Александр Ярославцев - Обманутый и оскорбленный [litres]

К исходу девятого часа старший помощник доложил, что корвет истратил две трети запаса пороха и ядер, и капитан должен был признать свое поражение. Обрушивая проклятия на головы русских монахов, которые, по твердому убеждению Омманея, были наверняка глухими, командующий эскадры дал приказ отступать. Вся тяжесть его праведного гнева обрушилась на жителей городка Кола, отказавшихся признавать над собой власть британской короны.

«Если туземцы вас не понимают, говорите громче и как можно тверже», – гласило главное правило общения британских колонизаторов с жителями Африки, Азии, Австралии и Новой Зеландии. Русские, согласно расистским взглядам островитян, были ничуть не лучше южных туземцев, а их природное упрямство ставило их вне всяких рангов для аборигенов. По этой причине капитан Омманей с легким сердцем отдал приказ об уничтожении Колы.

Свыше четырех часов англичане обстреливали город бомбами, гранатами, раскаленными ядрами и пулями с зажигательным составом, от которых город полностью сгорел. Когда же англичане решили высадиться и пограбить развалины города, то наткнулись на ожесточенное сопротивление со стороны инвалидной команды под руководством лейтенанта Бруннера.

Получив третью звонкую оплеуху, Омманей приказал бомбардировать Колу в течение четырнадцати часов, после чего скрылся. Город прекратил свое существование, но этот факт не принес большой радости британскому капитану. Подобно адмиралу Непиру, он не получил за свое «геройство» награду и был временно списан на берег, как не оправдавший возложенных на него надежд.

Насмешница-судьба зло обошлась с двумя английскими флотоводцами, но куда более несправедливой она оказалась к адмиралу Прайсу, который вместе с французом Фебврье-Депуантом привел союзную эскадру к берегам Камчатки.

После завершения Опиумной войны с Китаем британские власти с вожделением поглядывали на русское побережье Тихого океана и в особенности на Камчатку. Огромная территория имела чисто номинальную армию численностью чуть более двух сотен человек. Захватить ее для британского флота было простым делом, и едва война была официально объявлена, к берегам Камчатки подошла объединенная эскадра. В ее состав входили четыре фрегата, один бриг и один пароход с десантом на борту. Обычно прижимистые на своих людей, англичане послали на покорение Камчатки целый Гибралтарский полк. Лондон не собирался давать Парижу укрепиться в этой части тихоокеанского побережья.

Находясь в полной уверенности, что Петропавловск на Камчатке у них почти в кармане, британские моряки не слишком торопились к его берегам. Плыли они ни шатко ни валко, что в конечном счете и стало причиной их поражения в этой кампании. Предупрежденный гавайским королем о намерениях англичан напасть на Камчатку, губернатор Петропавловска затребовал помощь и получил ее перед самым прибытием вражеского флота. Героическими усилиями гарнизона и жителей Петропавловска были созданы оборонительные укрепления и береговые батареи, на которых разместили часть пушек, снятых с фрегата «Аврора» и транспорта «Диана».

Объединенный флот противника появился у берегов Камчатки в самом конце августа, а первого сентября англичане и французы предприняли штурм Петропавловска. Суть его заключалась в том, чтобы огнем с кораблей уничтожить береговые батареи, закрывавшие вход в Авачинскую бухту, и высадить на берег десант.

После ожесточенной перестрелки противник смог привести к молчанию две батареи и сразу после этого высадил десант. Французские солдаты смогли захватить Кладбищенскую батарею, но едва только они подняли над ней флаг, как фрегат «Аврора» обрушил на них град ядер, нанеся им существенный ущерб.

Вместе с русскими ядрами на головы французов обрушились и английские бомбы, которые британские комендоры выпустили по ошибке. Все это вызвало такую сильную панику среди солдат противника, что, когда рота солдат и казаков, брошенная губернатором Завойко в контратаку, приблизилась к батарее, французы в панике ретировались.

Повторно Петропавловск подвергся атаке через четыре дня, после того как от американских матросов узнали о тропинке, по которой можно было обойти Никольскую сопку и захватить город ударом с тыла.

На расчистку дороги для десанта англичане и французы бросили все свои силы и, несмотря на мужество и героизм защитников батареи Смертельной, смогли заставить ее замолчать. В общей сложности на берег было отправлено около девятисот британских пехотинцев. С развернутым знаменем, под барабанный бой они сошли на берег, поднялись на сопку и предприняли попытку захвата Петропавловска. Едва наблюдатели доложили генералу Завойко о том, что англичане взбираются по Никольской сопке, он снял с батарей всех, кого только можно было, добавил все имеющиеся у него резервы, и триста пятьдесят человек устремились в контратаку. Завязалась рукопашная схватка, в которой, несмотря на численный перевес, англичане были жестоко разбиты. Спасаясь от русских штыков, многие из гибралтарцев прыгали в обрывы высотой около тридцати метров и разбивались насмерть.

Действия пехотинцев были поддержаны огнем Озерной батареи, чьи залпы картечью сломили гордый дух сынов коварного Альбиона и обратили их в повальное бегство. Свыше четырехсот человек погибли у англичан в этот день, тогда как потери русских равнялись тридцати шести солдатам.

Вечером того же дня, видя крушение всех своих надежд по захвату Камчатки, объятый гнетущим предчувствием грядущего гнева адмиралтейства и бичевания со стороны британских журналистов, несчастный адмирал Прайс застрелился в своей каюте. Конечно, благородные британские моряки поспешили заявить своим французским союзникам о трагической случайности, но в нее никто не верил, так как это было неправдой.

Еще раз позорную неудачу у берегов Камчатки объединенные силы союзников потерпели летом следующего года, когда явились с большим количеством вымпелов для сатисфакции за прежнюю неудачу. К своему огромному разочарованию, на месте города они обнаружили пепелище, не позволяющее думать о возможности высадки в Авачинской губе.

По состоянию пепла англичане определили, что русские совсем недавно покинули Петропавловск, и бросились за ними в погоню. Русскую эскадру со всеми жителями и защитниками Петропавловска они настигли в заливе Де-Кастри. Пока разведчики ждали прибытия главных сил, русские моряки под покровом темноты выскользнули из бухты и отправились к Татарскому проливу на севере Сахалина.

Согласно тем картам, что имели британские и французские адмиралы, Сахалин не являлся островом, и объединенный флот союзников долгое время поджидал русские корабли у выхода из залива Де-Кастри. Только из газет британское адмиралтейство узнало, что Сахалин – остров и что русские корабли благополучно достигли устья Амура, где создали новый город-порт Николаевск. Разразился грандиозный скандал. Британские журналисты еще долгое время напоминали о нем лучшему флоту в мире, не в силах забыть и простить столь ужасный географический конфуз.