Иван Булавин - Я - ваш король

Командор наёмников отобрал себе три сотни, которые должны были пополнить его пехотный отряд, желающих было больше, тем более, что на военной службе платили большие по их меркам деньги, но Швейгерт остановил набор на этом количестве. Их клеймить не стали, даже для удержания от дезертирства. Когда их увели в казарму, отбором занялись остальные. Оставшихся крепких мужчин увели с собой кузнецы, остальных поделили литейщики и алхимики. Ещё десятков пять остались стоять, это были калеки, больные и совсем немощные. Их я велел поместить под присмотр и ежедневно кормить за счёт казны.

Теперь вооружение армии пойдёт веселее. Интересно, я уже вызвал подозрение Мелькора? Или ему плевать, сколько бы ни было у меня наёмников, и как бы они ни были вооружены, я ведь сейчас полностью в его руках, а стоит убить меня, наёмники окажутся без работодателя, тогда их можно будет нанять снова или же отпустить домой, дав немного денег на дорогу.

Убедившись, что мои приказания выполняются, пусть и со скрипом, я вернулся во дворец, где меня встретил сам герцог Мелькор, который представил мне свою дочь.

Что о ней можно было сказать? Ей было лет тринадцать или четырнадцать, когда там средневековые девки входят в возраст? Выглядела она и того младше, по меркам моего мира ей можно было дать лет двенадцать. Худая, небольшого роста. Я и сам по сюжету совсем молод, да только комбинация генов позволила стать огромным акселератом, а она рядом со мной выглядела пипеткой, как мы с ней будем… А мы с ней будем? Думаю, что да. Подозреваю, папаша её даже закроет глаза, если мы до свадьбы похулиганим, это только сильнее привяжет меня к ней, да и приблизит рождение наследника, что станет для меня смертным приговором, а для герцога — путёвкой в жизнь. Ладно, будем посмотреть, в крайнем случае, обойдёмся петтингом. Или я на ней действительно женюсь? Хрен там! Не раньше, чем она станет сиротой.

Эллина приблизилась ко мне, поклонилась и церемонно представилась. Сказала, что её батюшка пригласил меня в столицу для знакомства и скорейшей свадьбы. Надо сказать, что впечатление она производила приятное, глаза умные, речь негромкая, спокойна, выдержана. Видимо, папаша держал её в ежовых рукавицах, под надзором целой армии воспитательниц, что с малых лет вдалбливали ей правила поведения. В пользу этого говорил и её наряд, украшений минимум, платье дорогое, но без лишней роскоши, декольте, правда, внушительное, но оно тут у всех придворных дам, что мне довелось видеть, да и показывать там, откровенно говоря, нечего, грудь пока не развилась дальше нулевого размера, впрочем, это вопрос времени. А в целом: волосы светлые, как и у меня, черты лица тонкие, глаза большие и серые, руки маленькие, но довольно проворные, явно занималась каким-то рукоделием, как у дам принято. Вид немного растерянный, но это понятно, выдернули из привычной стихии, отвезли в столицу и отдают в жёны какому-то упырю, известному всей общественности, как жестокий пьяница и развратник, а ещё нужно будет пойти с ним под венец, отдаться и родить, причём, как можно быстрее и непременно мальчика. А кто знает, что у этого монстра на уме. Вон он какой, огромный, зачем-то одет в доспехи, наверное, с кем-то дрался на поединке, ещё и ссадина на щеке, и глаза недобро смотрят. Такого и мужчина испугается, а она хрупкая девица, её если схватить вот этими лапами, то непременно помрёт, если не от повреждений, то от страха.

— Ваше Величество… — сказала она и замолчала, видимо, после произнесения своего имени полагалось сказать что-то ещё, но она растерялась и забыла заранее подготовленную речь. Папаня делал ей страшные рожи, но увидеть их она не могла, поскольку пристально смотрела на меня.

Я понял, что инициативу следует брать в свои руки.

— Герцог, — обратился я к нему, — предлагаю нас оставить некоторое время наедине, думаю, мы с вашей дочерью найдём общие темы для разговора. Думаю, нам предстоит совместная прогулка, а потом ужин в моих покоях, и ещё, распорядитесь, чтобы вечером ко мне не заглядывали сами знаете, кто, если понадобится, я распоряжусь отдельно. И пусть много вина на ужин не приносят, мне нужна ясная голова.

Мои распоряжения выглядели логично, герцог, опомнившись, согласно кивнул и отправился выполнять распоряжение. Дочь он оставил со мной, видимо, рассудив, что я, каким бы развратником ни был, насиловать свою будущую жену не стану, да и охрана, повсюду следовавшая за мной, такого не позволит, соответствующие распоряжения рыцарям он явно уже отдал. По крайней мере, я бы удивился, если бы не отдал.

Взяв юную дочку герцога за руку. Я провёл её за собой в свои покои. Просторная комната, где я обычно обитал, за последние дни здорово преобразилась. Здесь появились спортивные снаряды. Боксёрский мешок, ковёр для борьбы, два чучела для отработки фехтовальных приёмов, обычное, из тряпья и соломы, и второе в доспехах. Их регулярно обновляли, но убирать совсем я не велел, даже ради посещения дочкой герцога, банные процедуры проходили в соседнем помещении, где располагался и бассейн. Будущую невесту я повёл на балкон, чтобы позволить ей осмотреть столицу. Видно отсюда было далеко не всё, но часть города можно было изучить. Казармы наёмников, кусок большого рынка (было ещё несколько маленьких), порт и обширный участок судоходной реки, где сейчас скользили несколько больших лодок под парусами.

— Присаживайтесь, юная госпожа, — я церемонно, с поклоном указал ей на кресло с одной стороны приземистого деревянного столика, где обычно имел привычку ужинать и пить вино, теперь здесь стояло два кресла, хотя я такого распоряжения не давал, даже Швейгерт с Альриком, когда составляли мне компанию, приносили стулья из покоев. Видимо, приказ отдал сам герцог. Заботливый какой. — Здесь довольно удобное место, чтобы осмотреть столицу королевства. А если вам не понравится вид, то мы можем подняться вон туда, оттуда видно даже море.

Вообще-то, само море с дозорной башни видно не было, только в определённые часы, обычно на закате, виден был отблеск солнца, отражавшегося от морской поверхности, зрелище было красивым и завораживающим, я регулярно его наблюдал сам, поскольку на башню поднимался раз по двадцать, в полном доспехе. Это была одна из моих тренировок.

— Море? — переспросила она, — я никогда не видела море, какое оно?

— Оно прекрасно, — сказал я, ничуть не лукавя. — И всегда разное, словно обладает своим характером, как человек. В ясный день оно спокойно и невозмутимо, а иногда бывает буйным, когда происходит шторм, это тоже по-своему прекрасно, только наблюдать это нужно с безопасного расстояния, сильный ветер завывает так, что невозможно услышать свой голос, а огромные волны, выше городской стены, накатывают на берег, словно орды захватчиков, затапливая прибрежную полосу и откатываясь назад, чтобы уступить место следующим. Горе тому кораблю, что окажется вдали от безопасной бухты, такие волны могут перевернуть его или вовсе разбить, как яичную скорлупу. А как прекрасно море на закате, солнце садится прямо в воду оставляя на поверхности дорожку, такую яркую, словно состоящую из золота, а ночью превосходно находиться на берегу, смотреть на огромные яркие звёзды и слушать шум прибоя, вдыхая морской запах, соль и йод, я не смогу описать этот запах, его нужно почувствовать.