Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5

Позиция и впрямь походила на прутскую. Подковообразная излучина реки, в коей армия встала на бивуаках, представляла собой весьма защищенное природою место. Судя по всему, люди давно его приметили и постарались дополнительно укрепить. Со стороны поля горловину перегораживал низкий, оплывший земляной вал, Бог знает с каких времен сохранившийся, а в середине прохода четвероугольный холм со стороною в сотню сажен являл собою останки древней крепости. Скорее всего, еще римская фортификация против варваров. Туркам, разумеется, не надобная: они сами варвары, к тому же владеют обеими сторонами фокшанского прохода.

А нам она очень пригодилась. Чем малочисленней ночные караулы и чем больше народу отдыхает, тем бодрее солдаты поутру. Одни только саперы всю ночь работали. Сделали три переправы: не для пехоты, ибо имелось достаточно бродов, с водою не выше, чем по грудь, а для артиллерии и обоза. Дно и берега топкие, без дощатого настила колесами не проехать.

Как только стемнело, я велел дать несколько холостых залпов из двенадцатифунтовок и пустить, с пятиминутным промежутком, полдюжины сигнальных ракет. В конце концов, отсюда всего лишь тридцать верст до предгорий, где должны обретаться наши драгуны: ежели не услышат, так увидят. Ракета, придуманная покойным Корчминым, взлетает вверх до версты, и вполне может быть на такой дистанции замечена. Людей, для установления коммуникации, тоже послал.

Усилия не пропали втуне. Перед рассветом Митька Уваров, еще с аннинских времен служащий у меня в денщиках, осторожно потряс за плечо.

— Чего тебе?

— Казак прискакал, от генерала Левашова.

— Ну, наконец-то. Сюда его!

Сон мигом слетел. Пропахший конским потом донской урядник с поклоном отдал пакет.

— На словах есть что-либо?

— Нет, Ваше…

— Ступай, братец. Постой-ка… Вот, возьми!

Кинул посланцу серебряный рубль, из числа приготовленных для вознаграждения нижних чинов, и вскрыл депешу. Зашифрована. Однако шифр легкий, который привычный человек (а я привычный, ибо сам же его и придумал когда-то) разбирает прямо на ходу. Так… Василий Яковлич пишет, что выступает немедля… Из села Матешты… А кой черт его туда занес? Преследовал неприятеля? Вот старый хрен: ему пора на погост собираться, а он впадает в азарт, как юный прапорщик! Ладно. Идти драгунам дальше, чем я рассчитывал, но ненамного. Один переход; сегодня к вечеру будем в полной единособранной силе!

Но Али-паша тоже знает: в его распоряжении всего лишь один день, чтобы исполнить волю своего монарха. Навязав мне сражение сегодня, он имеет шансы победить. Насколько значительные? Тут мы с ним в мнениях, пожалуй, не сойдемся. И все же — имеет. А значит, непременно должен атаковать, одновременно приказав своей кавалерии воспрепятствовать маршу Левашова. Разбить старика турки вряд ли сумеют, но вот связать боем и не допустить к своевременному соединению со мной — это пожалуй. Следственно, верным решением будет двинуться ему навстречу, перейдя на северный берег Бузэва и прикрывшись от неприятеля сею рекой.

Поднявши армию на заре, я приказал немедля начинать переправу. Она почти уже завершилась: в излучине оставались только шесть полков арьергарда, — когда примчался еще один гонец. На этот раз с севера, от фокшанского коменданта Каспара фон Реймерса. Подполковник докладывал, что городок занят корпусом Сулеймана-паши, против коего сам он, по малосильству и неудобству места к обороне, стоять был не в силах и почел за лучшее ретироваться. От себя посланец добавил, что степь прямо кишит буджацкими татарами: еле ускакал одвуконь.

Плохая весть. Если две турецкие армии окажутся способны действовать согласованно, то преимущество будет за неприятелями. Очевидно, часть бошняков, прорвавшихся через линию наших постов, благополучно достигла ставки Сулеймана. Дальнейшее сообщение между пашами надо пресечь любой ценою. Конницы мне, конницы! Королевство за драгунскую дивизию!

Созывать военный совет по всей форме времени не было; но спросить мнения хотя бы тех генералов, кои находились рядом, требовали правила вежливости. Кейт, сдерживавший турок на южном берегу, вполне мог высказаться письменно. Фон Штофельн, Апраксин и принц присутствовали лично.

Раз уж вместо совета получилась у нас приватная беседа, то и порядок выступлений, от младших чинов к старшим, не соблюдался. Первым говорил генерал-квартирмейстер. Он указал, что в нынешнем положении османы легко могут нарушить коммуникацию армии с Браиловым, чему возможно противудействовать двумя способами: либо отступив к сему городу, либо атаковав и отбросив неприятеля. Чего ни в коем случае не стоит делать, это продолжать двигаться на запад, позволяя туркам нас окружить. Принц Гольштейн-Бекский возразил, что отрезать нас от Дуная Али-паша может в любом случае, заняв летучими отрядами расположенные ниже по течению Бузэва Визирский и Максименский броды. Фон Штофельн усомнился, что он осмелится употребить для этого сколько-нибудь значительные силы и тем ослабить свой главный корпус, коий может быть нами атакован. Апраксин прервал уклоняющихся в дебри военной науки немцев предложением немедля ударить на врага (чего я от Степана Федоровича, признаться, никак не ожидал). Но уже следующая фраза его все изъяснила: атаковать он предлагал Сулейман-пашу, яко слабейшего; отбросив же его с дороги, увести армию за Сирет. Привезенная адъютантом депеша от Кейта лишь умножила разнобой в суждениях. Яков Вильямович полагал, что в изменившейся обстановке tête de pont в излучине Бузэва следовало непременно сохранить за собою, и запрашивал для сего сикурс! Поразмыслив немного, я действительно подкрепил арьергард — хотя и в меньшей мере, нежели запрашивал его начальник.

— Тет-де-пон держать надо. Но только до завтра. Войска остановить. Дать роздых и велеть приготовиться к ночному маршу. Следующие трое суток ни кашу сварить, ни поспать по-людски солдатам не удастся — пусть о сем знают заранее. Идем на Фокшаны.

Апраксин просиял.

— Погоди радоваться, Степан Федорович. Отступление за Сирет нужным не почитаю. Сулеймана мы вполне способны не токмо побить и вынудить к ретираде, но даже и вовсе уничтожить. Помешать сему Али-паша сможет лишь в том случае, ежели отстанет не более, чем на один-два перехода…

Фон Штофельн сморщил физиономию скептическою гримасой:

— Полагаю вероятным, что он пошлет за нами одну лишь конницу.

— В сем случае ничего она, без пехоты и артиллерии, сделать не сможет! Поскачет вокруг, постреляет издали, посмотрит на избиение соплеменников… Супротив правильного строя одни кирасиры годны — а где таковые у турок?!

— Ваше Высокопревосходительство уверены, что одного или двух дней хватит для сокрушения столь мощного корпуса?