Сергей Тамбовский - Империя отходит от края

Ну в принципе я с ним был согласен, но нельзя же так вот расхолаживать народ-то перед подвигами… вничью короче наша дуэль закончилась. А Марина Сергеевна тем временем не теряла времени даром — ее беседа с Петровичем была хоть и не очень слышной, но визуально довольно убедительной, Маринина речь лилась легко и плавно, как вода из водосточной трубы, Петрович внимал… ну дай бог ей… им то есть.

А тут и окончание посадки протрубили в вокзальные мегафоны, пять минут мол остается, граждане, кто не успел, тот опоздал, а кто не спрятался, я не виноват. Попрощались с родственниками, забрались в вагон. Тут выяснилось, что я сдуру купил билеты в купейный вагон… ну что же, пусть народ привыкает к хорошему, кое-кто тут наверно никогда на таких местах не ездил… Анюта например, ей все тут понравилось. И двери эти отъезжающие, и светильнички над головами, и зеркало в высоту человеческого роста. Исследовала она все это добро с горящими глазами, потом сказала мне спасибо, Сергуня, я в таких шикарных условиях никогда не передвигалась. Эх, Анюта, видела бы ты по-настоящему шикарные условия, бизнес-класс например с телевизором, душем и туалетом в сдвоенном купе…

А мы тем временем тронулись… поделились по купе без проблем, у нас же по 4 мальчика и девочки было, так что тут без споров обошлось. Белье, слава те господи, в цену билета было включено, а верхние полки так даже и заправлены, а тут и проводница с проверкой билетов подошла — строго отсканировала их и засунула в кармашки своей билетной гармошки. Спросила, нужны ли нам они будут для отчетности, я махнул рукой, себе мол заберите, а вот чаю бы да, было бы очень неплохо. Будет вам чай, сурово отрезала проводница, как только билеты проверю.

Интересно кстати, на какой там вокзал прибывает наш поезд-то? Что-то я этим вопросом ранее не озаботился, а на билетах было написано кратенько «Москва»… на моей памяти горьковские, а потом нижегородские поезда кидали с вокзала на вокзал очень часто. Сначала, пока строили новое здание Курского, и там была строительная грязь, пыль и мусор, мы приезжали именно туда, на Курский. А вот когда новое красивое здание выстроили, наши поезда оперативно перекинули на Ярославский, наверно чтобы горьковчане не возгордились. В середине 90-х опять вернули на Курский, в промежутке еще некоторое время был Казанский, и наконец сердце железнодорожных планировщиков успокоилось на разделении горьковского потока между этими тремя вокзалами примерно поровну. Сейчас по-моему идет эпоха Ярославского вокзала, хотя не факт… спросим у проводницы короче.

А тут и чай подоспел, с восхищением разглядывал мельхиоровые подстаканники с эмблемой МПС и Кремлем, да и сахар в бумажных упаковочках по две штучки навевал ностальгические воспоминания… уточнил насчет вокзала, да, Ярославский, да архитектор Шехтель, петушки, курочки и псевдорусский стиль, да, трехвокзальная площадь со сталинской гостиницей «Ленинградская» во главе (полгода ведь там прожил на рубеже 90-х и нулевых). Ну встречай, Москва, гостей столицы…

Из города Горький,

Где горечи столько,

Что песню про зорьки

Поет паровоз,

Мы едем в столицу,

Ансамбль, две певицы,

Чтоб синенькой птицы

Схватиться за хвост.

Дорогая моя столица

Москва встретила нас нудным октябрьским дождичком, неприятный сюрпризец однако, зонтиками никто из нас не озаботился. Перебежками добрались до здания Ярославского вокзала, слава богу вход в залы ожидания пока что ограниченным не сделали. Так, на часах 7 с копейками, у нас еще добрых 3 часа до рандеву с молодежной редакцией, чем бы их занять-то? Ничего, кроме Красной площади, не придумал, решил спросить народ прямо — чо делать-то будем до 11? Народ помялся и сказал, что подождет конца дождика, а там уж на Красную наверно…

Ну сели на лавочку, нашлось место — Ярославский не самый посещаемый вокзал в городе, Арканя расчехлил гитару, начал что-то там наигрывать. Тут неожиданно к нам подрулил милицейский патруль, два строгих сержанта, кто такие, почему на музыкальных инструментах в общественном месте играете? Я как мог рассказал, чего мы и как, сержант, который за главного у них был, похоже не поверил и собрался тащить нас в свой закуток разбираться более тщательно.

— Подождите, товарищ сержант, — неожиданно сказал ему я, — послушайте вот лучше песню про себя, только что вот написал, в поезде.

И я взял аркашину гитару и попытался напеть (голос у меня козлиный, помню, но в ноты иногда попадаю) следующее (группа Кафе):

Снова субботний концерт,

Снова опоздал на метро,

Снова отправляюсь пешком домой.

Опять незнакомый район,

Опять в кармане паспорта нет,

Опять милицейский патруль за спиной

Товарищ сержант, два часа до рассвета,

Ну что ж ты, зараза, мне светишь в лицо.

Товарищ сержант, скоро кончится лето,

И ночь хороша словно сказочный сон.

В карманах голяк, я опять на мели,

И рад бы домой, да мосты развели.

Товарищ сержант, ты забудь обо всем и со мной покури

— Посвящается… как вас зовут, товарищи сержанты?… Алексею и Ивану посвящается в общем.

Для моих товарищей все это было такой же неожиданностью, как и для милиции, но виду они вроде бы не показали, мол все давно просчитано. В отличие от сержантов, те были сильно ошарашены — какой-то хрен с горы песню про них на ходу сочинил.

— Из Ленинграда что ли? — только и нашелся что спросить один из сержантов.

— Вообще-то из Горького, но летом в Ленинграде долго жил, — ответил я.

— Ну ладно, песня хорошая, душевная, живите пока… как там говоришь ваша группа называется?

— Политехники (черт, надо бы поменять это дурацкое название).

— Удачи, политехники, — и патруль пошел своей дорогой.

Далее я вызвонил Инну по номеру, который мне ее родители дали, она обрадовалась так сильно, что наверно метра на три от телефонной трубки было слышно, условились встретиться в 11 у входа в телецентр Останкино.

— А где это?

— До ВДНХ доезжаешь, потом по направлению к телебашне минут 20 пешком мимо прудика, не ошибешься. Да, купальник с колготками не забудь. Миша-то приедет?

— Не, тренировка у него с утра до трех часов, потом может.

— Как устроились?

— А когда все закончится, можете заехать и посмотреть.

— Договорились, целую, — и я повесил трубку.

А тут и дождик закончился и мы всей компанией сели в лучшее в мире московское метро и покатили до станции «Проспект Маркса», как уж он сейчас-то называется? Охотный ряд вроде… Вышли мимо Исторического музея к мавзолею.

— Ну вот, друзья, — сказал я, — перед вами символ нашего государства Красная площадь. Ограничена с одной стороны кремлевской стеной, воон там Спасская башня со знаменитыми часами, а воот тут Арсенальная с Угловой. С другой стороны ГУМ, и с этих двух — Исторический музей, мимо которого мы только что прошли, а напротив Покровский собор, который почему-то все называют Василием Блаженным. Рядом с собором Лобное место, где цари головы рубили своим оппонентам, а чуть правее наши земляки — Минин это который стоит и горячо убеждает Пожарского, а Пожарский сидит с мечом в руке и внимательно слушает Минина. Эти два товарища 350 лет назад спасли Москву, а и всю страну заодно… а теперь мы ее спасем еще раз, есть возражения?