Дмитрий Дашко - Инспектор угрозыска [СИ]

– Поэтому ты так загорелся, когда я тебе про Корня сказал, – понимающе протянул я.

– Артузов сказал – не найду её, выгонит из ГПУ! Я, конечно, понимаю, что это он сгоряча ляпнул, да если и выгонит – хрен с ним! Не достоин, значит, такой чести… Но просто гордость меня заела, не может такого быть, чтобы мы с тобой с этим делом напортачили! – бросил он на меня оценивающий взгляд.

– Артузова подводить нельзя, – согласился я с ним. – Кстати, как Гаврилов себя чувствует? Не узнавал?

– Узнавал, – мрачно сказал Райнер. – Плохо ему, врач говорит – не выкарабкается. А я его за грудки взял и к себе подтянул. Ты, говорю, плохо Гаврилова знаешь! Не из таких передряг выпутывался, и из этой выберется.

Я молчаливо кивнул, вспомнив, что сейчас так же как Гаврилов, за свою жизнь сражается раненый милиционер Кириченко. И пусть я сделал всё, что в моих силах, всё равно в том, что он оказался сейчас на больничной койке, в какой-то степени есть и моя вина.

Уж слишком легкомысленно мы повели себя в тот день, когда отправлялись к скупщику краденного.

– Будешь? – толкнул меня локтем Райнер.

Я посмотрел на него, потом на согнутую ковшиком ладонь, протянутую в мою сторону.

– Семечки, – пояснил Борис. – Угостишься?

Он успокоился, его лицо приобрело теперь сосредоточенно деловой вид. Таким он мне нравился гораздо больше, чем взбудораженным.

– Угощусь, – сказал я.

Чтобы не «засветиться» машину оставили в другом квартале, дальше двинулись пешком.

– Урки наши авто знают как свои пять пальцев, – вздохнул на ходу Райнер.

У него была быстрая походка энергичного человека. Я едва поспевал за его размашистыми шагами. Хотелось пошутить, сказать, чтобы не ступал так широко, а то штаны порвёт, но я быстро подавил в себе это неуместное желание. Сегодня, пожалуй, нам было не до шуток. Да и не факт, что такой повод появится завтра.

– Примелькались… – продолжил он делиться проблемами. – Ты только на один конец улицы въезжаешь, а на другом уже вся местная сволочь в курсе, что чекисты на операцию собрались. Выучили будто азбуку, гады!

Мы подошли к дому, в котором в коммунальной квартире проживала мать Корня. Здание ничем не отличалось от остальных: ремонта не знало ещё со времён царя Гороха, штукатурка на стенах давно уже обсыпалась и потрескалась, половина окон была заколочена досками, но это не значило, что тут не жили – стекло даже в нэпманской Москве штука дорогая, народ извращался как мог.

Райнер было направился к подъезду, но я остановил его, указав на сидевшую напротив парочку: симпатичную девушку лет семнадцати и крепко скроенного паренька в пиджачке с засаленными рукавами. Навскидку кавалер был немногим младше меня.

– Не гони, Боря, успеется. Давай к ребятам подойдём, поспрашиваем, разведаем обстановку, – предложил я.

Борис кивнул, соглашаясь с резонным доводом, и мы двинулись к ребятам. Парочка была так занята обнимашками и поцелуями, что не сразу заметила наше появление. Картина была в высшей степени умилительной.

Невольно вспомнилась моя Настя, весточку от которой я с нетерпением ожидал со дня на день. Отправленная мной телеграмма недвусмысленно говорила, что нужно срочно бросать всё и ехать в белокаменную, где по моей невесте очень-преочень скучают.

Я нарочно кашлянул и только тогда молодые люди отпрянули друг от дружки. Их лица стали пунцовыми от смущения. Выглядело это забавно, и я не сумел сдержать улыбки.

– Простите за беспокойство, – произнёс я. – Вы здесь живёте?

– Допустим, – сказал парень. – А что такое?

Он первым успел прийти в себя и теперь настороженно смотрел на меня.

– Евдокию Ивановну Кореневу знаете?

– Ну, знаем, а вам какой до неё интерес?

– Служебный, – пояснил я, демонстрируя удостоверение.

Парень долго и пристально рассматривал документ, словно собирался изучить его до мельчайших деталей. Потом перевёл взгляд на меня.

– И чем же это наша Дуся Ивановна могла уголовному розыску насолить?! – удивлённо покачал плечами он.

– К Евдокии Ивановне у нас претензий не имеется. А вот сын её – Коренев Илья очень нас интересует. Скажите, вы давно его видели?

Влюблённые переглянулись.

– Да полчаса назад где-то. На рынок за продуктами пошёл, меня ещё папироской угостил, – похвастался юный Ромео. – Илья теперь у нас герой, красный командир. К матери в Москву приехал в отпуск на лечение – его в войне с белополяками ранило.

– Да вот же он, – внезапно произнесла спутница паренька. – Как раз с рынка идёт.

Она встала со скамейки и призывно помахала рукой подтянутому мужчине в шинели, перетянутой кожаной портупеей, и фуражке. Вид у него был бравый. Даже не верилось, что это вчерашний уголовник. По выправке Корень больше походил на кадрового офицера.

– Дядя Илья, вас тут из уголовного розыска спрашивают!

Корень – а это точно был он, я узнал его по фотографии, замер. Нас с ним разделяло метров двадцать. Если бы не крик девушки, мы взяли бы его по-тихому, а так… Я уже проклял себя за то, что связался с этими юнцами!

Рука Корня быстро полезла под шинель. Мы с Борисом одновременно ринулись к нему. Сердце застучало в бешенном темпе.

Сейчас бандит достанет револьвер, а то и чего похуже, например, бомбу и… Короче, любые варианты возможны.

Однако Корень меня всё-таки удивил. Вместо оружия у него в руках появился сложенный вчетверо листок бумаги.

– Спокойно, товарищи! – проговорил мужчина. – Перестрелки не будет. Вот бумага из штаба полка. В неё всё расписано: кто я и почему здесь нахожусь. И… если не возражаете, давайте отойдём в сторонку.

Он покосился на окна своего дома.

– У нас тут как в деревне… Каждому интересно, что у соседей творится.

Я взял его документы и бросил изучающий взгляд. Вроде всё чин чинарём, на липу не похоже: красный командир Илья Корнев получил тяжёлую контузию и отправлен на лечение в Москву. Подписи, печать – всё как полагается. Подделать, конечно, можно, но и сам уверенный вид недавнего бандита, достоинство, с которым он держался, да и собственные ощущения говорили, что бумага настоящая.

– Хорошо, Корень, – кивнул Райнер. – Только не вздумайте дурить…

– Во-первых, не Корень – а товарищ Корнев, комвзвода. Во-вторых, если бы я хотел: положил бы вас обоих сразу и хрен бы кто потом меня нашёл.

– Это ещё бабушка надвое сказала, – хмуро процедил сквозь зубы Райнер. – Много на себя берёшь… Корнев!

– Всё, хватит! Давайте поступим так, как предложил товарищ, – я намеренно акцентировал внимание на этом слове, – Корнев: отойдём отсюда и поговорим.

– Здесь неподалёку находится небольшой сквер. Там не будет лишних ушей, – сказал Корнев. – Пойдёмте, я покажу дорогу.