Иван Васильев - Еще один шанс [СИ]

— Сколько же я ещё смогу сражаться? — недобрые мысли предательски лезли в голову седовласого морехода. Он только, что уклонился от ещё одного неистового выпада и почувствовал щекой поток воздуха от просвистевшего рядом клинка.

— Может, стоить позвать на помощь? Хорошая идея! Только кто отзовётся? Да ещё ночью? И в этом месте?

Стиснув зубы, Ворденхофф продолжал отбиваться от двух незнакомцев, парировал выпады, ловко уворачивался от встречных ударов. Однако, два укола с их стороны всё же достигли цели, разорвав одежду и слегка задев кожу. Внезапно Иоахим сделал резкий, глубокий выпад… Один из разбойников схватился за руку и громко закричал от боли. Второй испугавшись крика и мастерства капитана, резво отскочил в сторону. На освободившееся место с мягкой кошачьей легкостью и проворством, выдвинулся третий поединщик, окутанный с головы до ног во всё черное. Даже его лицо было закрыто темной маской. Гибкий, ловкий как пантера он обнажил два клинка и стал вращать ими с такой скоростью, что невольно стал походить на мельницу. Свет серебреным блеском отражался в крыльях закалённой стали. В лужах дрожала луна. Новый противник двигался настолько быстро и изящно, казалось, будто он не идёт, а танцует.

Резкий отвлекающий взмах одной саблей, выпад другой и Ворденхофф тут же почувствовал тупой удар клинка в левое плечо. По руке предательски побежала кровь. В глазах морехода от ужаса, что его ранили, потемнело, колени стали ватными, холодный пот побежал по лбу. Но он сделал над собой нечеловеческое усилие и продолжил сражаться, отступая чуть быстрее.

Удар, ещё удар! Поворот. Выпад. Защита… — звон стали был единственным звуком, который нарушал тишину, царившую на улице. Уже нечем дышать. Сердце стучит часто и глухо: бум, бум, бум, бум — сейчас остановится… По руке струится кровь. Ещё взмах из последних сил, ещё. Отскок… Шаг вперед, прыжок, два шага назад. Поворот…

— Нет, подлые твари! — подбадривал себя седовласый капитан, отмахиваясь клинком от серебристых молний, летевших в него, точно стрелы из лука… — Я не побегу! Вы, не дождетесь этого!

Неожиданно за спинами нападающих появилась ещё одна фигура. Сквозь звон в ушах мореход услышал знакомый голос.

— Эй! Что здесь происходит?

— Герр, Алекс, — изнемогая, крикнул в ответ Ворденхофф. Если вы порядочный человек, позовите стражу! — Пусть они схватят этих негодяев! Здесь им не прорваться, пока я стою на ногах!

— Это ещё зачем? — бодро раздалось в ответ. — Обойдемся без стражи, теперь они никуда не денутся!

И обладатель богатырского голоса, прорычав проклятие, начал осыпать противников Ворденхоффа ударами своей огромной шпаги.

Через минуту разбойники с ужасом разбежались. Последний в отчаянии ринулся напролом, рассчитывая сбить морехода с ног, но кулак незнакомца обрушился на его голову с такой силой, что несчастный упал на землю и выронил клинки. В ту же секунду благородный герой ловко схватил оставшегося из бандитов за шиворот, и потащил его к поперечной улице. За поворот в переулок. Он стал громко, во всю мощь своих легких вызывать стражу. Через некоторое время спаситель вернулся к капитану.

— Да-а! Они набросились на вас, словно бешеные собаки. Ещё немного, и дырок в вашем теле было бы больше чем в старой грелке. Постойте, да вы ранены! А я хотел догнать вас и сделать новое предложение: как вы смотрите на то, что случае потери корабля, я оплачу вам страховку?

…М-м-м, — что-то попытается произнести старый моряк. От пережитого напряжения перед глазами всё ещё плыли красноватые круги. Он опустился на колени и стал растеряно трясти головой.

— Ну, вот и ладушки! — наниматель произнес в ответ радостно. — Значится, договорились…

Устойчивый северо-восточный ветер игриво трепетал трехцветный вымпел на мачте. «Серая чайка», небольшая посудина Ворденхоффа, благополучно обогнула в сверкающих лучах солнца меловые скалы мыса Финистерре, оставила за кормой беспокойный Ла-Манш с его туманами, переменчивыми течениями и подводными скалами… и, ловя парусами хороший норд-вест, спешила навстречу теплому дыханию юга. Невысокие, пологие волны Атлантики лениво колыхали судно, сверкали солнечными зайчиками на глянцевых гребнях и катились дальше к скалистому, изрезанному многочисленными бухтами галисийскому берегу, который медленно проплывал по левому борту. Возглавляемый седым капитаном корабль по причине исключительной осторожности за дорогостоящий груз и безопасность команды, держался как можно ближе к берегу. Парусник буквально крался вдоль полосы прибоя, опасаясь упустить его из виду, как младенец боится выпустить из рук спасательный круг, впервые попадая в глубокий водоём.

Морской бриз дул настолько ровно, что не было нужды маневрировать парусами. Судно шло ровно, слегка накренившись, с шипением вспарывая носом прозрачную голубую воду. Воздух был наполнен запахами разогретого солнцем дерева, смолы и конечно солёными брызгами. Команда торгового судна наслаждалась отдыхом, грелась на залитой солнцем палубе: Одни ставили парусиновые заплаты на свои поношенные куртки и штаны, другие чинили дырявые рубахи, третьи, попыхивая длинными трубками, плели друг другу небылицы о всяких чудесах: О морских чудовищах, способных раздавить своими щупальцами огромные корабли или о прекрасных обнажённых русалках, якобы замеченных ими на безымянных островах. Последние просто дремали под тихий скрип рангоута и посвист ветра в снастях.

Иоахим Ворденхофф беспокойно расхаживал по шканцам «Серой чайки», кидаясь то к одному борту, то к другому. Он до рези в глазах всматривался в линию горизонта — не покажется ли где чужой парус. Потом переводил взгляд на небо, опасаясь появления грозовых облаков, предвестников шторма. У левого борта наводил складную подзорную трубу на отвесный берег, внимательно разглядывая каждую бухточку, каждый скалистый островок. Внутренне он чувствовал, он знал, тревожно ожидал — это затишье перед бурей и беды просто не миновать.

Предвестником надвигающегося огромного несчастья являлся парусник сумасшедшего русского. [30] Примечание автора. Так Иоахим стал называть московских дикарей после знакомства с купцом из далекой Московии.

Справа, на расстоянии в добрую милю от борта «Серой чайки», словно пастушья овчарка, стерегущая стадо, беспокойно мотался из стороны в сторону «дикий» шлюп с неведомым оранжевым флагом. Канаты судна визжали в блоках, реи скрипели, паруса опадали и вновь надувались под ветром, хлопая с пушечным грохотом. Судно охраны без устали проводило ходовые учения. Оно то приближалось, то удалялось от корабля Ворденхоффа. Вот и сейчас он с удивлением заметил, что на «Искателе сокровищ» несколько человек зачем-то стали устанавливать дополнительные треугольные паруса, абсолютно ненужные при спокойном ветре. Другие матросы, распластавшись на верхних реях, наоборот убирали всё необходимое для быстрого хода. Ругань и крики, «юные гардемарины» изрыгали проклятия, ломали ногти о непокорную ткань или отталкивали своих более неуклюжих собратьев, в попытке ухватиться за грубую парусину.