Анджей Сапковский - Сага о Рейневане. Божьи воины

По данному Стенолазом знаку его наемники схватили настоятельницу, один стиснул ей лицо рукой в железной перчатке. Из-под перчатки потекла кровь. Рейневан рванулся, вырвался из рук изумленных слуг. Подскочил, несмотря на связанные руки, пинком перевернул одного из разбойников, плечом оттолкнул другого. Но зембицкие кнехты уже сидели на нем, повалили на землю. Колотили кулаками.

— Обыскать постройки, — приказал князь Ян, — всю клаузуру тоже. А если найдем там мужчин… Если найдем хоть одного укрываемого гусита, то клянусь Богом, монастырь дорого за это заплатит. И ты заплатишь дорого, госпожа моя сестра.

— Не называй меня сестрой! — выкрикнула, отплевываясь кровью, вырывающаяся из рук убийц настоятельница. — Ты мне не брат! Я отрекаюсь от тебя!

— Обыскать монастырь! А ну, живо. Господин Боршнитц! Господин Рисин! Чего вы ждете? Я приказал!

Боршнитц поморщился, пробормотал проклятие. У подгоняемых приказом зембицких оруженосцев и кнехтов мины были растерянные. Многие зло бурчали себе под нос. Сестра-экономка расплакалась. А небо неожиданно похмурнело. Князь Ян глянул наверх. Как бы с легким опасением.

— Ты, патер, — кашлянув, он кивнул сопровождающему его капеллану, — иди с ними. Чтобы обыск был со священником и чтобы как положено — религиозный! Чтобы потом не болтали.

Вскоре из обыскиваемых помещений донесся грохот и треск ломаемой мебели. Из клаузуры вырвался крик, писк, вопли. А из окон скрипториума и личных помещений настоятельницы начали вылетать пергаменты и книги. Стенолаз поднял несколько.

— Виклиф? — рассмеялся он, поворачиваясь к настоятельнице. — Иоахим, Вальдхаузер? Это здесь читают? И ты, ведьма, решаешься нам угрожать? За эти книжечки ты сгниешь в епископском карцере, покроешься там плесенью. А отлучение, которым ты угрожаешь, падет на весь твой еретический монастырь.

— Довольно, довольно, Грелленорт, — ворчливо прервал его Ян Зембицкий. — Сбавь тон и оставь ее в покое, слишком уж ты раскомандовался. Господин Зайфферсдорф, подгони обыскивающих, что-то очень медленно у них идет дело. А эти книги и листки — в кучу! И сжечь!

— Доказательства ереси?

— Грелленорт. Не заставляй меня призывать тебя к порядку.

Книги чернели и извивались в огне. Обыск закончили. Никаких мужчин или гуситов в клаузуре не нашли. Яростная мина Стенолаза говорила сама за себя. Зато кислая гримаса князя Яна неожиданно обратилась в улыбку, красивое лицо посветлело. Рейневан, которого держали слуги, вывернул шею, оглянулся. Увидел, что так порадовало князя. И сердце у него ухнуло куда-то в пятки.

Боршнитц и Рисин выводили из клаузуры Ютту.

— Так, так, Беляу, — услышал он, казалось, откуда-то издалека голос князя. — Много я знаю о тебе. Как думаешь, откуда я знал, что найду тебя здесь? В Клодзке поймали гуситских шпиков, всех взяли живьем. Один, твой дружок, многое знал. Он долго отказывался говорить, но в конце концов заговорил. И сказал все. Об этом монастыре. О тебе. И о твоих интрижках тоже.

Как и ожидал Рейневан, свита князя Яна двинулась прямо на Зембицкий тракт. Однако вопреки ожиданиям князь не поехал в Зембицы, а приказал остановиться в Генрикове. Тут же, неподалеку от монастыря цистерцианцев, которые выбежали его приветствовать, князь поблагодарил за гостеприимство, однако бивуак приказал разбить на опушке леса, под огромным дубом. Здесь разожгли огромный костер из стволов, начали готовить принесенную монахами еду, откупорили бочонки. Рейневан посматривал на это с коня, с которого ему не позволили слезть. Трое вооруженных неустанно сторожили его. От врезающихся в тело узлов он цепенел, оцепенев — замерзал.

Увидеть Ютту случая не было. Ее держали на одной из закрытых телег, не разрешили выйти. Во время езды сам князь несколько раз подъезжал, заглядывал под тент. Несколько раз в телегу заглядывал также Стенолаз. Рейневан дрожал, предчувствуя самое худшее.

Вскоре выяснилось, зачем и почему остановились как раз под дубом. На край деревни начали съезжаться всадники. Рыцари в полных доспехах. В более или менее многочисленном сопровождении оруженосцев, стрелков и слуг.

Гостей приветствовал Гинче фон Боршнитц, маршал княжеского двора. Сам Ян Зембицкий только выпячивал губы, минимальным движением головы давая знать, что изволил заметить полные уважения поклоны. Только один из рыцарей заслужил у Яна немного больше внимания. На его щите было изображено зеленое, пробитое тремя мечами яблоко. Герб Фюлльштайнов.

— Приветствую вас, господа, — соизволил наконец проговорить князь Ян. — Благодарен тем, кому вы служите, за то, что они по моей просьбе прислали вас в качестве послов. Благодарю и вас за труды. Приветствую на моих землях. Приветствую Опаву и Глубчицкое княжество в лице благородного господина Фюлльштайна. Приветствую вроцлавское епископство и город Гродков в лице господина старосты Танненфельда. Приветствую Вроцлав, приветствую Свидницу.

Названные отвечали поклонами. Послы Вроцлава не носили знаков, но в одном из них Рейневан с изумлением узнал раубриттера Хайна фон Чирне. Свидницу представлял рыцарь, несший в гербе серебряный багор Оппельнов. У посла епископа, гродковского старосты Танненфельда, при седле висел щит с зеленым венком из руты на черно-белых полосах — знаком, напоминающим герб асканской династии.

— Уважаемые господа наверняка догадываются о причинах, по которым милостивый князь призвал вас, — обратился к собравшимся Гинче Боршнитц. — Чешские еретики вновь напали на наши земли. Вновь угрожают городу Клодзку. И вновь, справившись с Клодзком, двинутся на нас. Значит, пора собирать силы, дать отпор!

— С Клодзком гуситам не справиться, — оценил ситуацию посланец Свидницы, Оппельн с багром на щите. — Господин Пута из Частоловиц город укрепил, гарнизон там сильный и боевой. Предательством они его тоже не возьмут, потому что гуситских шпионов он выловил как раков из реки. Сейчас берет их на спытки и казнит по одному и для этого нанял нашего свидницкого палача. Говорят, хе, хе, у мэтра много с гуситами работы.

— А мы, — подкрутил усы Боршнитц, — благодаря этому получаем хорошую информацию. Знаем о враге достаточно! Вы что-то хотели сказать, милостивый господин Райбнитц?

— Только то, — сказал посланец Вроцлава, спутник Хайна фон Чирне, — что сведения о гуситах не являются тайной, только вам доступной. Все знают о них. Командует ими Ян Краловец из Градка. С ним мы уже познакомились. Под ним две сотни конных, примерно три четвертых тысячи пеших и двести телег с пушечниками. О чем мы будем советоваться, я догадываюсь. И спрашиваю: наберем ли мы силу, способную померяться с краловцевой?

— Об этом мы сейчас узнаем, — отозвался Ян Зембицкий. — Именно от вас, милостивые государи. Ведь, надеюсь, вас прислали сюда с добрыми вестями. Так сообщите мне эти вести. По очереди. Ты, Райбнитц, первым, коли уж говорить начал.