Иван Булавин - Я - ваш король

— Планы? — не понял он.

— Угу, я, представь себе, вовсе не собирался тебя убивать.

— Но…

— Не обольщайся, этот замок, как и земельное владение теперь мой, а на твою долю остаётся только честь. Предлагаю пойти со мной и исполнить присягу, нарушенную твоим отцом.

— Да, я знаю, — ещё более спокойно сказал он, — отец перед походом оговаривал всё со своими людьми, он собирался вас убить, тем самым заслужив несколько уступок со стороны короля Пипина.

— И тем не менее, даже лживую клятву придётся исполнять, отца твоего настигла заслуженная кара, так что его обязательства перешли к тебе. Впрочем, если уж ты вознамерился умереть, то попробуй сделать это с пользой, не просто умереть в бесплодной драке с моими людьми, а пасть в бою с внешним врагом. Ты, сидя здесь, многое пропустил. К границам Серпины приближается большая орда варваров, что снесут всё на своём пути, я отправляюсь на помощь королю Эскелю. И в битве мне понадобится каждый клинок. Иди со мной и исполни клятву. В зависимости от того, как ты себя проявишь и останешься ли в живых, я определю твою дальнейшую судьбу.

— Я готов, — сказал он после двухсекундного раздумья.

— А если так, то будь добр выбрать себе полдюжины самых верных слуг, пусть заложат экипаж и найдут тебе боевого коня, если такового нет, я выделю тебе нового. И ещё, твоя казна тоже теперь переходит ко мне.

— Да, разумеется, только в казне той мало что осталось, «друзья» отца многое прихватили с собой, когда покидали замок. А что будет с ними?

— Ты имеешь в виду своих вассалов? Их больше нет, отныне на этой земле действует только королевская власть, они вольны убраться отсюда, пока ещё живы. Даже в качестве воинов они мне не нужны, предателей никто не ценит.

В казне его всё же нашлось серебро, бывшие вассалы прихватили не всё. Что-то, около восьми тысяч, как показал беглый подсчёт. Уже хорошо, эти деньги позволят не заботиться о жаловании солдат на ближайшее время, возможно, и на мои затеи что-то останется.

Через день мы выступили на юг, стараясь двигаться с максимальной скоростью (всё равно выходило медленно, Средневековье, так его и растак) на соединение с армией короля Пипина.

Прибыли на место мы через семь дней. Ускоренный марш дался нам нелегко, но опаздывать было недопустимо. Основная часть армии под предводительством герцога Абвера опередила нас на два дня и теперь стояла лагерем недалеко от места предполагаемой битвы. Там же стояли люди короля Эскеля.

Надо сказать, что молодой король всё это время тоже не сидел, сложа руки, и кое-каким воинством обзавёлся. Встретили нас почти тысяча тяжёлой конницы и около трёх тысяч пехоты. Такая пехота, разумеется, не шла ни в какое сравнение с моими наёмниками, просто вооружённые горожане. Впрочем, их тоже вооружили длинными пиками и теперь обучали ходить строем.

Первым делом, едва покинув экипаж, я направился в штабную палатку, где уже присутствовало большинство военачальников. В качестве жеста доброй воли, с собой в поход я прихватил пленного короля Пипина. Если всё пройдёт гладко, то не будет смысла держать его у себя. Надеюсь, отец с сыном не начнут драку за власть в такое время.

Оставив охрану снаружи, я шагнул в палатку, а следом, с небольшой задержкой вошёл и бывший пленник. Все присутствующие встали, а худощавый молодой парень, темноволосый и какой-то растерянный, на голове у которого имелась тонкая изящная корона, немедленно подошёл к Пипину и согнулся в глубоком поклоне.

— Отец, простите меня, — проговорил он тихо, с видом раскаявшегося грешника.

— Не вини себя, сынок, — проворчал отец, стягивая корону с головы сына и надевая на свою седую голову. — Я на твоём месте поступил бы так же.

Теперь, когда вопрос с единоначалием был решён, самое время было приступить к решению более насущных вопросов. Мы чинно уселись за стол, я, мои военачальники, в лице Абвера, Майснера, Швейгерта, и даже старого Шридера, который уже достаточно окреп для повторной попытки умереть героем. Союзников представляли короли, отец и сын, а с ними ещё двое немолодых мужчин, видимо, те немногие из высшей аристократии, что не попали на битву при Скутте.

— Обрисуйте мне ситуацию, — первым делом потребовал я. — Что говорит разведка? Где противник? Насколько он силён?

Докладывать начал Эскель:

— Конные разъезды сообщили, что противник движется сюда по трём дорогам, недалеко к востоку отсюда эти дороги сходятся, а потому мимо нас он никак не пройдёт. По нашим оценкам они будут здесь послезавтра.

Я мысленно похвалил себя за то, что в походе немилосердно гнал своих солдат вперёд. Зато успели.

— Времени на подготовку к битве им почти не требуется, думаю, что они нападут сразу, как только их войско соберётся вместе.

— Какова их численность.

— Их… много, — пространно ответил Эскель. — Разведка докладывает, что только лёгкой конницы более двадцати пяти тысяч, а ещё элитный отряд короля, тех чуть больше тысячи, но они не уступают в экипировке нашим рыцарям. При этом обоза у них нет, зато множество заводных лошадей, не меньше, чем по четыре на каждого.

Хоть какие-то трофеи, подумал я, а вслух спросил:

— Что с полем боя? Где будем их встречать.

Абвер достал свиток и развернул на столе карту.

— Когда дороги сойдутся вместе, враг окажется вот здесь, к тому моменту они обнаружат нас. Их путь на запад может идти только через это поле. С северной стороны оно прикрыто лесом, и это не просто лес, за последние дни там устроили непроходимые засеки, где не пройдёт даже пехота.

— А что с другой стороны? — спросил я.

— С другой стороны, — палец герцога провёл линию по карте. — Открытое поле, если перегородить его заранее, они могут развернуться и уйти, поскольку нет пространства для манёвра. Мы планируем перекрыть это направление пехотным строем.

Я поморщился, расстояние велико, пехоту придётся сильно растянуть по фронту.

— С фронта их встретит вагенбург, — продолжал Абвер.

— А они станут его атаковать? — с сомнением спросил я.

— Станут, если мы поставим здесь приманку.

— В роли приманки буду я и мои люди, — поведал Эскель. — Мы имитируем атаку, потом развернёмся и уйдём, а за нами закроется проход в стене.

— Так, понятно, — сказал я, план вырисовывался почти идеальный. — А наша конница закроет ловушку.

— Именно так, — заверил меня Абвер.

— Потери будут велики, — грустно заметил Швейгерт, — особенно среди пехоты. Я приказал выдать хорошую броню всем, даже мушкетёрам, но она не защитит всех от дождя стрел.

Он был прав. Гарнизон вагенбурга будет отстреливаться из засады, прикрытый деревянными щитами, конница ударит в тыл, её спасёт большая скорость, у кочевников будет слишком мало времени для обстрела и уклониться от сшибки они не сумеют, некуда. А вот пехоте будет хуже всего. Им предстоит долгое время медленно давить лёгкую конницу, насаживая её на пики и не давая прорваться вправо. И всё это время на них будут дождём сыпаться стрелы. Потери будут не просто большими, они будут огромными, оставалось только надеяться, что всё закончится раньше, чем их строй окончательно сломается.