Борис Батыршин - Курс на Юг [СИ litres]

– Об этом я тебе и толкую! Но если кто-то вознамерится вырвать зубы у британского льва, то он должен не топить английские броненосцы и даже не поднимать мятежи среди покорённых народов. То есть, это, конечно, дело полезное и даже необходимое, но главное всё же – перехватить у них из рук торные океанские дороги и крепко встать там, где эти дороги сходятся. В естественных «узостях», которых никак не миновать: Гибралтар, Мыс Доброй Надежды, Баб-эль-Мандебский и Малаккский проливы… да что я тебе объясняю, сам прекрасно всё знаешь – после вашей-то одиссеи!

Греве кивнул. Действительно, почти полугодовое крейсерство в Индийском океане, в котором он участвовал, в качестве офицера русского военного клипера, как раз и было нацелено против морской торговли, этой ахиллесовой пяты Британской Империи.

– Так о чём бишь я?.. – продолжал Остелецкий. – Дело ведь не в том, чтобы самим взять под контроль узкие места морских торговых путей, а в том, чтобы этого не сделала Англия. Это ведь сейчас они ослаблены – но ты и моргнуть не успеешь, как островитяне опомнятся от поражений и возьмутся восстанавливать статус-кво. России пока не под силу помешать Британии «править морями» – так, кажется, поётся в их гимне? В одиночку – да, не под силу, а вот в союзе с другими державами…

– Консорциум Суэцкого канала? – понимающе усмехнулся барон.

– Да, и Аден, доставшийся османам. И Занзибар, на котором Российский Императорский Флот будет теперь присутствовать вместе с германцами. Курочка по зёрнышку, знаешь ли.

– Ты повторяешь слова моей дражайшей супруги. – ухмыльнулся барон. – И про Суэц, и про Занзибар…

– Как я уже имел удовольствие отметить, мадам Камилла – умнейшая женщина. – серьёзно ответил Остелецкий. – Держись за неё, мин херц, не пропадёшь.

Барон насупился. Дифирамбы, обильно расточаемые уму и талантам супруги начали его утомлять.

– Так я, с твоего позволения, продолжу. – Остелецкий вытащил кожаный портсигар, извлёк бледно-зелёную гаванскую сигару, провёл ею под носом, смакуя запах. – Сейчас на главных морских путях англичане либо потеснились, либо вынуждены терпеть соседство других держав, как это вышло с французской аннексией Мадагаскара. Закрепятся лягушатники, построят базу флота – и это в двух шагах от мыса Доброй Надежды, маршрут вокруг которого только и остался Британии после потери Суэца и Адена! Можешь себе представить, чтобы они стерпели нечто подобное перед войной? Да ни в жисть!

Остелецкий извлёк из кармана складной ножик с круглым отверстием в рукояти. Раскрыл, вставил в отверстие кончик сигары и, действуя лезвием, как гильотинкой, отделил кончик, и принялся раскуривать. Барон терпеливо ждал, пока приятель закончит священнодействие.

– Таким образом, – снова заговорил Остелецкий, пуская первые клубы ароматного дыма, – полностью полагаться на маршрут вокруг Африки англичане не рискнут. А значит, им остаётся – что?

– Маршрут в обход Южной Америки? Так они смогут беспрепятственно добираться до своих колоний в Индии и Австралии.

– Именно! И заметь, англичане не теряют времени даром: пока в проливе стоит только коммерческая угольная станция, устроенная, между прочим, твоей разлюбезной «Пасифик Стим» – но ведь лиха беда начало! Стоит Лондону договориться с властями Чили – а они договорятся в обмен на военную помощь, – и там появятся уже британские стационеры. А дальше и береговые батареи построят, и стоянку для судов Королевского флота. И тогда – не пройти мимо них, ни проехать. Вести войну в такой Тмутаракани ни одной державе не под силу, а у англичан под боком и Фолклендские острова, и Британская Гвиана, и до Южной Африки не так уж далеко. Поди, выкури их оттуда!

– И вы хотите с моей помощью взять под контроль «Пасифик Стим» и таким образом помешать англичанам?

– Это будет только первый шаг. Я ведь не зря упомянул о войне, которая сейчас идёт между Чили, Боливией и Перу. На их селитру и птичье дерьмо нам, в общем-то, наплевать, а вот помочь перуанцам не уступить южному соседу – это значит серьёзно нарушить планы англичан. Для этого мы с тобой, Гревочка, туда и направляемся. Другой вопрос, что делать это придётся исподволь, возможно – чужими руками. Ничего не попишешь, дружище, такая уж у нас теперь служба… – добавил он, увидев, как скривился барон. – Сам посуди: броненосную эскадру с Балтики туда враз не пригонишь, один-два клипера, если прислать их на помощь перуанцам, дела не решат. Вот и приходится изыскивать иные, не столь эффектные и героические способы.

Звякнул колокол, приглашая пассажиров «Луизы-Марии» к столу. Барон оглянулся – на полуюте лёгким кружевным облачком белело платье Камиллы.

Распорядок дня для пассажиров «Луизы-Марии» был составлен на английский манер: завтра в восемь утра, ланч в час пополудни, вечером, в пять часов – неизменный файф-о-клок, к которому подавали свежие булочки и тосты с вареньем. И, наконец, в восемь пополудни – обед. Меню предлагалось континентальное: на ранний завтрак подавали кофе, а не чай, а к ланчу вместо принятой на островах холодной говядины и сыра – супы, рыбные блюда и жаркое.

Сегодня кок решил порадовать господ суп-кремом из брокколи и и яйцами кокотт в шампиньонном пюре. Остелецкий упражнялся в остроумии, сравнивая французские изыски с казённой кормёжкой на судах российского флота – разумеется, неизменно в пользу последней. Греве горячо поддержал друга, вызвав недовольную гримаску на лице супруги: «как вы можете мон ами: щи, каша, солонина, это всё так грубо! Я бы трёх дней на ней не прожила на такой пище…» Остелецкий, похохатывал, вставляя в беседу сочные описания из быта матросских кубриков, чем ещё больше распалил негодование собеседницы – шуточное, разумеется.

– К восьми склянкам станем на рейде. – сообщил шкипер Девилль, дождавшись, когда пассажиры закончат кулинарный диспут. – Вам, барон, насколько я помню, приходилось здесь бывать?

– Так и есть, мсье. – кивнул Греве. – Наш «Крейсер» из Филадельфии отправился сначала на Карибы. Приняли в Гаване уголь и провиант, потом перемахнули Атлантику, и следующая стоянка была в Санта-Крус де Тенерифе.

И показал вилкой на конус древнего потухшего вулкана Тейде, наивысшей точки Канарских островов, несколько часов, как показавшегося из-за горизонта.

– Дальше мы должны были следовать в обход мыса Доброй Надежды, в Индийский океан. На заход в Кейптаун надежды тогда было немного, войны ждали со дня на день – вот и пришлось забункероваться до упора, и даже сверх того. Не поверите: у нас все палубы были загромождены мешками с углём и камышовыми клетками с курами, а на полубаке соорудили дощатый загончик для свиней! Такое, помнится, амбре стояло, пока всех хрюшек на камбуз не перетаскали…