Сергей Извольский - Волчий пастырь [АТ]

Решать не пришлось: в шестой по счету вечер, когда я уже был на пределе сил и на грани капитуляции, Филиппа пришла в дорожной одежде. Пришла прощаться – правда, так расчувствовалась, что в одежде ей быстро стало некомфортно, и ее пришлось снять. И только после тесного прощания, заставив прибывших посланцев довольно долго подождать, баронесса покинула особняк. Тайно убыв из Равенны и с Европы, отправившись в Новогород, в сопровождении прибывших за ней наемниками Ганзы.

А я после этого вздохнул с некоторым облегчением.

Кроме Филиппы за все минувшее время ожидания начала отбора меня никто не навещал, никто не являлся в гости. Не только потому, что у Кайдена была соответствующая репутация: все же, судя по изученным мною перепискам в комме, круг общения у него был невероятно широк. Вот только все это было алкодружбой – что и показали мои просьбы стать секундантом. Просьбы, на которые откликнулись только враги.

Подруг-любовниц у Кайдена тоже было в достатке: все же для некоторых девиц из третьего сословия репутация его вовсе была не важна – важен ведь сам факт общения с индигетом старой фамилии, который может кое-кому помочь получить возможность блеснуть в свете.

Причина моего затворничества была не в этом – не в недостатке круга общения. Меня даже не позвали и не пустили бы, явись я сам, на траурную церемонию. Ведь от имени своего я отказался, и поэтому даже не мог присутствовать на похоронах родителей. Правда, тел Доминика и Сесилии так и не нашли: поисковые команды тамплиеров и позже прибывшие на место трагедии гвардейцы Дома Рейнар обнаружили только отдельные части одежды и амулеты. Так что ритуал прощания и проводов в посмертие проводили в храме с пустыми гробами.

Таким образом два месяца ожидания, слившись в один нескончаемый почти одинаковый день, промелькнули быстро. Вроде казалось только недавно я заходил в ворота на руках с Филиппой, а сегодня утром уже произношу речь перед персоналом особняка – неожиданно переживающим, взволнованным; Мэри и несколько других горничных даже плакали. В общем, тепло попрощавшись со слугами фамилии, я с чистой душой отбыл на спартанский отбор.

И, неожиданно, убыл в прекрасном настроении. Не то, чтобы я радовался грядущему отбору – один раз уже проходил через эту пытку, и не скажу, что это может доставить удовольствие. Просто моя жизнь, наконец, пришла в движение. Я, наконец-то, сделал шаг, тронувшись с места.

До портального зала Равенны меня довез Гервант, не доверив это новому гильдейскому механику-водителю. Попрощавшись с расчувствовавшимся управляющим, который неожиданно и для себя и для меня пожелал мне удачи, я вышел из мобиля и направился в сторону своей старой-новой жизни.

Старой – потому что я уже шел однажды этим путем. И не сказать, что мне очень уж хотелось вновь идти тропой новичка корпуса Спарты. Сделал шаг к новой обстановке, возродил движение в жизни, но… недолго запала хватило. Настроение из хорошего постепенно переходило в разряд удовлетворительного.

Показав скрывающему лицо служителю Ордена Хранителей перстень рекрута, я прошел в самый дальний, закрытый конец зала. Здесь уже собралась небольшая очередь – из портального зала Равенны отбывало в лагерь Спарты около десятка человек. Но мое внимание привлекли только двое. Завидев их, я словно на невидимую стену натолкнулся и напрочь потерял дар речи. Мое внимание привлекли двое, но смотрел я сейчас только на одну – ее спутника я и заметил только оттого что он находился рядом с ней.

Замерев, я смотрел и смотрел, не в силах оторвать взгляд. Любуясь юной девушкой с живыми, подсвеченными сиянием лириума глазами, с яркой синей, ультрамариновой – цвета спокойного глубокого моря, радужкой. Ее стянутые в тугой хвост густые черные, с глубокой синевой волосы открывали изящную смуглую шею; точеная фигура, царская осанка, грациозные движения, такие невероятно знакомые до боли жесты – передо мной, словно вживую, стояла Джессика де Лариан, маркиза Агилар.

Забыв как дышать, я наблюдал, как она – вместе с сопровождающим ее Себастианом белозубо смеется, реагируя на его шутку. Себастиан, в отличие от нашей прошлой встречи, не выглядел нахмуренным, колючим и злым – сейчас он вполне живо общался с близким человеком, а не смотрел на члена ненавистной ему фамилии.

Почувствовав мой взгляд, первой обернулась… конечно, это была не Джессика. Дженнифер, Дженнифер де Лариан. Внучка Джессики. Сестра Себастиана.

Я изучал фамильные списки домов индигетов второго сословия, и конечно не мог пройти мимо Дома Лариан. Но за черными по белым листам буквами не было понятно, что Дженнифер – буквально копия Джессики.

Моей любимой Джессики.

Следом за Дженнифер обернулся и Себастиан. Сказал что-то сестре, та усмехнулась, напоследок окинула меня полным презрения и отвращения взглядом, после чего отвернулась.

Это – не Джессика. Это – совсем другой человек, увещевал себя я, подходя к концу очереди к порталу. Впрочем, не помогало – перед глазами стоял образ такого родного лица моей любимой, единственной и неповторимой…

Неповторимой. Это – не Джессика, еще раз сказал я сам себе.

Но сквозь переживания и воспоминания уже пробивалось суровая реальность. Кулаки бессильно сжимались: зачем? Почему она, зачем ей Корпус? Тем более что по информации, которая была в картотеке Дома Рейнар, Дженнифер Агилар де Лариан числилась студенткой первого курса Имперского колледжа, готовящего кадры для административных имперских институтов.

Этот путь – стать имперским чиновником, для многих Агилар был популярным способом возвращения на Юпитер, избегая при этом вопросов враждебной фамилии Конгрегации. Я с Джессикой так и познакомился – когда она с выпускным курсом колледжа прибыла в Рим на стажировку, а я в то время при дворе особо важным советником императора ошивался, ножнами церемониального меча углы дворцовых коридоров околачивая.

Мысли у меня уже путались, я даже не знал, что делать. Джессика, вернее ее копия Дженнифер, и мясорубка отбора, месячный лагерь новичка… Это не для нее, она просто не должна там быть!

Хотелось подбежать к такой знакомой незнакомой девушке, взглянуть в такие удивительные ультрамариновые, озаренные сиянием глаза, и попытаться отговорить от участия в отборе…

Она – не Джессика. Она – Дженнифер. И она меня даже не послушает. Бессилие что-то изменить – чувство, которое я просто ненавижу.

Но я здесь, на пороге отбора – не в первый раз. И я (в отличие от всех остальных здесь собравшихся) в курсе грядущих событий. Мне известно, что совсем скоро я услышу истинную причину того, зачем Дженнифер и Себастиан отправились в Корпус. Просто потому что во время отбора все вынуждены раскрыть эту причину прилюдно, под взором ментата Корпуса.