Иван Васильев - Еще один шанс [СИ]

Однако настырный старикашка решительно отказывался понимать намёки «охотницы за головами».

— Вы же убеждаете всех, что при подборе персонала применяете передовые методики рекрутинга? — пенсионер буквально вцепился зубами в свою бредовую затею и не как не хотел покидать кабинета. — Пишете, что у вас работает энергичная, мобильная команда квалифицированных специалистов? Что вы отвечаете за качество подбора персонала?

— Более того! — он решительно поднял палец в сторону потолка. — В рекламе, на вашем сайте, вы обещаете протестировать всех кандидатов на способность адаптироваться к резко изменяющимся условиям, к нервно-психической и стрессовой устойчивости. А в случае необходимости даже провести консультации, и (или) организовать курсы повышения квалификации.

— Обалдеть! — молодая особа от неожиданности запуталась в своих умозаключениях. Рот её непроизвольно открылся. В голове начали медленно закипать мысли. — Он оказывается умеет пользоваться интернетом! Упасть и не встать! И даже был на нашем сайте! И даже доподлинно процитировал то, что написали наши маркетологи.

— И где, это всё? — требовательный работодатель ехидно засмеялся. — Неужели не смогли выполнить такой простой запрос? А сейчас пытаетесь убедить меня, что у вас ничего не получилось?

— Как вам сказать? — профи по подбору персонала явного не ожидала обвинения в свой адрес. Она насупилась, зло сжала ярко накрашенные губы. — Вы, не поняли моих рассуждений.

— Наши консультанты, подбирая вам специалиста, прошерстили несколько баз соискателей. В итоге выяснили, что сотрудников с запрашиваемыми навыками и опытом в Иваново либо нет, либо они уже все переехали на кладбище. Хотя-я, есть одна кандидатка, которая чисто теоретически подходит под ваши основные требования. Но, вот по части особых условий…

— Да, говорите, уже, — заказчик внезапно проявил нетерпение. Глаза его сузились и вмиг стали колючими. Он зло стал буравить кадровика. — Что там за кандидатка?

— Голубева Елизавета Пантелеевна. Возраст семьдесят восемь лет. Первый директор сети предприятий «Рукодельница». Начинала с простой швеи и дошла до управляющей, а потом и генерального директора объединения. Отработала на производстве более пятидесяти лет. За многолетний добросовестный труд даже награждена несколькими государственными наградами. Мы навели о ней справки, где она и чем сейчас занимается.

— Ну-у-у… И-и-и, что-о, — нетерпеливо протянул заказчик. Он резко выпрямился от волнения, раздался в плечах, шумно задышал, как будто насос совершал серьезную работу.

— И не чего! Пять дней назад, у Елизаветы Пантелеевны, произошел инсульт. Её с трудом вытащили из комы. Сейчас лежит в городской больнице и никого не узнает. Даже единственного родного сына. Думаю, если выздоровеет, что в её возрасте уже чудо, то вряд ли будет заниматься какой-либо работой, а уж тем более связанной с длительными зарубежными поездками и проживанием в полевой палатке.

— Ну, что девчата! Начнем нашу первую после большого перерыва производственную планерку, — вернувшаяся с «Того света» молодая женщина начала производственное совещание в большой армейской палатке.

— Мамонова здесь? — она постучала ручкой по исписанному блокноту. Осмотрела помолодевших присутствующих.

— Тут, я, Елизавета Пантелеевна.

— Ну-ка покажись! Сто лет тебя уже не видела.

— Сама себя такой не помню. Чудеса, да и только!

— Елена Сергеевна, на тебе как всегда подбор и обучение кадров. Идём далее. Похомова?

— Нет её, — звонко ответили со стороны входа. — Два года как похоронили.

— Жаль, очень жаль… — начальница до синевы прикусила губу. — Коровушкина?

— Я, — руку подняла худущая белобрысая девчушка.

— Вера Степановна, на тебе организация производственных процессов, контроль качества и всё, что вела Пахомова.

— Поняла!

— Рахимова?

— Нет её.

— Брагина?

— Тоже нет.

— Васильева Вера Андреевна? Василёк, ты-то, хотя бы здесь?

— Здесь.

— Хорошо… Вера. Как всегда — ткани, фурнитура, логистика. А в дальнейшем, по-хорошему и разработка новых моделей.

— Ну, что ж девчата, маловато нас осталось. Но ничего, ничего — прорвёмся. Как говорят мужики, у нас в будущем — нас мало, но мы в тельняшках. За работу девочки! За работу…

Июнь 1686 года. Река Упа. Окраина города Тула .

Все последние дни в окрестностях города Тула как говорят местные рыболовы, была страшная непогодь: Моросил мерзкий проливной дождик. Противный порывистый ветер гнал по воде высокую волну. Берега речушки размыло, было склизко и сыро.

Рыба, почувствовав изменение погоды, держалась на самом дне и, конечно, проголодалась. Так, что теперь, когда стихло, собралась силами и готова была бросаться на любую наживку: и на червя, и на хлебушек, и на мясо, а потом, когда сильно разрозниться, и на голый крючок.

Незаметно и непонятно, когда и откуда подкралось утро. Выгорел и выцвел черный бархат неба, зарозовели далёкие облака. Выглянуло умытое грозой солнце. С речки потянуло туманом. Трава взмокла от росы. Мирно плескалась рыба, поднявшаяся с глубины. Пахло парной землей и грозовыми разрядами.

Поплавок на воде несколько раз дрогнул, заплясал, запрыгал. Успокоился.

— Слышь, паря, брось баловство, — связанные мужики обратились к молоденькому деревенскому парнишке, с глупым выражением лица удившему на берегу. Одет рыжий вьюноша был во всё старенькое, но чистое, ладно пригнанное по росту: Распахнутый короткий кафтанец из тёмно зеленой крашенины, простая холстинная рубаха, вышитая красным по воротнику, груди и концам рукавов, белые онучи, ловко перевитые лыковыми оборками, свежие лапти с круговой подковыркой.

Пленники от волнения обливались потом. Дергали руками у себя за спиной. Пытались развязаться. Из носа одного из них темной струйкой шла кровь.

— Сдобрись, — попросил жилистый мужик, с умными глазами и большой, черной как у цыгана бородой. — Отпустил бы ты нас? Ну, какие мы, к Ёшкиной корове, разбойники? Сказываем тебе — плотники, мы. Вона вещи наши, струмент. Всё чин по чину. Идём в город, на работу наниматься. Я, Гаврила, а это, мой родной брат, Сидор. Карасевы, мы. Нас знает в окрестных селах каждая собака. Идём по делу, никого не трогаем. А тут, словно черт поманул… — мешок валяется, возле удочек, без присмотра. Посовещались, решили забрать потихоньку. То ж знал, что эн-то твоё?

Поплавок вновь начал танцы на воде. От него побежали круги во все стороны. Рыболов по-детски поджал губы, напрягся, готовясь подсечь клюнувшую рыбешку.

— Что ж ты лиходей, из-за мешка с барахлом теперяча будешь нас, добрых людей, жизни лишать? — громко произнес один из потерпевших.