Сергей Васильев - Сталь императора [litres]

– Братья, – взял слово Атум, бог-демиург в древнеегипетской мифологии, он же – сущность бога солнца Ра. – Начало двадцатого столетия настолько ускорило происходящие события, что складывается впечатление, будто мы за один месяц проживаем целый год!

– Но вы сами инициировали эти процессы своим неуклюжим вмешательством в естественный ход вещей, – саркастически хмыкнула Нептис, в древней мифологии – жена Сета и сестра Осириса.

Атум, удивленный столь смелым комментарием его слов, недовольно засопел, на что бойкая Нептис, не лезущая за словом в карман, отреагировала быстро и безжалостно:

– Мы в курсе, брат, что ваша ложа не допускает участия женщин. Но вы тут в гостях, а ложа «Великого Востока» более сдержана в своих словах и более решительна в поступках, поэтому ей приходится разгребать ваши, а не собственные авгиевы конюшни.

– Братья и сестры! – голосом пастора произнес Осирис – в египетской мифологии бог возрождения и царь загробного мира. – Мы собрались здесь экстренно, чтобы обменяться оперативной информацией и выработать совместный план действий, а не пикироваться по спорным вопросам эмансипации.

– Пикироваться не будем, – согласилась Нептис, – поэтому давайте признаемся, что русский медведь вышел из-под контроля и начал рушить здание, с таким трудом возводимое цивилизованными нациями последние полвека.

– Ну что он там успел разрушить, – примирительно пробормотал Осирис.

– Давайте загибать пальцы, – продолжала Нептис. – Объявив свои реформы, он одним махом аннулировал все наши вложения в революционное движение в России. Теперь нам придется все начинать сначала в заведомо проигрышной конфигурации.

– Вы слишком плохо знаете историю революционных движений, – покачал головой Осирис. – Это бесконечная дорога в один конец. Французская революция очень наглядно продемонстрировала, что остановиться на этом пути невозможно. Светлое будущее в представлении революционеров – это проекция авраамического рая на земную жизнь. Недостижимый идеал, за который можно воевать бесконечно. Русский царь решил всех осчастливить реформами? Вы верите, что там все будут счастливы, даже в случае их полного успеха? Сейчас революционное движение находится в нокдауне, но это кратковременно. Мы перегруппируем его и нанесем удар по самой незащищенной части империи – по ее окраинам. Национальное самоопределение малых наций и народностей, их право выхода из состава России – вот тот конек, на котором мы будем скакать все двадцатое столетие. И тут царь нам сам помог, затеяв комбинацию с Польшей. Теперь этот камешек покатится с вершины и превратится в полноценную лавину. Она, наконец, сметет с лица земли империю северных варваров.

– В вас говорит жажда мести за русские войска в Париже? – самодовольно хмыкнул Атум.

– Да, и за них тоже, – кивнул Осирис. – Но руководствоваться только такими соображениями – слишком большая роскошь для политика. Сейчас меня гораздо больше беспокоят наши вкладчики, которые уже волнуются, уловив слухи про монополию внешней торговли и отмену золотого обеспечения рубля.

– Вот видите, сейчас мы смело можем загнуть второй палец, – моментально отреагировала Нептис. – Тревога за сохранность инвестиций в Россию – это еще одно объективное обстоятельство, и мы вправе включить его в список угроз, требующих нашего реагирования…

– Как и контакты царя с кайзером, – подал голос успокоившийся Атум, – это тот союз, который требуется разрушить во что бы то ни стало!

– Не извольте беспокоиться! – усмехнулся Осирис. – Пока престол Германии принадлежит Вильгельму Второму, никакой союз России и Германии нам не грозит. Кайзер спит и видит в своей короне малороссийские бриллианты и выход к Черному морю. Без этого его детище – дорога «Берлин—Багдад» – останется крайне уязвимой конструкцией.

– А что насчет Транссибирской магистрали и вообще активности русских в Азии? Будем считать это угрозой цивилизованным странам или только Японии? – выжидающе бросил взгляд на собеседников Атум.

– Это как раз вопрос, послуживший поводом так внезапно собрать вас, господа, – загадочно пропела Нептис. – Именно неожиданная и ошеломляющая активность России в этом направлении является серьезной и ни с чем не сравнимой.

– Ну что там может быть такого нового и ужасного? – Осирис высказался таким тоном, что даже несмотря на маску можно было представить, как он поморщился.

– Полмесяца назад к императрице Цыси от царя прибыл посланник с предложением признать Северную Маньчжурию русской в обмен на отказ от долгов, репараций и помощь в восстановлении китайского флота…

– Ну да, ну да, – нетерпеливо перебил Осирис, – нам все это прекрасно известно, как и то, что мы сами обо всем договорились с императрицей. Она им отказала и заверила, что русские уберутся из Маньчжурии, как только закончится восстание боксеров. И что?

Нептис обвела собеседников долгим взглядом.

– Императрица Цыси убита третьего дня вместе с императором Гюансунем, князем Дуанем и другими членами императорской семьи… Официально ответственность за акцию взяла на себя революционная армия Монголии князей Халхи, но нам известно, что эта армия появилась как чертик из табакерки, одновременно с приездом военного агента Потапова с неограниченными полномочиями и ресурсами.

– То есть вы хотите сказать…

– Это показательная акция, которая должна продемонстрировать серьезность притязаний русского престола на китайский «пирог» и его готовность действовать жестко, а когда надо – и жестоко…

– Ну и чего он добился этим бессмысленным убийством? С кем он теперь собирается договариваться?

– С Юань Шикаем. Его Бэйянская армия – единственная боеспособная сила нового образца, сохранившаяся у империи Цин. Шикай уже получил от русских предложение о признании его императором на тех же условиях, что и Цыси, но теперь кроме Маньчжурии русские требуют признать независимость Монголии и Тибета…

– И если он не согласится…

– То его постигнет участь императрицы Цыси, и они будут договариваться со следующим. Во всяком случае, это выглядит именно так.

– А, черт! – буквально взвился Атум. – И почему мы узнаем об этом только сейчас?

– Потому что феодалы Халхи неделю назад приняли в Урге Декларацию о восстановлении независимости Монголии от Китая и объявили город Тайюань, где императрица Цыси находилась в изгнании, своей территорией. Город сейчас полностью блокирован монгольскими войсками… Это, собственно, и стало формальным поводом для конфликта с последующей резней…

Атум не выдержал, вскочил с кресла и начал, как заведенный, ходить из угла в угол. События в Монголии и Китае теперь угрожающе стыковались с докладами его собственных агентов из Тибета. Этот лакомый кусок норовит выскользнуть из пальцев, как талая льдинка. На Далай-ламу XIII Тхуптэна Гьяцо имеет огромное влияние русский подданный Агван Доржиев – один из семи высших лам, фактически первый министр двора. Он всюду сопровождает Далай-ламу, служит молебны, заведует финансами страны. Он и его друг-единоверец Петр Бадмаев – фанатичные сторонники присоединения Тибета к России, в январе получили высочайшее одобрение своих инициатив и сейчас находятся на пути в Санкт-Петербург с просьбой к царю – взять Тибет под свою руку. Само по себе это событие особой опасности не представляет, но синхронизированное с происходящим в Монголии и Китае, где русский царь просто смахнул со стола все фигуры, уже представляет существенную угрозу в виде системного продвижения России к Индии.