Сергей Васильев - Сталь императора [litres]

– Французскую элитную рыцарскую кавалерию в свое время унизили простые английские йомены с длинными луками, – сварливо прокомментировал заявление Чемберлена фон Бюлов, начав раздражаться от английской надменности, – а вашего посла и всю его агентуру скрутили вообще какие-то горцы, не так ли?

– Это была случайность, – потупив голову, сквозь зубы процедил министр Британии.

– Ну, хорошо-хорошо, – примирительно произнес канцлер. – Отнесем этот инцидент к разновидности стихийного бедствия. Я передам ваши предложения кайзеру, милорд. Мы поставим вас в известность о его решении в ближайшее время. Надеюсь, вы обеспечили надлежащую секретность вашей миссии?

– О, за это можете не беспокоиться, – облегченно выдохнул Чемберлен, – русская разведка после отстранения Канкрина представляет собой рыхлую и недееспособную субстанцию. Они не способны сохранить даже собственные секреты. Куда уж им разгадывать чужие!..

– Иногда мне кажется, что я не способна сохранить даже собственные секреты. Куда уж еще разгадывать чужие! – Маша облокотилась о гранит набережной Темзы и грустно обвела взглядом дно реки, обмелевшее из-за отлива. Речные понтоны и баркасы, оказавшиеся на мели, выглядели, как жуки, беспомощно завалившиеся на один бок и подобравшие под себя лапки-весла, с точечками-иллюминаторами на грязных боках.

– Никак не могу привыкнуть, – поежился Алексей Игнатьев, – вроде теплее, чем у нас, но холод пробирает до костей… Мария, приглашаю вас в ресторан. Я сегодня несказанно богат – отец от щедрот семейных златом одарил, – и поручик с заговорщицким видом похлопал себя по карману, в котором покоилось портмоне.

– Нет, Алексей, – покачала головой девушка, – может, у меня паранойя, но нам не стоит разговаривать там, где есть даже случайные посторонние. Мне все время кажется, что за мной следят… А при встрече с Гувером или Макдональдом я чувствую себя, как голая – у меня постоянное ощущение, что они все знают про меня и просто играют, как кошка с мышкой…

– Хорошо, – вздохнул Алексей, – обопритесь на мою руку и давайте попытаемся сделать вид, что променад под этот моросящий дождь и промозглый ветер доставляют нам истинное удовольствие. Но, чур, как только закончим с делами, вы согласитесь составить мне компанию и выпить не меньше пинты горячего шоколада – исключительно, чтобы не простудиться.

Маша наклонила голову и слегка улыбнулась. Игнатьев прекрасно знал о ее пристрастии к горячему шоколаду и бессовестно пользовался этим каждый раз, когда надо было поднять ее настроение или отвлечь от сезонной хандры, наваливающейся все сильнее.

– Итак? – вопросительно произнес поручик, когда они сделали первые шаги.

– Макдональд в разговоре с Гувером проговорился, что фабрикант отправился к швабам…

– Понятно, – кивнул Алексей, – Чемберлен уже в Берлине. Детали известны?

Маша покачала головой.

– Это было сказано между делом. Макдональда сейчас больше беспокоят проблемы его партии. Насколько я поняла, его пригласили в игру, но теперь у него появились новые обязательства… И новые партнеры. Вам знаком такой финансист – Джейкоб Шифф? Он уроженец Франкфурта, но живет и работает в Америке. Именно с ним последнее время ведет наиболее интенсивную переписку лондонский офис Гувера. Судя по тону обращений и другим косвенным признакам, центр принятия решений понемногу перемещается за океан, где тот же Шифф – далеко не самый главный.

– А кто еще?

– Например, его жена – Тереза Леб. Именно в банке ее отца трудится указанный Джейкоб.

– И на основании чего вы сделали такие выводы?

– Хотя бы на основании того, что в Берлин поехал только министр колоний, а с миссис Леб изволил встретиться сам министр иностранных дел Британии.

– Мария, только не говорите мне, что всю эту информацию вы почерпнули из офисной переписки.

Маша звонко рассмеялась.

– Конечно же нет. Мистер Гувер настолько уверен в своей безопасности, что избрал для обозначения должностных лиц самый незамысловатый шифр, именуя их «Первый», «Второй» и так далее. И когда он говорит по телефону, что «Третий племянник» встретился с тетушкой Терезой, остается только сопоставить его слова с этой иерархией и найти похожее имя на конвертах…

Маша посерьезнела, остановилась и вскинула на поручика свои огромные глаза.

– Бюро мистера Гувера используется для неформальной связи Британии с Европой и Америкой, и мне становится страшно, когда слышу эти планы и вижу задействованные силы для их реализации. Алексей, понимаете… Они о России говорят, как о бифштексе… Мы для них – такие же дикари, как те, кого они еще вчера продавали на невольничьих рынках, они не видят никакой сословной разницы: что русский крестьянин, что дворянин для них – один и тот же туземный варвар, только второй слегка приукрашен перьями… Даже в Петербурге, не говоря о провинциях, мы живем в своем пасторальном мирке и ведать не ведаем, что вокруг России стягиваются кольца анаконды, она уже открыла свою пасть… И это очень, очень страшно!

– О каких планах вы говорите?

Маша закрыла глаза и, как будто читая невидимый текст, выпалила:

– Первое – уничтожить торговый и военный флот России и, ослабив ее до пределов возможного, оттеснить от Тихого океана в просторы Сибири. Второе – приступить к овладению всею полосою Южной Азии между тридцатыми и сороковыми градусами северной широты и с этой базы постепенно теснить русских к северу. Так как по обязательным для всего живого законам природы с прекращением роста начинается упадок и медленное умирание, то и наглухо запертый в своих северных широтах русский народ не избегнет своей участи… [39]

Закончив, Маша опять распахнула свои глаза-блюдца с блеснувшими и застывшими в уголках злыми слезинками.

Игнатьев взял в свою руку крепко сжатый кулачок девушки.

– Маша, вы меня пугаете! Откуда вам известны такие подробности? Вас же могут поймать за перлюстрацией!

– Меня поймали в первый же день, – в глазах Маши заплясали чертенята, – но спасла любовь к грамматике. Читая письмо, я автоматически начала исправлять орфографические ошибки и так увлеклась, что не заметила, когда со спины подошел босс, а у меня весь лист уже в исправлениях… Пролепетала ему ни жива, ни мертва, что не могу позволить себе отправить безграмотную писанину… Думала – выгонит сразу, а он только хмыкнул и предложил за дополнительную плату проверять все его отправления. Несмотря на университетское образование, его американские обороты смотрятся в переписке с англичанами неграмотно и вульгарно, а с французским и немецким у Гувера вообще беда. Так что я с тех пор не только секретарь, но и редактор, – Маша строго прищурилась. – А вы, поручик, откуда знаете, что это именно подробности? Смотрите в глаза! Отвечайте честно!