Евгений Юллем - Правь. Книга 1. Наследники рода Воронцовых

— Кто это? — спросил Мишка, сидя на асфальте, и потирая пятую точку.

— Ты мне скажи, — я содрал с обоих маски и сделал снимки смартом. Правда без «чиииз» и с рожами, перекошенными от боли вышло не совсем фотогигиенично, но для опознания перед моргом сойдет.

— Я вызываю полицию, — Мишка, содрогнувшись, полез за смартфоном.

— Без тебя вызовут, все уже очухались, — Анька с натугой вытащила водилу в отключке, и, нисколько не заботясь о его здоровье, дала ему возможность упасть с высоты сиденья на асфальт с характерным звуком «бум».

— Как это вы их? — спросил все еще ошарашенный Мишка.

— Каком, — ответил я. — Просто повезло.

— Ну тогда я вызываю СБ клана, — Мишка начал тапать по экрану.

— Ничего не имею против. Ну что?

— Уходить нельзя, — сказала Анька. — Мы вроде как свидетели, да и помощники.

— Вот про такую засветку князь и говорил.

— Ладно, как-нибудь обойдется, — обреченно махнула рукой Анька.

И в самом деле, обошлось. Полицейские, прибывшие ровно через три минуты, по своей дебильной привычке начали нас стращать и пугать, но после того, как приехал Брусильев-старший со своей СБ, ситуация резко поменялась. Ребята в темных костюмах с пластикой отставных бойцов спецназа резко оттеснили полицейских от нас, а те, после разговора с его папиком, забрались в свой дежурный «бобик» и не показывались оттуда, пока не подъехали несколько скорых и подкрепление из главка. Они вместе со службой безопасности клана занялись нападавшими, а нас пригласили в представительский «Руссо-Балт», куда до этого усадили наследника клана Брусильевых.

Охрана нас буквально впихнула на заднее сиденье, на котором можно было спать не сгибаясь, к папику Мишани.

— Я благодарен вам за спасение моего сына, господа, — произнес Брусильев-старший отстраненным тоном, смотря на нас, как на пустое место. — Примите в знак признательности.

Он покровительственным жестом протянул нам чек, выписанный только что.

— Видите ли, я спас бы любого на его месте, — сказал ему я, ни делая ни малейшей попытки взять чек. — А еще я люблю размещать чеки в совсем не предназначенных для этого местах.

Уточнять, куда я его засуну, не стал — я же все-таки вежливый человек.

Старший нахмурился было на такое изысканное хамство, а потом неожиданно рассмеялся.

— А вы не промах, молодой человек! Люблю честность.

— Честь имею, — наклонил голову я, и вслед за Анькой вылез из папашиной бронемашины.

— Это называется «попили пивка», — недовольно сказала сестренка.

— Да расслабься, могло быть и хуже, — сказал я. — Не зря нас учили по этикету выбирать компанию для попойки.

— Ну это твой камергер-алкоголик Жан так учил. Со своими парлеву вместе.

— Зато знаю, как все позы любви называются по-французски, в парижском борделе не пропаду, ой! — вот уж вечная привычка сестры бить локтями по моим бокам, выражая свое неудовольствие!

— Пошли отсюда, любитель хренов. И так нарисовались, хрен сотрешь.

— Пошли, — вздохнул я. — А так все хорошо начиналось, почти невинно, у вас даже…

Я осекся, увидев многозначительный взгляд сестренки, которая оценивающе посмотрела на меня.

— Все, молчу-молчу, — полушутливо сказал я. А то если разозлится…

— Глаз-один на позиции! — первый снайпер прошептал в гарнитуру, поймав в прицел охранника с пистолетом-пулеметом, стоящего у входа в дом.

— Глаз-два на позиции! — второй снайпер скользнул прицелом по окнам особняка, не отвлекаясь на мельтешившие в прицеле цифры дальномера.

— Гром-один готов! — сказал командир штурмовой группы, сидевший в бронетранспортере за пригорком.

— Гром-два готов! — отозвался командир группы огневой поддержки.

— Все готово, Ваше Сиятельство, можно начинать! — Командир группы СБ «Перун» вопросительно взглянул на Драбицына.

— Начинайте, — скомандовал Драбицын.

Ослабленный глушителем и расстоянием звук выстрела снайперки — и вот уже охранник у входа сползает по забрызганной кровью и мозгами кирпичной стенке. Второй снайпер, заметив движение в окнах второго этажа, выстрелил по угадывающемуся силуэту — пусть и не гарантированно, но цель поражена, все равно элемент неожиданности потерян. Небо над особняком заполнили сразу восемь дронов группы огневой поддержки — в случае чего корректировка координат целей для умной минометной батареи повышенной точности «Скальпель» пойдет уже без участия человека, на автомате.

Броневик штурмовой группы снес ограждение, как спички с нитками, и на полном ходу преодолев зону отчуждения, подкатил ко входу в особняк. Из него посыпались бойцы группы захвата, на ходу перестраиваясь в тактическое построение.

— Контакт! — и тут же короткие хлопки одиночных выстрелов, раздававшиеся из динамиков ноутбука, на который выводилась информация нашлемных камер бойцов.

— Там, похоже, сопротивление, — сказал Драбицын.

— Мы на это и рассчитывали, мало кто сдается без боя, — сказал командир «Перуна». — Либо те, кому терять есть чего, либо чистые. Не думаю, что там много замаранных до такой степени, что им охота умирать, чем попасть в плен.

— Да не обижайся ты, Игнат, — сказал Драбицын. — Знаю, что ты сам хотел там быть сейчас, но я рисковать тобой не могу. И потом привыкай уже — скоро пойдешь на повышение. Знаю, что отдавать приказы для человека твоей специализации труднее, чем их выполнять. Но иногда пора не шашкой махать, а чертить на карте направление ударов.

Командир «Перуна» скривился, не скрывая своих эмоций от Драбицына. Так-то оно так, да и возраст, и пара ранений плюс контузия давали о себе знать, но…

— Наземная часть комплекса захвачена, потерь нет. У противника пять двухсотых и трое трехсотых, — доложил командир штурмовой группы. — Остановились у входа в бункер. Ждем дальнейших приказов.

Командир «Перуна» вопросительно взглянул на Драбицына — командующим, да и заказчиком этой операции был он.

— Ждите! — Драбицын открыл дверь машины, и тут же был остановлен мощной лапой перуновца.

— Господин генерал-лейтенант, я не могу рисковать вашей жизнью и здоровьем, — мстительно произнес он. — Извольте оставаться на безопасной дистанции от зоны проведения операции.

— Тьфу ты, — с досадой сплюнул Драбицын. — Уел ты меня, уел.

— Я отвечаю за безопасность всех участников операции, как своих бойцов, так и руководителей. И вы прекрасно это знаете.

— Тьфу ты, — еще раз сплюнул Драбицын. — Хорошо, дайте мне изображение.

Один из спецназовцев установил переносную камеру на треноге, направив ее на дверь. Бронированная, тяжелая, такие ставились на особо режимных объектах.

— Саперы, что скажете? — спросил Драбицын.

— Плазморез, два часа работы. Или направленный взрыв, но тогда от здания останутся одни обломки.