Александр Борискин - Лукинский фактор [litres]

Когда посетители уселись на указанные им места, Алексей обратился к Елене:

– На что жалуетесь?

Тут же начал говорить Иван Потапович, называя симптомы, но Алексей его сразу прервал, сказав, что сначала хочет переговорить с больной, затем её осмотреть, составить мнение о болезни и поставить диагноз.

Разговор с пациенткой и её осмотр занял около часа. «У девушки явно запущенная правосторонняя пневмония. Ещё удивительно, что она сама пришла на приём», – размышлял Алексей.

– Ещё раз уточните, когда вы в первый раз почувствовали недомогание и у вас поднялась температура?

– Я знаю точно: две недели назад, на следующий день после того, как я попала под дождь на пути домой из гостей.

– Спасибо. Вы можете пройти в приёмную и подождать, Иван Потапович скоро выйдет.

Когда Елена вышла, Алексей повернулся к домашнему врачу:

– У Елены правосторонняя пневмония, или попросту – правостороннее воспаление лёгких, причём в запущенной форме. Чтобы болезнь не перешла в хроническую форму, необходимо срочное лечение.

– Врачи, у которых мы консультировались, в один голос говорят, что у неё чахотка в начальной стадии и ей необходимо сменить климат, лучше всего уехать на зиму в Италию.

– И всё же я продолжаю придерживаться своего диагноза. Я берусь вылечить её в течение трёх недель при условии, что будут выполняться все мои предписания и рекомендации. Уже вскоре после начала лечения Елена почувствует облегчение, а к концу третьей недели – полностью вылечится. Я в письменной форме дам своё заключение о болезни, и в нём отражу поставленный диагноз. Решение о её лечении вы должны принять как можно раньше, от этого будет зависеть его эффективность. Пока я буду писать заключение, можете пройти в приёмную и рассчитаться за визит.

Через два часа после ухода посетителей, позвонил Иван Потапович и сказал, что граф Бобринский принял решение о лечении дочери у Алексея Геннадиевича. Договорились, что первые семь дней ежедневно за ним будет приезжать карета, которая привезёт его к пациентке и отвезёт обратно. В случае положительных итогов лечения был обещан гонорар в тысячу рублей. Алексей сказал, что первый визит он должен нанести уже сегодня, так как время очень дорого. Было обещано, что карета прибудет через полчаса. Алексей взял свой медицинский чемоданчик, положил в него склянку с «пенициллином» и отправился к больной.

Уже через пять дней самочувствие Елены значительно улучшилось, а через три недели она выздоровела полностью. Елена была хорошей пациенткой: все предписания врача выполняла полностью и беспрекословно. Она очень испугалась ранее поставленному диагнозу – чахотка – и теперь благодарила Бога, что попала на лечение к «австралийскому доктору».

По окончании лечения граф выплатил Алексею обещанные тысячу рублей и ещё пятьсот в виде премии.

В последнее время имя «австралийского доктора» приобрело некоторую известность в бомонде Первопрестольной. К нему стали обращаться актёры, купцы, промышленники и московская знать. Общий доход за октябрь от медицинской практики составил около 4 тысяч рублей. «Жить стало легче, жить стало веселей», – размышлял Алексей.

В октябре был проведён последний платёж Шварцу, и товарищество «СМЗ» на законном основании стало обладателем его имущества.

Все запланированные объекты к началу ноября были подведены под крышу, двери и окна вставлены, здания утеплены, оборудование и станки установлены и находились в стадии запуска. Для проверки отлаженности оборудования, умения мастеровых и отработки технологии начат мелкосерийный выпуск некоторых запатентованных изделий: паяльной лампы, примуса и двух наиболее простых видов оборудования, входящих в линейку фарфоро-фаянсового производства.

Лев Алексеевич дневал и ночевал на заводе. Он даже снял комнату по примеру Надежды Михайловны в Славянке, чтобы не терять время на переезды, а быть рядом с заводом. И завод медленно, но уверенно начинал работать.

К концу ноября завод полностью был запущен. Доведён план до участков, закуплены материалы, и поставлена задача: до нового года выпустить по три вида каждого оборудования для фарфоро-фаянсового производства, чтобы представить Кузнецовым для обкатки и наработки замечаний.

На СМЗ были приняты три инженера: два конструкторами, один технологом. Владельцам завода стало немного легче – большой груз текущих проблем они сняли со своих плеч.

Лев Алексеевич предложил Надежде Михайловне одновременно с выполнением обязанностей главного бухгалтера и должность главного диспетчера завода, мотивируя это тем, что первая очередь завода запущена, зимой стройка почти замерла, а настырный характер Надежды Михайловны заставит участки завода работать более слаженно. Чем сильно её обидел.

– Если вы хотели меня порадовать, называя мой характер настырным, то добились прямо противоположного результата! – заявила она управляющему. – Характер у меня чисто женский! Я не хочу на всех лаяться, заставляя людей выполнять свои обязанности, не хочу, чтобы меня боялись! Я – женщина, и, надеюсь, ещё привлекательная. Меня приняли на работу главным бухгалтером и не дали ни одного помощника: ни кладовщика, ни кассира, я как белка в колесе кручусь тут целыми днями! А вы меня ещё нагрузить дополнительной работой хотите! Чтобы я с вашими станками ещё и ночевала. Нет! Отказываюсь!

Бедный Лев Алексеевич уж не рад был, что затеял этот разговор. Боком, боком он скрылся от разъярённой женщины, проклиная про себя «бабские штучки», но признавая справедливость её слов. «Не умею я себя с женщинами вести, вот до тридцати пяти лет и дожил холостяком», – размышлял он.

Два дня не показывался ей на глаза, а на третий выпустил приказ, которым ввёл должности кладовщика и кассира.

– Теперь вы удовлетворены? – спросил Лев Алексеевич, кивая на переданный Надежде Михайловне приказ.

Та только хмыкнула в ответ. «Какие же эти мужики тупые! Лучше бы меня в театр пригласил – сто двадцать лет не бывала! Или в ресторан!»

Надежда Михайловна очень скучала по внукам, а особенно по внучкам от сына Алексея, которые находились в Москве. Она не видела их уже почти пять месяцев и твёрдо решила, что на Рождество и Новый год обязательно съездит к ним в гости, даже письмо написала, чтобы ждали. Да и как устроился младший сын в новом доме, хотелось посмотреть.

Новогодние подарки для всех внуков были куплены. Только решить, что подарить Алексею, она никак не могла. Обратилась за советом к Александру. Тот ей посоветовал привезти ему бочку горючего для дизельного электрогенератора – это ему сейчас больше всего нужно.

– И как ты представляешь себе мою поездку на поезде в обнимку с 200-литровой бочкой?