Михаил Ланцов - Государь Руси [litres]

Поэтому мирный уход Ивара был воспринят многими очень благодушно. Самый умный и опасный из братьев собирался отбыть искать себе новые приключения на задницу. Да, конечно, Вардану не нравилось усиливать и без того чрезмерно укрепившийся клан Сарантапехос. Но он был готов отдать Крит любому из подданных, лишь бы хотя бы один из братьев уже свалил куда-нибудь и желательно сломал там себе голову. Слишком уж они были беспокойны и неуправляемы…

В то же самое время в Риме шла другая, весьма немаловажная беседа. Архиепископ Кентерберийский обсуждал грядущие проблемы с Папой Николаем I.

– Он же язычник…

– Он христианин, – возразил Папа. – Мы оба видели, что он не снимая носит нательный крест.

– Но что он творит!

– О… у него есть на то причины, – горько усмехнулся Папа.

– Есть причины? Да неужели! – раздраженно воскликнул архиепископ.

– Три дня назад мне пришло письмо от Фотия, который смог выяснить причины поведения Василия. Судя по всему – он мстит.

– Мстит? Но кому?

– Восемь лет назад, когда в глухих лесах верхнего течения Днепра всплыл Василий, Фотий принял решение его ликвидировать. Просто чтобы сохранить покой Империи. Сам понимаешь – один факт его существования уже большое поле для интриг.

– Понимаю, – кивнул архиепископ.

– И сын Феофила, несмотря на юность, сумел выяснить, кто пытается его убить.

– Ну пытались убить его священники, и что? Всякое бывает. Глупостей всегда хватает. Остальным-то зачем мстить? К тому же священников могли использовать мирские в своих целях.

– Василий смог узнать слишком много, дойдя по исполнителям до того, кто отдал приказ. Сам ли или с помощью своей матери – не ясно. Хуже того, сын Феофила уже успел жениться. И его убийство угрожало жизни его супруги и сына. После его гибели они вряд ли прожили бы больше месяца.

– Супруги? Это той поганой язычницы?

– Это той женщины, которую он любит и ради нее убьет любого. Так что я бы тебе не советовал как-то плохо о ней отзываться. Особенно прилюдно. Потому что если ему донесут, то ты можешь просто не пережить вторжение норманнов. Может, и не сам он тебя убьет, но и защищать не станет. А уж норманны и без лишних указаний справятся с этим нехитрым делом. Услышат какие-нибудь гадости про своего вождя – и все. Ножом по горлу.

– И как христианин может быть вождем язычников? – поморщившись, спросил архиепископ.

– Он политик, который использует любые ресурсы для достижения своих целей. И судя по всему, Фотий сам его спровоцировал.

– У него были резоны.

– Только по этой причине он все еще жив. Потому как Василий это тоже понимает. Но, с его слов, парень даже выдвинул условия примирения с христианской церковью. Он требует головы всех, кто был замешан в покушениях на него.

– И что Фотий?

– Самоубийство – грех! – усмехнувшись, воскликнул Николай I. – Впрочем, он уже отправил к Василию своих людей для переговоров. Чтобы смягчить условия.

– Может быть, он не так уж и не прав?

– В каком плане?

– Может быть, Василия действительно стоит уничтожить?

– О нет, – улыбнувшись, возразил Николай. – Нам это теперь не нужно.

– Не нужно?! Но почему?!

– Потому что, несмотря на конфликт с нами, он действует в наших интересах. За какие-то несколько лет он отбил все христианские земли на Востоке. И если найти к нему подход, то он вернет нам северную Африку и Испанию.

– Но сейчас он собирается воевать с королевствами Британии.

– И ты должен ему в этом помочь.

– Помочь?! Но как же так? Это же безумие!

– Фотий совершил большую ошибку, постаравшись его убить. Из-за чего, несмотря на духовную близость с греками, между парнем и Восточной Римской империей лежит кровь. Точнее, попытки пролить кровь его близких. А мы… по нам он тоже ударил, но действуя исключительно в интересах Империи.

– И что?

– И то. Между нами нет такой вражды. И мы должны ему продемонстрировать, что христианство – это не только зло. Что это еще и верные друзья.

– Но зачем нам это?

– Чтобы он возродил Западную Римскую империю.

Наступила тишина. Архиепископ задумался. Но всего на несколько секунд.

– Но ведь он сам заставил нас низложить дом Каролингов и признать незаконной возложение короны Запада. Зачем? Почему ты думаешь, что он стремится к возрождению Запада?

– Потому что я имел с ним приватный разговор. И он об этом прямо сказал. Каролингов же он попросту считает узурпаторами. Да и если ты сам глянешь, их держава рассыпалась, едва умер ее основатель. Какая же это корона Запада? Где сенат? Где легионы?

– Я не верю ему.

– Ты можешь ему не верить. Но ты поможешь ему. Хотя, признаться, у меня нет оснований считать Василия лгуном. Просто потому, что он ни разу не был уличен в таком нехитром деле. Он всегда старается говорить правду. Пусть и не всю. Пусть и выборочно. Но никогда явно и прямо не врет.

– Никогда не поздно начать.

– Все так. Но я тебя предупредил. Если станешь ему мешать, то я выступлю с твоим осуждением. И остальные Патриархи Пентархии тоже.

– Боже! Им-то это зачем?

– Ивар – самый умный и опасный из братьев. И сидит он так удачно, что, если его оттуда не увести, он все на уши поставит, сорвав торговлю. А она только-только начала налаживаться.

– А у меня, значит, этого безумца нормально держать?

– Не спеши с выводами. Если Василий стремится взять для него Уэссекс, то, значит, ему это зачем-то нужно.

– И что?

– Это означает, друг мой, что он готовит вторжение в Испанию. Без лояльности Уэссекса этого сделать невозможно.

– Почему же он просто не послал послов?

– Откуда мне знать? Видимо, есть причины. Василий без причин ничего не делает. И как правило, любое дело его разом решает много проблем. Не все из которых на виду. Например, среди прочего он пытается взять под контроль и успокоить бурю Севера. Норманны представляют огромную угрозу для всего христианского мира. А что делает он? Использует их. Направляя и управляя. И поверь мне, умиротворяя. Фотий писал, что в новые норманнские графства идет целый поток добровольцев с севера. То есть на местах остаются только спокойные и мирные.

– Слишком смелое предположение, – покачал головой архиепископ.

– Это не предположение. Это его слова. И я тебя настоятельно прошу – сделай все от тебя зависящее, чтобы Василий если и не всех христиан, то хотя бы наш латинский обряд не считал врагами. Это ОЧЕНЬ важно…

В то же самое время в Саркел прибыла делегация из Иудеи. Во главе с уважаемым раввином.

– Вас, верно, небеса послали! – воскликнул каган.

– Так и есть, – кивнул раввин. – На все воля божья. Не пожелай он – мы бы не прибыли к тебе. Но мы не ожидали такой радости от воссоединения.