Дмитрий Абрамов - «Большая Искра» [litres]

– Леонид Ильич, тут такое дело… – начинает и мнётся, подбирает слова.

Слушаю и не знаю, как реагировать. Корнеев Викторию в поезд до Москвы посадил, предварительно проведя профилактическую беседу. В Москве её должны были на вокзале встретить. Но в прибывшем поезде её не оказалось. Искали. Нашли. Вышла в Клину то ли прогуляться, то ли чего купить. В вокзальной толкотне кто-то нож в спину сунул. Я теперь вдовец. НКВД землю роет. Случайность или кто следы заметает?

Сижу как болван, слов нет. Вроде она мне и не жена была, и видел то один раз. Но тётка вроде бы нормальная была, и Лёня её любил, не смотря на свои кобелиные замашки. Блииин! А, дети? Галя, Юра? Не мои, или мои? Что с ними? Хотя, раз Вика в командировку уехала, значит как-то их пристроила, значит не переживала за них. Тем не менее прошу Фомича про сына и дочку узнать и позаботиться. Обещает. И тут меня торкает. Эгоист я, наверное, пока самого не клюнуло по темечку, о других и не думал.

– Фомич, я вот тут о чём подумал. Сколько сейчас таких детей по стране? Родители на фронте воюют, или уже погибли. Детские дома – это конечно хорошо. Но, вот особенную заботу о таких детях проявить. И что б родители, что в окопах, на передовой сейчас, спокойны были за их судьбу.

– Ты о чём?

– Вот у царя были кадетские училища, так почему бы нам такие же не сделать для детей фронтовиков? Название конечно поменять надо. Но суть та же. Интернат. Средняя школа. Начальная военная подготовка. Физподготовка. Преподаватели-воспитатели из демобилизованных по ранению. Вон вроде бы слышал на Валааме до войны и недавно на Соловках что-то такое сделали. Школа юнг, по-моему. И я бы как отец спокоен был, зная, что за моими детьми мой товарищ-фронтовик присматривает, к уму-разуму приучает.

– А, как назвать?

– Вон у нас орден Суворова учреждён полгода назад. И училища так и назвать. Суворовскими. А если с морским уклоном, то наверное – нахимовскими. Но это про пацанов. Для девчонок тоже надо что-то подобное придумать. Ну как раньше Смольный институт был. Азы медицины там им давать, кулинарию, педагогику, ну ты понял что-то такое, в этом духе.

– А, что разумная идея, – поддерживает меня Васильев.

– Фомич, будь другом, Лаврентию Палычу озвучь эту тему, – просительно смотрю на Цанаву, – это же исторически ваши вопросы были. Ну как ЧК с беспризорностью боролась, а сейчас на новом уровне всё это сделать.

– Ага. Ты ведь знаешь народную мудрость – «инициатива имеет инициатора». Я наркому идею подкину, не спорю хорошая идея, а он же меня на неё и поставит. А у меня и так задач выше крыши.

– Но, согласись, надо это делать.

– Да согласный я, согласный. Что вы пристали. Хорошо подумаю. Надо ведь не с голой идеей к Берии идти. Статистику запросить надо. Деньги посчитать. Помещения. Преподаватели. Программы обучения составить. Куча вопросов. А, то доложу идею, Лаврентий Палыч загорится, знаю я его, и потребует к завтрему воплотить. В общем до Москвы доберусь, озадачу специалистов обдумать-обсчитать. Пару недель, наверное, хватит чтоб всё на бумагу положить. Вот тогда и доложу.

Вроде бы отвлёкся пока обсуждали. А закончили – опять навалилось. Молчу.

– Что-то ты Ильич бледный какой-то, ну ка давай лекарства прими, – и Васильев достаёт из стола бутылку «Столичной». Разливает. Себе и Цанаве по чуть-чуть, мне полстакана. Молча выпиваем.

Минут пять посидел за столом, через силу закусил парой кусков колбасы и попросил Васильева дать команду отвезти меня на аэродром.

18 – 20 января 1943 год. г. Рига.

После завтрака Пауль сразу захомутал адьютанта герра Дрехслера. Сначала отправились в комендатуру города, где вытребовали Bussing-500. Затем поехали в порт, озадачив военно-морских минёров изготовлением двадцати пятидесятикилограммовых фугасов, замаскированных под двухсотлитровые топливные бочки. Глупых вопросов минёры не задавили. У герра гауптманна была серьёзная бумага про секретную операцию, которую он и показал начальнику портового арсенала. В арсенале пообещали закончить все работы по изготовлению фугасов к полудню следующего дня.

…

Оставив адьютанта, предупреждённого о строжайшей секретности, контролировать ход работ, Пауль поехал в канцелярию генерального комиссара, где вытребовал схему расположения топливных складов. Кроме топливных складов на схеме оказались и другие объекты – склады боеприпасов, склады трофейной и неисправной техники, ремонтные заводы и мастерские, аэродромы.

До вечера Пауль, припахав начальника канцелярии, получившего указание от герра Дрехслера о полном содействии, занимался бумажной работой. Было необходимо изготовить кучу бумаг на перевозку секретного груза, приказы на объекты о приёмке груза, приказ на выделение транспорта и на организацию охраны и сопровождения, рассчитать графики движения транспорта.

Поздний ужин в особняке герра Дрехслера, плавно перешёл в бурную ночь с неугомонной Кэт. Фрау Буш через пару дней должна была уезжать обратно в Данциг, к мужу, и старалась в оставшееся время по максимуму насладиться свободой и молодым телом бравого офицера. Хорошо ещё, что на следующий день дела у Пауля должны были начаться после полудня, и ему всё-таки удалось немного выспаться.

Поздний завтрак. Личное авто генерального комиссара доставило Пауля в порт к арсеналу. Адъютант вместе с начальником арсенала представили гауптманну результат напряжённой работы. Двадцать фугасов. Пятьдесят кило взрывчатки были уложены на дно каждой бочки в герметичных прорезиненных мешках. Сверху мешков была насыпана алюминиевая стружка в вперемешку со старыми шариками и роликами от подшипников и пушечным салом, и всё это было залито сверху судовым мазутом. Верхние крышки аккуратно завальцованы. Детонатор комбинированный, срабатывающий через две минуты после опрокидывания бочки, или мгновенно при попытке открутить пробку на заливной горловине. Предохранитель – в виде шпильки, предохраняющей пробку самопроизвольного раскручивания. Всё строго по тех. заданию герра гауптманна 105.

Результаты труда минёров погрузили в Bussing и с адьютантом отправили в железнодорожные мастерские. Там бочки должны были выкрасить в ядовитый зелёный цвет.

…

Затем адъютант привёз секретный груз в мастерские по ремонту трофейной и повреждённой техники, где его уже ждал гауптманн. Адьютанта Пауль отпустил и продолжил рулить процессом. Работавшие в мастерских военнопленные по выданному трафарету нанесли на бочки жёлтой краской надписи – «Специальная противопожарная жидкость», «Внимание! Ограниченно ядовито!», «Не применять в жилых и служебных помещениях!». В дополнение изготовили двадцать усиленных носилок для переноски бочек. Пауль собственноручно наклеил на бочки бумажные таблички со служебной информацией и опечатал горловины бочек. Начальник мастерских согласно приказу из канцелярии округа передал гауптманну десять грузовиков в которые аккуратно и осторожно военнопленные загрузили по две бочки, тщательно их закрепив. Водители из числа вольнонаёмных погнали колонну дальше.