Сергей Извольский - Путеводная звезда. Том 3 [СИ]

Ну да, об этом я что-то не подумал.

– И получается ништяков там много найти можно?

– Что, прости?

– Артефактов разных, оставшихся от иных цивилизаций и эпох, я имел ввиду.

– Ништяков, значит… Интересное слово. Да, там можно найти много самых разных артефактов иных цивилизаций и эпох.

– Как вы узнали?

– Об этом мире?

Отвечать я не стал. Промолчал.

– Знаешь… – протянул задумчиво Николаев. – Если бы я не знал о том, что ты направляешься в Академию, вот тогда тебе следовало бы задавать вопрос: «Как ты не узнал?». А так… я Президент Российской Конфедерации и Глава Госсовета, мне по должности полагается такие вещи знать. О твоем предполагаемом вояже мне стало известно из трех самых разных источников. Плюс Александр Васильевич помог.

– Ах какой… Александр Васильевич, – покачал я головой.

– Не стоит его недооценивать и тем более винить. Он не нарушил никаких обязательств – ни перед страной по долгу службы, ни перед вами с Ольгой.

– Но как тогда?

– Один из его секретарей – агент Тайной канцелярии. И Александр Васильевич, в его присутствии, незадолго до встречи с тобой продемонстрировал некоторое уныние. Посетовав, что сейчас ему предстоит встреча с герцогиней Мекленбург, по результатам которой он потеряет либо должность, либо честь. Естественно, информация об этом через две минуты была уже у меня лично.

Сделав глубокой вдох, а после выдох, я заморозил собственные эмоции до состояния арктической полуночи.

– Тогда почему вы с Елизаветой мне не помогли?

– Мы помогли.

Хм. Не поспоришь даже – усмехнулся я.

Понятно, что все закончилось удивительно хорошо. Даже с прибылью – причем для всех. И для меня, избавившегося от соседа, и для страны: находящийся в непонятно чьих руках портал, действующий портальных хаб сразу с доступом в несколько миров, вдруг стал достоянием государства в полной мере.

Но если бы не «флюгегехаймен» в загашнике, ничего этого бы не произошло.

– Почему вы с Елизаветой не помогли мне раньше?

– На каком этапе?

– Когда моя душа чуть было не отъехала в мир иной на алтаре?

– А кто сказал, что тогда мы тебе не помогли?

– Что-то я не заметил.

Николаев молчал, и на вопрос не отвечал. Я уже хотел было сказать что-то резкое, как вдруг ощутил позади чужое предчувствие.

«Я всегда буду рядом», – услышал я эхо так знакомых мне слов.

Николаев, в глаза которому я сейчас смотрел, только руками развел. С таким видом, что он, как и я, во всем произошедшем лишь исполнитель.

– Ты был как никогда прав, – заговорила Елизавета, подходя ко мне сзади и мягко положив руки на плечи. – Если бы за дело сразу взялся Сергей, Георгий бы почувствовал. И ушел бы, чтобы выбрать для следующей попытки тебя подчинить другой, более подходящий и выгодный для себя момент. Поэтому ты и не знал, что мы знаем о том, что ты к нему идешь.

– Спасибо.

Елизавета прекрасно почувствовала мои эмоции, и разочарованно, и даже взволнованно, вздохнула.

– С Георгием нужно было заканчивать. Если бы не твой… флюхеге…флюгеге…

– Флюгегехаймен.

– Вот-вот, он. Если бы не твой флюгегехафмен, я бы вмешалась, будь уверен.

– Конечно.

Елизавета, еще больше расстроенная, еще раз вздохнула. Николаев также вздохнул.

– У меня, для тебя, есть одно знание. Время для которого пришло, – произнес вдруг он.

– И что это за знание?

– Душа Елизаветы, после того как она наложила на тебя во младенчестве слепок души, неразрывно связана с тобой. И если ты умрешь, окончательно умрешь… умрет и она. Так что не обижай ее пожалуйста своими подозрениями в том, что используя ситуацию твоего неведения она руководствовалась лишь выгодой возможной победы. Когда ты лежал на алтаре, она рисковала не меньше, чем ты.

Глядя на Николаева, и слушая его слова, я вдруг понял, что ему, возможно, сегодня было даже сложнее чем мне. Я хотя бы участвовал в процессе жертвоприношения, в динамике, а он был вынужден просто ждать. Переживая за жизнь Елизаветы, и доверившись ей, что все будет хорошо. И только сейчас я вдруг заметил, что у него на висках несколько прядей серебряных появилось. Раньше не было.

Обернувшись к Елизавете, я увидел, что она смотрит на меня с улыбкой, но сквозь слезы.

«Мы победили», – словно бы говорил ее взгляд.

– Мы победили, но вероятность этого для нас была крайне мала, – вслух сказала она. – Если бы ты был в курсе наших планов, то эта вероятность вообще бы исчезла. Георгий был очень силен – ты смог скрыть от него знание о твоем флюгегехаймене, но знание о моей готовности атаковать ты бы просто не смог от него спрятать. Все же он, пусть по незнанию, говорил неправду, утверждая, что все еще остается на человеческом уровне.

В ответ на слова Елизаветы я только руками развел, признавая, что был немного неправ в злости раздражения.

– А ты?

– Я не оперирую силой стихий. Я просто… вижу время и возможности.

Кивнув, я еще раз подумал о том, что они – по могуществу, похожи. Только Георгий был сильнее в плане грубой силы, а вот Елизавета оказалась более подготовленное в части расчетной, более похожей на деятельность трех окопавшихся до недавнего времени в этом мире архидемонов.

– Далеко вперед видишь?

– Не так далеко, как хотелось бы, – ушла она от прямого ответа.

– Есть еще один важный вопрос.

– Задавай, – почти беззвучно произнесла Елизавета.

– Мотивы Георгия, и… да и вообще предыстория, – пожал я плечами.

– Я могу ответить тебе на этот вопрос.

– Но? – почувствовал я некоторую недосказанность.

– Но есть ответы, без которых живется легче. И есть вопросы, на которые очень сложно давать ответы. Если ты задашь этот вопрос второй раз, я на него отвечу. Но… очень прошу, подумай. Нужен ли тебе этот ответ?

– Я подумаю.

– Спасибо, – вдруг крепко обняла меня Елизавета.

– С этим пока проехали, а у меня есть еще один вопрос… – посмотрел я на Николаева.

– Артур, – оборвал он меня на взлете начатой фразы.

– Да?

– Позволь непрошенный совет.

– Слушаю.

– На твоем месте я бы не задерживаясь отбыл на Занзибар.

– Почему?

– Потому что через двадцать три минуты здесь будет Император. После того, как он узнает всю суть произошедшего, государь поймет – все наши с тобой действия были на благо Отчества, и более того – принесли невиданные дивиденды. Но видишь ли, внешние признаки не позволяют сразу и сходу этого понять…

В этот момент глыба, не так давно ударившая в Лубянку, беззвучно для нас – накрытых куполом, раскололась. Один из больших осколков проехался и врезался в торец здания Политехнического музея, выбивая окна и разрушая лепнину.

… и более того, – после короткой заминки продолжил Николаев: – Как почему-то в случае с тобой это обычно и бывает, все внешние признаки указывают именно на тебя как на катализатор и как на основного виновника событий. Поэтому я бы ненадолго отложил твою встречу с государем, и на остальные твои вопросы ответил потом.