Дмитрий Калюжный - Грани сна [litres]

– Бывал! Точнее, буду через двести лет… Кстати, вот загадка. Свалился я в старинную Москву. Шёл по Ивановской площади, практически не одетый. Всего-то на мне и было, лапти и чья-то пасхальная рубаха. Вдруг подходит незнакомец из подьячих и спрашивает, хочу ли я ехать в Венецию с посольством. Поехали, и стал я там вроде торгового атташе. Отсюда вопрос: это не ты ли ему на меня указал?

– Нет, с чего бы.

– Ладно, оставим это. Поговорим про день сегодняшний.

Говорили долго. Лавр убеждал товарища, что и он, оставаясь имперским послом, того гляди на что-нибудь повлияет в опасном направлении. Тот убеждал, что будет осторожен, беды не допустит. Лавр поменял тактику, стал рассуждать об опасностях жизни даже такого вельможи, как граф Дубов: Витовт помрёт со дня на день, начнётся гражданская война в Великом княжестве Литовском, и продлится несколько лет. Каково здесь будет жить имперскому послу? Потом умрёт Сигизмунд, и неизвестно, что станет с графом Дубовым при новом императоре. И так далее.

Только в третью их встречу Лавр выложил свой план: уплыть в Америку.

– Ха! – сказал Стас. – В Америку! Ты с ума сошёл. Колумб ещё не родился.

– А зачем нам Колумб? – изумился Лавр.

– Так ведь это он её открыл.

– Ты что, любишь Колумба?

– Нет, Колумба я как раз не люблю, а даже наоборот, – сообщил Стас. – Была у меня с ним стычка. Припёрся он в таверну, будто большой чин, а с виду простой торгаш. И начинает хвастаться: «я был у короля Жуана». Он что, один такой? Тем более, король ему отказал, но этот Кристобаль тогда ещё надеялся, что сумеет схватить судьбу за хвост. А потом ему пришлось бежать из Португалии – знаешь, почему? Я Жуана хорошо знал! Это, доложу тебе, был человек редкого ума. Мы с ним обсуждали…

– Стоп! Стоп! – воззвал Лавр. – Что за стычка у тебя была?

– С кем? С Кристобалем? На ногу мне наступил, да ещё и толкнул. Я ему и врезал. На нём же не написано, что он Колумб. Он пьяный был, хотел со мной драться, а куда ему против меня? Ха! Типичный прожектёр, всего счастья – что женился удачно. Короче, никакого пиетета к Колумбу у меня не было, а когда я вернулся домой и почитал, что он творил на Кубе с индейцами, я его возненавидел. Знал бы тогда, при нашей встрече, сильнее бы его отмутузил.

– Так почему же нам не сплавать в Америку до него?

– Здрасьте! Ты только что сам убеждал меня, что не надо влиять. А теперь предлагаешь перекроить историю, открыв Америку за шестьдесят лет до Колумба. И чьё же это будет открытие? Русского боярина? Или германского графа?

– Но мы не будем её открывать! Мы просто туда сбежим. Тайно. Представляешь, какая возможность: изучить жизнь доколумбовой Америки! Индейцы, бизоны, девушки, мокасины, вигвамы…

– Ага. Томагавки, луки, копья.

– Индейцы были дружелюбные! Курили трубку мира.

– В знак окончания войн они курили трубки мира и зарывали боевые топорики. Не надейся, что там Эдем. Та же фигня, что и здесь, только первобытнее.

На съезд неожиданно явился незваный гость, польский король Ягайло. Он был противником возведения Великого княжества Литовского в статус королевства, и зачем приехал, никто сначала не понял. Как выяснилось, хитрый король пытался своим приездом замять неминуемый дипломатический скандал!

Оказывается, польские паны – а в его королевстве они были свободны в своих поступках – не доложившись королю, но зная, что и он, и папа римский противники затеи Витовта, задержали делегацию, вёзшую Витовту изготовленные в Нюрнберге короны. Если бы Ягайло промолчал, вина пала бы на него, и тогда жди войны. А так – он вроде и не виновен. Мало того, приехав и объяснив ситуацию, он предложил Витовту в замену похищенных корон свою, хоть и одну, но тот не захотел быть королём second hand. [80]

Монархи продолжили нескончаемые пиры в надежде, что с короной как-нибудь наладится, и церемония состоится. А Лавр со Стасом продолжали свои пешие и конные прогулки в окрестностях озера, на котором он стоял Трокайский замок.

Одна из прогулок доставила им неожиданное развлечение. Они собирались посетить зверинец, в котором князь держал всякого рода птиц и зверей. На развилке дорог поперёк их пути проехала тюремная телега с деревянной решёткой, а за этой решёткой сидел бродяга, приговорённый к смертной казни. На казнь его и везли.

Ну, проехала телега, и проехала; они бы так и продолжили путь к зверинцу, но вдруг бродяга вскочил и обратился к ним по-английски, что было удивительно, ибо английского языка не было ещё в эту эпоху.

– Hey, hey, guys from the future! – закричал он. – Help me! [81]

– Ха! Это ещё зачем? – спросил его Стас по-английски.

– Этот жулик тоже из будущего, – догадался Лавр.

– Будто тут своих жуликов мало, – среагировал Стас.

– Но всё же надо разобраться, что за дела. Эй, жулик! Ты кто такой?

– Я Эл Маккензи, английский тайдер! Изучаю прошлое, как и вы!

Телега ехала дальше. Они стояли в раздумьях, а он кричал всё громче и громче:

– Меня схватили за бродяжничество, но я не совершал преступлений! Объясните этим, пусть меня отпустят! Я не хочу умирать!

Они догнали телегу, спрыгнули со своих коней и пошли, держа их в поводу. Возница не обращал на них внимания, а второй служка, сидевший рядом с ним – наверное, палач, оценив одежду господ, молчал.

Увидев, что они идут за телегой, приговорённый обрадовался:

– Я знаю, кто вы! Деревня Плосково!

Теперь он тоже говорил по-русски.

– Откуда ты знаешь про Плосково? – удивился Стас.

– Прозрачный отрок, да? Ты являлся в церкви! [82] Описано в романе Дмитрия Калюжного и Олега Горяйнова «Зона сна».

– Было дело.

– Я видел тебя! Я тоже там был!

– Будет врать-то.

– Я был старым! Я старый помещик Плоскова!

– Плосково принадлежало монастырю.

– Но я вправду там был! Если вы спасёте меня, мы это обсудим.

Лавр и Стас переглянулись и засмеялись, потому что прекрасно понимали свою роль в истории. Великий князь Витовт приговорил бродягу к смерти, и не им лезть поперёк его решения. Они тут никто. Даже обратись они к своим монархам – это ничего не изменит. Князь Василий просить деда за бродягу постыдится, а Сигизмунд, если к нему пойдёт Стас, чего доброго, ещё и озлится. А попытайся они спасти бродягу силой, так их самих отправят следующей телегой на виселицу. То-то будет потеха знатным господам!

– Я вам нужен! – вопил Маккензи. – Я знаю будущее!

Он принимал их за одну «раздвоенную» персону, не догадываясь, что будущее Лавра и Стаса – разное. Они не стали объяснять ему ошибку.

– Тогда скажи: полковник Хакет и отец Мелехций – ваши люди? – спросил Стас.

– Да! Отец Мелехций здесь! Мы шли вокруг озера, и он остался там, а я пришёл сюда, и стража схватила меня! Я вас познакомлю, если вы…