Дмитрий Калюжный - Грани сна [litres]

Ленинград давал для путешествий в прошлое совсем иной набор вариантов, нежели Москва. Добраться отсюда до Персии практически невозможно, зато Европа – недалече. Правда, прежде, чем попасть куда-то, требовалось легализоваться на «берегах Невы»! Население – маленькие семьи рыбаков и племена охотников, им не интересовались. Но авантюристы со всей Европы, шныряющие здесь в поисках янтаря, или воины, ищущие богатства и рабов – эти сразу замечали, если появлялся чужой, тем более голый.

Лавр предпочитал жить тихо, как простой рыбак-охотник. Однажды ему это удалось в полной мере. Ушёл подальше от моря, туда, где сосновые леса. Сделал себе луки и удилища, и даже каменный топор; поставил избушку, добывал шкуры на зиму, чтоб не мёрзнуть. Иногда его навещали боязливые соседи, такие же как и он дикари. Он подарил им лук, каких тут ещё не умели делать, а они привели ему жену. Неплохо пожил…

Второй раз угодил в самый разгар чудовищного наводнения. Спасался на верхушках деревьев, еле выплыл – благо, вода ещё не шла обратно, а то бы утащило его в море с концами. Выплыв, примкнул к небольшому шведскому отряду, стал в нём «общим рабом», попал в Швецию, а там оказалось множество племён, и все с разными языками. Прижился он при дворе предводителя того отряда, с каким бродил до этого у Финского залива, и наблюдал грызню разных племён, которые не могли решить, подчиняться им или нет новому королю Юхану. Многие говорили, что его отец Густав из Смоланда объявил себя королём не по праву, а самому бы Юхану не то, что королём Швеции, а даже князем Гёталанда негоже быть. И не признать ли верховным владыкой кого другого? – и каждое племя предлагало своего…

В следующий раз попал в зиму и замёрз. А потом случилась история, которая его насторожила: за рост и силу записали Лавра в Преображенский полк, он стоял в охранении в дни вручения Петру императорского достоинства и увидел самого себя – в уже весьма больших летах, и рядом с Петром. И решил он держаться от Петра подальше: в Москве, в одно из его прежних погружений , Пётр уже видел его в Кремле на кузне. Конечно, вряд ли царь его запомнил – кто запомнит кузнеца? – но важного господина с обликом Лавра император точно знал, хлопал его по плечу. Так зачем искушать судьбу? Не лучше ли уходить от этих мест подальше…

Теперь Лавр сидел и слушал начальника их шарашки, вещающего о задачах создания для армии такой артиллерии, какой ни у кого нет. Разница этого мероприятия с собраниями на воле, думал он, только в том, что здесь не надо вступать в дискуссию. Даже одобрять не надо. Нужно слушать, а потом выполнять. В их спецтюрьме не было карцера, и за невыполнение заданий не уменьшали пайку; но сорвавший планы создания нового вооружения сразу и без сомнений отправится туда, где есть карцер, и где могут урезать пайку. Велено конструировать самые лучшие пушки?.. Выполняй!

Кстати, царь Пётр сумел решить эту задачу. Пушки, пусть и с опорой на шведский опыт, его крепостные мастера лили отличные. И шведов с их новаторскими мобильными пушечками, завоевавшими всю северную Европу, побили!..

Он припомнил, как весной 1940 года Герасимов вызвал его к себе. Сам сидел за большим канцелярским столом. Лавр – перед ним навытяжку. Начальник посмотрел на него строгим взглядом и сумрачно спросил:

– Вы ничего не хотите мне сказать, Гроховецкий?

– Нет.

– Вот как.

Было видно, что начальник в некотором затруднении. Лавр ждал.

– Дело в том, что мне звонили, – произнёс, наконец, Герасимов. – И просили передать вам, что если у вас есть новости по известным вам английским проблемам, то достаточно сообщить мне, и с вами свяжутся.

– Спасибо, я учту.

– Что это значит, Гроховецкий?

– Вам лучше спросить у тех, кто вам звонил…

Стало понятно: Ветрову известно, где обитает Лавр, и вызволять он его не собирается. Но англичанами интересуется!

Однажды Лавр попал в Англию. В «верха» не лез, но и в земле копаться не хотелось. Ни в одну ремесленную гильдию ему, с его непонятным происхождением, вступить было невозможно. Зато каменщики из гильдии масонов, строители мостов и храмов, приняли его в свои ряды с охоткой: он умел чертить и мог рассчитывать нагрузки.

Как-то в пивной ему на глаза попался мужчина средних лет, смутно знакомой наружности. Попытки напрячь память ни к чему не привели. Тогда он, наоборот, память расслабил – будто ему и неинтересно совсем, кто этот незнакомец – и тут-то она сработала: это тот покойник, которого он препарировал в городе Вятиче, приехавший туда зимой на санном буере с латинскими буквами RB на спинке сидения. Теперь он здесь – стало быть, темпоральный шпион…

Лавр проследил, где тот живёт. Потом, прикидываясь простачком, стал расспрашивать окружающих: что за парень? Это Джон Смит, помощник Ньютона, – сказали ему. – А кто этот Ньютон? – О! Большой учёный! Знает всё про звёзды, превзошёл любого в математике, ему подвластны ветры и дожди, и он способен предсказывать наводнения, потому что вывел формулу приливов.

Тут-то Лавр и задумался. Он знал, что Ньютон открыл законы движения, и закон всемирного тяготения, и закон теплообмена; сформулировал принцип сохранения импульса, занимался историей, механикой и физической оптикой. Но что Ньютон математически описал приливы?.. – этого Лавр не знал, не было такого в учебниках. В общем, он заподозрил, что проклятый шпион пытается изменить будущее в пользу Англии, подкидывая учёному новые идеи.

Лавр был готов утопить этого негодяя в Темзе. Но потом решил, что достаточным будет его запугать. В очередной раз подкараулив шпиона в пивной, он подсел к нему со своей кружкой и на языке, характерном для ХХ века, спросил:

– Hi, John! Как поживает полковник Хакет? Всё такой же красномордый?

Джон со стуком поставил кружку на стойку и резко повернулся к Лавру:

– Who are you?

Лавр осклабился:

– Твоё любопытство не будет вознаграждено. А вот, на мои вопросы ты ответишь. Кто здесь делает научные открытия? Ньютон или ты, чёртов Джон Смит из будущего? Есть у меня подозрения, что дело нечисто.

– Да кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?! – заговорил Джон Смит, но глаза его трусливо бегали. Лавр сурово посмотрел в эти глаза, и рявкнул:

– I'll kick in your guts! [116] Англ. идиома; соответствует русскому: «Я из тебя душу вытрясу». Нельзя вмешиваться и менять прошлое! Признавайся: это ты заставил Исаака заняться приливами и наводнениями?

Джон Смит и в самом деле испугался!

– No, no, – пробормотал он. И начал клясться, что открытия точно делает сам Ньютон, чем окончательно выдал себя. Будь он простой английский дурак в услужении у гения, наверняка приписал бы себе все его заслуги.

– Ну, смотри, – вставая, навис над ним Лавр, погрозил пальцем, да и ушёл. И больше в тех местах не появлялся. Как свободный каменщик, он имел право перемещаться по стране… в отличие от людишек абсолютно всех прочих гильдий.