Андрей Савинков - Николай I. Освободитель

И подобного рода заседания, иногда с привлечением сторонних специалистов у нас проходили раз в две недели. Работа понемногу шла, хоть и не столь быстро как хотелось бы. Впрочем, я изначально на многое не рассчитывал, понимая, что главный затык в крестьянском вопросе, как это не парадоксально, заключался не в самих крестьянах, а в государственных доходах, которые у нас всегда были меньше, чем расходы.

С другой стороны, думается мне, что в этой истории финансовое состояние России должно было быть несколько лучше, чем в той, которую я знал. Во-первых, войны с Турцией и Персией не опустошали казну, шведскую кампанию опять же закончили в три раза быстрее, а последнюю войну с Францией завершили с меньшими потерями. Плюс с англичанами тут не поссориться получилось. Хоть война и была формально объявлена, торговля через Архангельск шла во всю, не смотря на редкие окрики из Парижа. Французы опять же по Тильзитскому договору часть нашего экспорта на себя взяли. Так что все было не так уж страшно, как могло было быть.

Европейская же политика тем временем катилась своим чередом. В Швеции свергли Густава IV, поставив вместо него немощного уже Карла XIII, который на политику государства никак повлиять в следствии своего физического состояния не мог. При этом, кто станет его наследником — у короля не было законных детей — стало абсолютно не ясно, ведь Бернадот, оторвавший у шведов Сконе, в этом варианте истории явно пролетал мимо шведского трона.

Примерно в те же сроки — весной 1809 года, — которые я знал из прошлой жизни началась война пятой коалиции. Видя, что Наполеон завяз в Испании Австрия решила еще раз проверить корсиканца на прочность. Тот не подвел, в своем стиле мгновенно собрав войска, и в нескольких приграничных сражениях отбросил эрцгерцога Карла вглубь австрийской территории.

В начале июня французы захватили Вену, однако на этот раз австрияки были полны решимости воевать дальше. Одновременно они дипломатическим путем пытались склонить к вступлению в войну Пруссию и Россию. Пруссаки, успевшие два года назад вовремя сдаться, сумели сохранить немалую часть армии и за это время довели ее численность до ста с лишним тысяч человек. Это была та соломинка, которая вполне могла сломить хребет корсиканскому верблюду.

Что же касается России, то Александр — еще до начала войны, но в момент, когда ее начало было уже очевидным — передал в Вену неофициальное послание, что он, верный союзническому долгу, будет обязан объявить австриякам войну. Активные боевые действия при этом он вести не собирается. Русский император пообещал своему немецкому коллеге, что дальше Лемберга его войска не пойдут, а в случае, если Карл сможет одолеть Бонапарта, то и эти территории будут возвращены.

Попытка Наполеона сразу после взятия Вены переправиться через Дунай, чтобы догнать отошедшую за реку армию, привела с страшной бойне, в которой обе стороны потеряли под тридцать тысяч человек, не достигнув в итоге никакого результата. Это было воспринято в Европе как большая победа австрийского оружия, однако я не обольщался, поскольку знал хоть и без подробностей, что ничем хорошим эта война для них не закончится.

И вот тут все карты мне спутал Фридрих Вильгельм, который прошлый раз сумел удержать свой генералитет за штаны, а тут, видимо, нет. В начале июня Пруссия вступила в войну и скорым маршем через Саксонию направилась на соединение с австрийской армией все так же удерживающей позицию по берегу Дуная. История, накопив критическую массу изменений, вильнула в сторону и неожиданно выскочила из известной мне колеи.

ЗЫ Дамы и господа, писать в таком темпе чтобы выкладывать по главе каждый день — не просто. Если вам нравится, то что я делаю, просьба прожать лайк, написать соответствующий комментарий. Вам не сложно а мне приятно)

— Принимай подарок, Иван Васильевич! — Я подвел подполковника Авдеева в здоровенному столу, на котором лежали крепостные мушкетоны. Я даже не знал о их существовании, поскольку еще лет двадцать назад в русской армии посчитали их бесполезными и сдали на склады. Собственно, не удивительно — один выстрел в четыре-пять минут — это по нынешним меркам не серьёзно. Зато калибр в 19мм дина ствола в сто тридцать сантиметров и его толщина позволяющая стрелять патронами, заряженными пироксилином — очень даже.

— Что это, Николай Павлович? — Спустя пять лет общения превратившийся в матерого волчару офицер наконец позволил себе называть меня по имени-отчеству.

— Это — коллективное оружие вашего полка, — хмыкнул я. Индивидуальным оружием дуру в восемь килограмм назвать было крайне сложно.

Началась история с крепостными ружьями еще полгода назад, когда мне доложили, что для вооружения подшефного мне егерского полка не хватает штуцеров. Их физически в армии не было. И как-то в переписке с интендантами проскочила такая строчка учета складского хранения как крепостной штуцер образца 1790 года.

Дальше все было относительно просто. Нужно было выгрести весь доступный запас крепостных штуцеров, привести их в мастерскую, переделать под капсюль, просверлить ствол под единый калибр в 19мм, нарезать нормальные нарезы, сделать пулелейки под пулю Минье и добавив к ней вымоченную в селитре бумагу и немного пироксилина соорудить настоящее чудо военпрома, способное стрелять достаточно точно на целый километр, со скоростью два выстрела в минуту — это правда только опытный расчёт — и при этом не демаскируя себя привычным пороховым облаком! Хочешь бей из засады по колоннам противника, хочешь выцеливай офицеров или орудийную прислугу, а на лошадей охотится можно было вообще со страшных по местным меркам дистанций. Одна проблема — стоимость выстрела за счет пироксилина была просто неприличная. Но тут уж такое дело — либо крест снимать, либо штаны надевать — совместить никак не получается.

— Так что смотри, — принялся я показывать на натуральном образце. — Стрелять только вот этими патронами, ясно? Тут и пули отлиты аккуратно и навеска пороха отмеряна тщательно и свернуто все как нужно. Попусту не стрелять, для этого тут прицельные приспособления предусмотрены. Тем более, что и ресурс ствола получился не очень большой.

В порыве прогрессорского зуда я зафигачил на крепостной штуцер более-менее адекватный ожидающимся рабочим дистанциям диоптрический прицел, благо ничего сложного в нем нет, а скорострельность предполагается достаточно небольшой чтобы пренебречь идущими вместе с этим прицелом недостатками. В итоге метров на триста вполне можно было стрелять в ростовую фигуру — а в колонну и с пятисот, вполне, — не снайперская винтовка, но тоже очень даже неплохо.