Михаил Ланцов - Государь Руси [litres]

– Странно. Почему же за столь долгий срок эти секреты не дошли до нас?

– Дошли. В моем лице.

– Так хорошо хранят свои секреты?

– Не без этого. Ромейцы у них украли секрет шелка. А я… много чего другого. Видел, как я сделал башню в новых малых крепостях? Это по их манеру. А клееные шлемы? Тоже по их манеру. Я много чего от них перенимаю, потому что их уровень развития очень высок. Не во всем, но в целом.

– Хорошо, – серьезно произнес Клавдий. – И что от меня нужно, чтобы запустить новое производство железа?

– Заготовить каленого кирпича в достатке, руды и угля с известью.

– Это очевидно.

– Но неочевиден объем. Расход очень большой. Одной руды в день будет уходить больше двух ластов [20] Ярослав с 865 года попытался утвердить стандарт мер, опираясь на килограмм. Он точно знал, сколько весил его меч, отчего и отталкивался, с адаптацией под местные названия (назвав килограмм миной на греко-персидский манер). 1 лепта = 1/1000 мины (1 грамм) // 1 золотник = 1/200 мины (5 грамм) // 1 статер = 1/100 мины (10 грамм) // 1 унция = 1/40 мины (25 грамм) // 1 гривна = 1/10 мины (100 грамм) // 1 либра = Ѕ мины (500 грамм) // 1 мина = 1 мина (1 кг) // 1 пуд = 10 минам (10 кг) // 1 талант = 25 минам (25 кг) // 1 центнер = 100 минам (100 кг) // 1 ласт = 1000 мин (1000 кг). . Хотя, как пойдет. Может, и больше. Угля вдвое к руде. Плюс извести прилично. И это все надо подгружать и днем, и ночью.

– Что это за прожорливое чудовище? – ужаснулся Клавдий.

– Это чудовище даст нам много свинского железа, которое я знаю как быстро и просто можно переделать в нормальное. Само собой, мы себе не можем позволить кормить это чудище непрерывно, круглый год. А как оно остынет, так строить заново все нужно. Поэтому нужно накопить сколько получится руды и угля, а потом запустить ее. Месяц проживет – уже хлеб.

– Месяц… – присвистнул Клавдий. – И куда нам потом столько железа?

– Свинского железа. Его еще называют чугун. Его будет очень много. Но так до следующего запуска придется держаться. И то, что наплавили, перерабатывать. Для чего потребуется поставить еще несколько печей, кроме этой домны. И там выпекать. С каждой такой передельной печи можно в сутки получать от одного до двух с половиной центнеров железа. Хорошего, мягкого и очень ковкого.

– Хуже персидского.

– Конечно. Но намного больше. Да и куда нам столько персидского железа? Для большинства товаров оно излишне.

– Да, – охотно согласился Клавдий.

– Кроме каленого кирпича – клинкера, нужно будет водяные колеса поставить для домны. Люди не сумеют должным образом дуть. Тем более что воздух перед вдуванием нужно будет подогревать.

– Подогревать? Но как?

– Так воздуховод вокруг основания печи поставить. Чтобы от жара прогревался. В общем, там все не просто. И хорошо если к осени запустим. Мехи ведь старые не применишь. Слабы.

А потом они углубились в детали. И Ярослав рассказывая, черкал палочкой на земле всякие схемы. Клавдий далеко не все понимал. Но общую идею улавливал. Задавал наводящие вопросы. Ярослав снова объяснял и снова черкал на земле веточкой. Причем поглядывая, чтобы никто не подглядывал.

Беседовали долго.

Обсуждали. Прикидывали. Считали, думая, откуда и сколько руды можно получить. Благо, что славянские земли богаты болотной, озерной и луговой рудой. Весьма разного качества и очень бедной, но весьма обильной. Поэтому, подключив к делу кривичей, радимичей и дреговичей, можно было получить ее очень много. Да и с лесами все хорошо. Хотя, конечно, уголь теперь в Новом Риме жгли сами в специальных кирпичных «котлах» – печах, чтобы получать и древесный спирт, и деготь. И таких печей, судя по всему, требовалось поставить сильно больше. И для их работы требовалось топливо, и желательно не древесина, которая теперь выступала как важное сырье. Торф там или бурый уголь – что получится найти и применить, то и использовать. Во всяком случае, Ярослав слышал, что верховья Днепра входили в Подмосковный угольный бассейн. Только про него он ничего не знал. Так что этот вопрос требовалось изучать отдельно. Исследовать. Хотя бы берега, отправив туда опытных людей. Да и вообще – создавать службы, пусть и крошечные, для картографии и геологоразведки.

После вопросов промышленных вернулись вновь к доспехам. Невольно. Потому что заговорили про катафрактов и волей-неволей коснулись конского доспеха.

Ярослав поведал Клавдию, что у него в плане полная реконструкция конницы, с формированием, кроме катафрактов, еще и улан с гусарами на базе того, что у него имелось. Точнее, уже не катафрактов, а кирасир, в которые он планирует переименовать этот вид конницы.

Всадник-кирасир с тяжелым защитным снаряжением. Длинное и тяжелое копье для нанесения тяжелого таранного удара с упором в крюк шинной кирасы. Длинный палаш у седла. Дротики. Тяжелые доспехи на мощном коне для пробивания строя.

Уланы представляли собой, по задумке Ярослава, линейную ударную конницу – облегченный аналог кирасир. Длинное, но легкое копье для таранного удара с упором в седельную петлю. Чешуя на теле. Шлем общего образца. Круглый щит с плечевым подвесом и креплением на седло при необходимости. Нагрудник у лошади и прикрытие морды. Палаш и дротики. Лук и обычный запас стрел.

Гусары же – легкие конные стрелки. Чешуя и шлем общего образца, как у улан. Палаш и круглый щит. Но главное их оружие – лук с двумя колчанами увеличенного объема.

Концепция Клавдию категорически не понравилась. Прежде всего из-за того, что ему большую часть снаряжения делать. Но выбора у него нет. Впрягся – вези.

– Такое чувство, что ты готовишься к какой-то безумной войне, – покачав головой, заявил он.

– Пусть лучше все вокруг так думают, а войны не будет.

– Но зачем так надрываться? Никто ведь в здравом уме не полезет на тебя.

– Это сейчас. А через десять лет? А через полвека?

– А что будет через полвека?

– Все та же борьба за власть и деньги. Или ты думаешь, что иерархи церкви сложат лапки и более сопротивляться мне не станут? Отнюдь. Выждав момент, они постараются все переиграть по-старому.

– Да при чем тут они?

– Притом что они воду мутят и людей сподвигают на всякое. Не удивлюсь, если, увидев, что я ослаб или умер, они попытаются уничтожить все, что мне дорого. День не может окончательно победить ночь. Так и война между людьми и культистами – бесконечна. Ибо слаб человек и легко поддается искушению вверить свою судьбу богам, а не творить ее своими руками.

– К счастью, меня это не касается.

– К счастью, ПОКА тебя это не касается, потому что я славно повоевал и многих своих недругов испугал. Но это – пока. И если повезет, то с ними столкнусь только в старости. Поэтому я и хочу максимально всех перепугать еще больше и предостеречь на как можно долгий срок. Поэтому мне и нужно перевооружение в столь сжатые сроки.