Михаил Ланцов - Государь Руси [litres]

– Это же пороги. Что мы можем с ними сделать?

– Проложить параллельно им каналы обводные, чтобы корабли проходили там без препятствия. Это очень сильно ускорит их прохождение, облегчит его и увеличит торговлишку.

– А как же печенеги? Они ведь кормятся с этих порогов.

– Так их и посадить там на постоянную жизнь. Там ведь селища нужно ставить. Лучше укрепленные. Дабы никто не шалил в тех краях. Вот и заселить их печенегами, да посадить ремеслом каким заниматься. Чтобы дары Великого зеленого моря перерабатывать.

– Не сядут, – покачал головой купец.

– Хазары ведь сели. Отчего же печенеги не сядут?

– Печенеги не хазары…

– А гарнизонами там встанут? Чтобы за плату защищать пороги?

– Встанут. А у тебя найдется им плата? – прищурился купец.

– Найдется. Но тут нужно посмотреть, что они возьмут. И что возьмет каган за содействие.

Так и беседовали.

Хазарин поначалу пытался привлечь Ярослава к обустройству торговли во владениях кагана. А потом, поняв, что это не получится, занялся поиском иных выгод. Главное – чтобы в каганат прибыль шла. И чем больше, тем лучше. Потому что недостаток ресурсов, особенно после тяжелой войны с половцами и огузами, чувствовался крайне остро.

Ярослав же топил только за развитие новоримского логистического узла. У него были ресурсы. А теперь еще и очень многочисленные рабочие руки. И он был готов вкладываться в развитие инфраструктуры. Но только так, чтобы «все дороги вели в Рим». То есть чтобы направить основные торговые потоки через свою столицу. И учитывая слабость позиции хазар, отстаивать свои интересы было легко и приятно. Тем ведь, в сущности, были нужны прибыли. Хоть какие-то. Чтобы спасти расползающийся по швам каганат. И они охотно шли на компромисс.

867 год, 19 июня, Афины

Ивар вошел в помещение и едва заметно вздрогнул, столкнувшись нос к носу со статуей. Из той, старой школы, которые делали только в Античности. Из-за чего ему показалось, что он видит окаменевшего человека, а не просто кусок камня. Но это наваждение прошло так же быстро, как и появилось. Что заставило его встряхнуть головой и вновь сосредоточиться на цели визита.

– Добрый день, – поприветствовал его глава дома Сарантапехос. – Мы рады видеть прославленного Ивара Рагнарсона у себя в гостях.

– И вам мое почтение, – чуть кивнул Ивар, а потом перешел сразу к делу, так как греки его нервировали. – Наверное, вы знаете, зачем я пришел?

– Слухами земля полнится. Поговаривают, что ты, уважаемый, задумал продать свой остров. И даже сам Василевс этим заинтересовался.

– Заинтересовался, – кивнул Ивар. – Но я решил обратиться сначала к родственникам моего друга. Возможно, им этот остров придется по душе? Как-никак он лежит на полпути из Хелласа в Египет. А и тем, и другим владеет ваш дом.

– И ты сделал все правильно. Без всякого сомнения, Крит нас очень интересует. Особенно в связи с новыми торговыми связями с Иудеей.

– А… та девица…

– Она беременна, и ее ребенок будет членом дома Сарантапехос по нашим обычаям. Ну и правителем Иудеи… заодно.

– По иудейским обычаям это не так, – заметил Ивар.

– Мы уже поговорили с ее отцом, и он нас заверил, что община готова считаться не только со своими, но и нашими обычаями. И вообще хочет дружить и сотрудничать. Так что Крит нам очень интересен.

– Василевс мне за него предложил тридцать тысяч золотых динаров.

– После успехов твоего отца в Кипре, Антиохии, Эдессе, Самарре и Багдаде у Василевса много динаров, – кивнул глава дома Сарантапехос, подтверждая и без того очевидное. Ведь викинги, засевшие в этих местах, нуждались в поддержке ресурсами и активно обменивали награбленные богатства на доспехи, оружие и прочие жизненно необходимые им там вещи. Да и вообще Рагнар еще до похода на Багдад продумал логистику его завоевания. Поэтому, несмотря на то, что эти регионы завоевали викинги, Василевс так или иначе, но получил довольно приличную долю в добыче. Из-за чего был умиротворен и заинтересован дальнейшим сотрудничеством.

– Все так, – криво усмехнулся Ивар.

– Но тебе этого мало, – не столько спрашивая, сколько утверждая, произнес его визави. – Хорошо. Я думаю, что мы с союзниками сможем тебе дать на пять тысяч золотых больше.

– Меня не интересуют золотые.

– Вот как? А что же тебя интересует?

– Как ты, наверное, уже знаешь, я собрался идти войной на Британию. И мне понадобится много серебра для того, чтобы платить своим воинам. Причем мелких серебряных монет, а не крупных. Иначе они там просто не смогут ничего купить на них.

– Вы же собрались идти войной в Британию. Зачем там что-то покупать?

– Мы идем ее завоевывать. А на своих землях грабить торговцев – дурная примета.

– Не могу не согласиться. И что же ты хочешь? Тридцать тысяч золотых выдать тебе мелкими серебряными монетами?

– Двадцать тысяч так выдать. И еще на пятнадцать тысяч – всякого воинского снаряжения. Прежде всего стрел и дротиков. Но и горшки с греческим огнем меня тоже интересуют.

– С греческим огнем? Это опасная вещь. Твой друг и мой родич не зря применяет древесный дух. Тот можно затушить водой, и в случае чего сам не сгоришь.

– А ты умеешь выделывать этот древесный дух?

– Увы, – развел руками глава дома Сарантапехос. – Но у меня есть запасы. В Новом Риме его много делают. И мы покупаем этот товар там по-свойски и тебе без наценки отдадим.

– Добре, – кивнул Ивар и перешел к следующим вопросам.

Глава дома Сарантапехос был настроен очень компромиссно.

Викинги, сидящие на пути из Греции в Египет, сами по себе нервировали всех вокруг. Никто не сомневался – они начнут грабить всех подряд так же, как пираты до них. И если не сейчас, то завтра – это было вопросом времени. Ведь им нужно же было с чего-то жить. И то, что Ивар уходил и уводил своих людей, всем вокруг очень понравилось. Они были готовы максимально ему в этом поспособствовать.

Еще бы и Кипр викинги очистили – вообще сказочно было бы. Но там сел Убба, который не собирался никуда уходить. Да, формально и он, и Хальфдан Сицилийский, и Сигурд Антиохийский, и Хвитсерк Эдесский и Бьёрн Багдадский являлись вассалами Василевса в статусе графов. Но это формально. Фактически же эти земли были независимы от Византии. Во всяком случае, пока. Хуже того – попытка ограничить власть и влияние любого из братьев могла легко спровоцировать всех остальных. Что разом могло выставить свыше двух тысяч закованных в кольчуги и шлемы, закаленных в боях викингов. Таких, которых и сдерживать Империи было нечем. Поэтому Вардан пылинки с них сдувал, ожидая, когда же они наконец передерутся от скуки. А в том, что это случится, в Империи не сомневался никто.