Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5
- Название:Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:26
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5 краткое содержание
Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5 - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Предоставив широчайшие полномочия, государыня отнюдь не имела в виду вовсе лишить меня наставлений, присылаемых из Санкт-Петербурга. Когда Бестужев узнал о перемене статуса бывшей едисанской земли, то рекомендовал перепускать туда помаленьку ногаев и татар с полуострова, готовых уйти из-под власти Селямет-Гирея и присягнуть российской императрице. Дескать, сие ослабит ханство, внеся разделение в ряды магометан. У меня было иное мнение о том, что надлежит делать, и я откровенно его изложил государыне. В-первых, надеяться на верность присяге, вымученной нуждою, не приходится, особенно у иноверных народов. Во-вторых, полагаю более желательным не сохранять ханство враждебным себе, хотя бы и ослабленным, а привязать оное к России некою выгодой, которая может быть отнята в случае ссоры. Для этого предоставить помянутую землю крымцам под летние пастбища, без дозволения оставаться на зимовку. При сезонном перегоне стад, им трижды придется проходить под дулами наших пушек: у Перекопа, на Таванской переправе и возле крепости Орловский шанец, что стоит на Витовтовом броде. Кого хотим, того и пустим; кто неугоден — пусть пеняет на себя. Сим приобретем сильнейший способ влияния на крымских беев, без совета с коими хан важных дел не решает. Вражда и разделение неизбежны и в этом случае, именно между крымцами и едисанскими ногаями, тоже претендующими на указанные пастбища. Возможно оказывать предпочтение той или иной орде, смотря на поведение оных.
Елизавета ответила на мою промеморию лично, подтвердив право самому принимать решения в подобных случаях — не забывая, однако, отписывать в столицу, дабы сохранить единство действий. Выходило, что в европейской политике империя движется преимущественно по начертаниям Бестужева, тогда как в отношениях с Востоком влияние Читтанова, по меньшей мере, не слабее. И то благо; а к положению главного вершителя всех государственных дел я никогда и не стремился. В России на моей памяти сего статуса добились четверо. Все они, без изъятья, кончили тюрьмою или ссылкой. Влиянием и властью надо делиться — если не хочешь, чтобы всеобщая зависть сошлась на тебе, как солнечный жар в фокусе линзы. И точно так же сожгла до угольков. Бестужев по мелочи умен, а по большому счету дурак: он слепо лезет в самый огонь, уверенный, что там теплое место.
При чрезвычайной занятости военными распоряжениями, с трудом удавалось находить время для Камчатской компании и других коммерческих дел. Все же, набор переселенцев в новые колонии потихоньку начал продвигаться. В первую очередь — для Новой Голландии, где все было готово к их приему, тогда как американский берег оставался еще неразведанным. Не подвергая людей трудностям дороги в Петербург или Архангельск, откуда отправлялись «торговые фрегаты», почел за лучшее поверстать их сверхштатными матросами на свои суда, перевозящие чугунное литье из Анненхафена в Ливорно. Дальше — на Капо Верде, с китобоями либо ловцами кораллов, чтобы там дождаться компанейских кораблей, кои непременно посетят острова ради положенного командам двухнедельного отдыха на берегу. Этот путь, хотя и позволял исключить совершенно лишнее сухопутное плечо, раздражал своею ненадежностью. Все порты — чужие. Бог знает, какие капризы придут в головы тамошних начальников. Имея доступ в океан через Медитерранское, Балтийское и Белое моря, для перехода между ними вокруг Европы крайне желательно владеть гаванью где-то поблизости от Гибралтарского пролива. И для восточных путешествий — тоже, да и для множества прочих нужд. Надобен этакий морской узел, вяжущий вместе разнонаправленные торговые пути. Британцы первыми поняли важность подобной связки: сначала пытались обустроить Танжер, потом плюнули на это безнадежное место и захватили у Испании более подходящее. Оборона Гибралтарской скалы уже обошлась им весьма недешево — но они и дальше готовы платить. Хорошо бы и нам подобрать нечто схожее. Пусть бухта окажется меньше, даже намного — такого количества судов, как у Англии, Россия в предвидимом будущем иметь не собирается. К сожалению, берега магометанских стран Африки, с коими можно воевать, не производя скандала в Европе, в интересующей нас части лишены удобных гаваней. Собственно, кроме Гибралтара есть только один подходящий пункт, и тоже испанский — Сеута. Вот, если бы в нынешней войне против испано-французского альянса ставкой оказался этот город… Было бы, за что повоевать! А так — смысла не вижу. К сожалению, говорить с Бестужевым о нуждах морской торговли абсолютно бессмысленно. Он слепец в части государственной экономии. Что особо прискорбно, почти все русские вельможи таковы.
За что я ценю Петра Шувалова (который во многих иных отношениях далек от идеала), так это за нарушение сей печальной традиции. Когда был в Санкт-Петербурге, мы с ним обсуждали очень многое. Не только дела компанейские, но и государственные тоже. Подати, таможенные тарифы, регламенты… Вполне получалось, по расчету, заменить подушную подать акцизом на соль. Только Сенат не пропустил бы. Старички, конечно, не сами помнят — но по рассказам отцов и дедов знают, что такое соляной бунт, бывший при царе Алексее Михайловиче. В их умах этот налог заклеймен символом неудачи. Между тем, провал давней податной реформы отнюдь не говорит о неосуществимости замысла — скорее, о плохом исполнении. Почти в то же время народ московский бунтовался против медных денег, введенных в оборот столь же глупо и нерасчетливо. Петр Великий действовал умнее, и вот, взгляните: из чего там разменная монета в вашем кошельке?
Меня никакие враги не сковырнут с занятого места, покуда есть нужда стращать и обуздывать турок. Но по той же самой причине граф Читтанов не может постоянно пребывать в столице и контрбалансировать канцлеру в борьбе партий. А Шувалову, моему союзнику и компаньону, по молодости лет частенько не хватает влияния. Последняя (и весьма обидная) конфузия была связана с Кейтом. Тот обратился с просьбой принять в русскую службу его старшего брата Георга. Канцлер представил, что сей брат — один из главных заводчиков шотландского мятежа в пользу Стюартов, и покровительство ему приведет к холодности между Англией и Россией. Апраксин, руководивший Военной коллегией, терпеть не мог Кейта за то, что он во всем Степана Федоровича превосходил, и тоже высказался против. Императрица прошение отклонила. Генерал огорчился и попросил абшида. Ничьи уговоры (в том числе мои) не смогли поколебать его в этом решении. Шотландец утверждал, что оставляет службу вовсе не по обиде, а по необходимости вернуться на родину, и дал честное слово никогда против России не воевать. Однако до родных гор и вересковых пустошей не доехал, вместо этого оказавшись в Берлине и получив от короля фельдмаршальский чин.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: