами и даже отчасти под ними. Вероятно, минный горн был заложен в непосредственной близости от этих нор. Поскольку пороховой дух устремляется по линии наименьшего сопротивления, он через них и вышел. Укрывшиеся в ямах турки оказались выстрелены, словно из гигантской пушки, вместе с бревнами и досками, использованными для перекрытия помянутых ям, — но крепостной вал в сем месте уцелел. Только просел немного, засыпав галерею.

— Да Вы представляете, генерал, сколько там должно быть подобных землянок выкопано, для такого?! В принципе осуществимо, но плохо верится. Ладно. После взятия крепости — разберемся. Полковник, сколько времени требуется для возобновления мин?

— Под бастионом — не более суток. Под куртиной… Два или три дня.

— Приступайте немедленно. И не приведи Господь снова в чем-либо ошибиться! О готовности доложите, лично все проверю.