Роман Злотников - Крушение империи [litres]

Первую гранату я вогнал в казенник только с третьего раза. Уж больно руки дрожали… После чего еще раз ощупал остальные, постаравшись запомнить, где они точно лежат, и приник к прицелу. К моему удивлению, прицельная сетка оказалась не обесточена, что облегчало прицеливание в разы. Я шумно выдохнул и осторожно прикоснулся к рукояткам наведения. Ствол пошел вправо. Китайские ДШК «духов» били длинными очередями, так что навестись по венчикам факелов выстрелов оказалось довольно просто. Так, еще чуток, еще… я замер, шумно выдохнул и надавил кнопку электроспуска.

– Да-бадах! – Я сразу же ринулся вниз, к гранатам, не смотря, попал куда или нет.

– Дзанг! – следующая граната вошла в казенник, я торопливо рванул к прицелу и-и-и… с размаху впечатался в него лбом.

– Аа-а-а, с-с-с-у-к… – я оборвал себя, лихорадочно вглядываясь в прицельную сетку. Попал, нет? А – хрен с ним! Чуть довернув, второй раз надавил на спуск, понадеявшись, что даже если не попал – разброс сыграет в мою сторону.

– Да-бадах! – руки лихорадочно нащупали третью, последнюю гранату.

– Дзанг! – и почти сразу – Да-бадах! – на этот раз на спуск я нажал сразу же, как вогнал гранату в казенник, даже не дернувшись в сторону прицела. Время-время-время – сейчас ответочка прилети… Я уже был у самого люка, когда она наконец прилетела. Так что раздавшийся за спиной взрыв не только звезданул мне по мозгам, но и добавил пинка под зад, выбросив из бээмдэшки наружу. Полет… удар… темнота…

– А вот тут у нас, товарищ генерал армии, лежат ваши герои! – начальник госпиталя, первым вошедший в палату, сделал шаг в сторону, пропуская следовавшую за ним небольшую группу военных, чьи звания нельзя было разглядеть из-за накинутых на плечи белых халатов. Аленка, кормившая меня с ложечки гречневой кашей, испуганно вскочила с тарелкой в руках и уставилась на вошедших.

– Ух ты! Это кто же у нас тут такая красивая? – усмехнулся первый из вошедших.

– Я? Я – невеста! Вот его…

– Невеста? – Мужик улыбнулся: – Жениха, значит, выхаживать приехала? Молодец! – Он повернулся к остальным: – Вот смотрите, товарищи, какая у нас молодежь подрастает! А мы ее все ругаем… Ну а кто у нас жених? Так – лежать! – пресек он мою попытку встать с кровати. – Лежа отвечай!

– Старшина Марков, товарищ генерал, войсковая часть номер… – как мог, четко доложился я. Потому что губы еще работали не очень хорошо. Контузия, мать ее… В принципе, мне прилетело не сильно. Так слегка посекло спину осколками, образовавшимися, скорее всего, от разрушения каких-то внутренних конструкций БМД, лопнула барабанная перепонка в правом ухе, ну и контузило. Причем, как выяснилось чуть позже, весь мой героизм оказался не слишком-то и нужен. Потому что буквально через пять минут после того, как я выпустил последнюю гранату, прилетела парочка «крокодилов» и прошлась по гребню скал пакетами НУРСов и очередями четырехствольных ГШГ и ЯКБ. Так что «духи» поспешно подхватились и дунули куда подальше. А минут через тридцать к нам подошла подмога и по земле – комендачи в составе еще трех бээмдэшек и одного БТР-Д… Начальник штаба нашего полка начал действовать сразу же после первого доклада инженера – поднял в ружье комендачей и позвонил на аэродром, запросив авиационную поддержку. Так что если бы я просто затихарился в своем бульдозере, то пережил бы весь этот бой, считай, без потерь. А то, блин, спортом занимаюсь, здоровье берегу, теломерную терапию надеюсь запустить пораньше, а тут раз – и чуть не сдох! Вот была бы мне вторая жизнь – героическая, но недолгая… Впрочем, выжил – и ладно. Зато никто в трусости не упрекнет! Тоже, знаете ли, немаловажно. Хотя, на самом деле, трясся я от страха все время моей «героической» схватки – что твой эпилептик. Но, как говорится, глаза боятся – а руки делают. Вот так и наделал, что смог…

А смог я, как выяснилось, очень даже не хило. Во-первых, инженер выжил. И не только выжил, но и понял, что и как я придумал с бульдозерным ножом. Так что сразу по возвращении в часть он написал рапорт, в котором изложил все без утайки, выставив меня «спасшим жизнь своих товарищей и командира». А это, на минуточку, в Российской императорской армии входило в статут награждения Георгиевским крестом! Кроме того, не менее лестный для меня рапорт подал и начальник колонны. Уж не знаю, по каким именно причинам, но он не стал перетягивать одеяло на себя, а указал в рапорте, что поражение основных огневых средств поражения нападающих в виде двух крупнокалиберных пулеметов китайского производства «внесло решающий вклад в способность конвоя удержать позиции до подхода подкрепления». Чего уж там оказалось решающего в те пять минут, которые оставались до прилета «Ми-24», я не знаю, но спасибо ему за столь высокую оценку. Кроме того, отметились и пилоты, заявив, что эффективность их работы по засаде была обеспечена «своевременным подавлением основных средств ПВО противника», под которыми, опять же, подразумевались имеющиеся у «духов» китайские клоны ДШК «тип 54». Ну и напоследок отметились и наши «комендачи», указав в рапорте, что их действия оказались успешными именно вследствие того, что я «подавил» имеющееся у противника «тяжелое вооружение». Что в принципе было не так уж далеко от истины. Потому как если бы «крупняк» был исправен, то, стреляя сверху, со склона, они вполне могли бы превратить бээмдэшки «комендачей» в решето. Верхний лобовой лист БМД пуля ДШК «шьет» уже с пятисот метров… Но с этим было не все так однозначно. Потому как, кроме «тип 54», у «духов» имелись еще и гранатометы, которые были для бээмдэшек как бы даже не опаснее «крупняка». Впрочем, тут, как мне кажется, расстаралось наше командование. Типа, раз посторонние так хвалят нашего бойца, так нам сам бог велел похвалить его еще больше. Авось что обломится за то, что такого героя воспитали… Однако главный шок оказался не в этом. Уже после осмотра места боестолкновения и допроса попавших в плен раненых духов выяснилось, что одним из тех, кого я «приголубил» какой-то из своих осколочных гранат, оказался сам Туран Исмаил. Причем сел он за рукоятки одного из «тип 54» буквально за минуту до того, как я начал стрелять. Не выдержала его, так сказать, душа поэта и профессионального военного того, как развивался этот бой. Захотелось лично пострелять по клятым «шурави». Додавить последнее сопротивление…

– Марков, Марков… – генерал наморщил лоб и повернулся к свите. Один из пришедших быстренько раскрыл папку, которую держал в руках, и торопливо зарылся в нее носом. После чего развернул ее к генералу.

– Хм, вот оно что… – удивился генерал, что-то вычитав в папке. – Так ты, выходит, самого Исмаил-хана упокоил? Молодец, молодец…