Виктор Тюрин - Смерти вопреки: Чужой среди своих. Свой среди чужих. Ангел с железными крыльями. Цепной пёс самодержавия [сборник litres]

Кивнул головой, соглашаясь, и одновременно с этим жестом в памяти всплыли слова выпившего градоначальника, сказанные мне недавно за столом:

– Уж не обессудьте, Сергей Александрович. Приказ такой поступил: обеспечить вашу сохранность любой ценой. И приказ непростой, а его императорского величества. Причем в нем прямо сказано: что не должностями мы ответим за свой недосмотр, а головой. А мне моя голова дорога, поэтому скажу вам со всей прямотой: уж не знаю, с какой вы целью к нам приехали, но уже жду не дождусь того дня, когда поедете обратно.

– Так вот, – продолжил есаул, – мне приказано выделить вам для охраны дюжину самых надежных казаков во главе с урядником.

– Зачем столько? Человека четыре, еще понятно, но столько людей, по-моему, это перебор. Меня и так охраняют три человека.

– У меня приказ, Сергей Александрович, и как офицер я должен его исполнить и доложить. Теперь у меня к вам вопрос. В какие края вы собираетесь направиться?

– Вам название Змеиный распадок что-нибудь говорит?

– Нет. Мест с такими названиями в Сибири раскидано невесть сколько. Это вам надо с местными охотниками говорить. Завтра же пришлю вам братьев Дементьевых. Ефима и Фому. Намедни видел их в городе. Им в этом краю ведомы все стежки-дорожки.

– Вот за это спасибо, Кузьма Степанович. Когда увидимся?

– Вы как, рано встаете?

– Думаю часов в семь-полвосьмого на пробежку выйти.

– То-то я гляжу, не пьете. Английским боксом увлекаетесь?

– Можно сказать и так, – ушел я от прямого ответа.

Есаул комментировать мои слова не стал, не хочет человек говорить, это его право, только сказал:

– Договорились. Ждите нас поутру.

Утром я вышел на пробежку, а вслед за мной вывалилась заспанная охрана, чертыхаясь и поеживаясь от мороза.

– Все. Ждете меня здесь.

– Сергей Александрович, как же так! Мы сейчас насчет возка договоримся и вслед за вами. Займет всего…

– Не успели, значит, опоздали. Я…

Договорить мне не дал неожиданно раздавший стук копыт и скрип полозьев в утренней морозной тишине. Сквозь серые сумерки на нас несся на полном ходу резной возок. Я уже был готов отпрыгнуть в сторону, как возница натянул вожжи и остановил разгоряченного и раздувающего ноздри рысака, чуть ли не в метре от нас. На месте кучера сидел широкогрудый, плечистый парень, сейчас довольно скалившийся, видно, радуясь своей лихости.

– Шутник, значит, – недобро сказал Сохатый. – Так мы тоже шутить любим.

Он уже сделал шаг вперед, как из возка выпрыгнул вчерашний купец. Быстро оглядел нас и довольно буркнул:

– Эк-ка я удачно заехал, Прошка! Что скажешь?!

– Так и скажу, Антип Степанович, очень даже удачно, – осклабился кучер.

– Что, не ждали меня, господа хорошие?! А вот он я, Антип Саватеев! Кто из вас будет господином Богуславским?!

– Я и есть Богуславский. Сергей Александрович. К вашим услугам, господин купец.

– Значит, вы тот самый, из столицы. Хм. Ко мне уже поутру пристав прибегал и грозился всякими карами, ежели чего позволю в отношении вас. Все равно, думаю, съезжу, хоть посмотрю на человека, кто меня вчера с ног сбил.

Несмотря на следы загула на его лице, купец выглядел довольно бодро. Большой мясистый нос, в нескольких местах переломанный и слегка расплющенный, портил все впечатление от довольно симпатичного лица. Если по лицу судить, то мужик – задира, а в глаза глянешь, впечатление об этом человеке сразу меняется – они у него умные, цепкие, внимательные. Вчерашняя богатая шуба на плечах, а вот рубашку сменил, теперь она была ярко-зеленого цвета.

– Не холодно? – с усмешкой спросил я, кивая на шелковую рубашку под расстегнутой шубой.

– Я же исконный сибиряк. Отец и дед тоже сибиряками были, а вот прадеда сюда неволей привезли. В кандалах. Гм. А вы, значит, царев советник.

– Вроде того. Ну что, закончили свои смотрины?

– С виду вы крепкий, а вот каков в настоящем деле, не скажу. Не видел, – с ухмылкой ответил мне купец.

«Вот же характер. Пока по полной не наваляешь, не успокоится».

Только я хотел свои мысли озвучить вслух, как раздался приближающийся топот копыт, а спустя минуту из-за угла вывернули конные полицейские. Офицер и четверо городовых. Пристав, натянув поводья, махом соскочил с лошади и быстрым, пружинистым шагом с напряженным лицом подошел к купцу.

– Ежели господин Богуславский прямо сейчас на тебя пожалуется, то ты, Антип Степанович, пойдешь кандалами греметь! Не сходя с этого места! Я тебя предупреждал! Вот тебе крест, пойдешь!

– Помилуйте, господин пристав, – вмешался я. – Антип Степанович просто приехал поздороваться. Так что езжайте, с богом.

Пристав, мужчина средних лет, крепкий, плечистый, резко повернулся ко мне и, вытянувшись, замер, словно солдат на плацу.

– У меня строгий приказ…

– Знаю, господин пристав. Знаю. Но со своими делами сам привык разбираться. Вон посмотрите, – и я показал себе за спину, на филеров. – Это моя охрана, а больше мне без надобности.

Пристав растерялся, не зная, что ему теперь делать. Он получил два взаимоисключающих приказа, а я, тем временем, повернулся к купцу, который с довольной ухмылкой наблюдал за происходящим:

– Антип Степанович, я тут прослышал, что вы на кулаках мастер драться. Может, попробуем?

Тот бросил взгляд на побледневшего при моих словах пристава и с хитрой ухмылкой спросил:

– А как насчет кандалов? – в его вопросе не было слышно страха или опасения, а только злой азарт. Да и так было видно, что купец из тех, кто любит риск и легко ставит на кон свою жизнь.

– Ничего не будет. Слово свое даю. Давайте, сбрасывайте шубу, а то я еще пробежаться хотел.

В этот самый миг снова раздался стук копыт, и из-за угла гостиницы выскочило два всадника. Это были казаки. Остановившись возле нас, есаул поздоровался:

– Здравия желаю, Сергей Александрович! Похоже, я не опоздал!

– И вам того же, Кузьма Степанович! Извините меня, но мне нужно сначала разрешить наш спор с господином купцом, а потом мы займемся нашими делами.

– Не волнуйтесь, Сергей Александрович. Мы подождем, с немалым нашим удовольствием.

Саватеев сбросил шубу. Зеленая рубашка облегала широкую грудь и могучие плечи купца первой гильдии. Его тело напряглось, готовое к броску, мощные кулаки сжались, глаза цепко улавливали каждое мое движение. Я решил не затягивать схватку и сделал шаг вперед, тем самым подталкивая купца к атаке. Ему очень хотелось отомстить за вчерашний удар, да и хмель еще окончательно не выветрился из головы, поэтому, отбросив осторожность, он ринулся в атаку. Саватеев был опытным, сильным, а главное, неустрашимым бойцом. Сбитый с ног, морщась от боли, он вставал и снова шел в бой, пока я не оглушил его ударом в висок. Он рухнул как подрубленное дерево, широко раскинув руки на утоптанном снегу. Только я повернулся к приставу: